Дело было в Юрминке,

или О чём врал «Голос Америки» и молчали советские СМИ
В июне 1971 года «Голос Америки» взбудоражил весь мир новостью о том, что «в маленькой деревеньке Юрминка Тюменской области крестьяне отказались принимать участие в выборах в Верховный Совет СССР и устроили взрыв на складе, где хранились минеральные удобрения».
Информации об этой трагедии в советских СМИ не было, и граждане великой державы на своих кухнях в очередной раз пытались понять: врёт или нет заокеанский «голос»? И что же в действительности произошло в той самой Богом забытой сибирской Юрминке?
К июню 71-го я окончил четыре класса, наслаждался долгожданной свободой, дышал от безделья полной грудью и в меру тогдашних - по нынешним временам очень скромных - возможностей развлекался с пацанами, которые жили по соседству. В воскресенье 13 июня родители с утра пошли на выборы, а мы с двоюродным братом - на речку. Купались и лежали на солнцепёке до обеда, а потом, пыля сандалиями по горячей, щекочущей голые пятки пыли, подались в районный Дом культуры, где по случаю выборов показывали бесплатный кинофильм.
Кино было в самом разгаре, Ленин с броневика призывал к вооружённому восстанию, но бревенчатые стены клуба вдруг содрогнулись, и с потолка на наши головы посыпались куски штукатурки. Народ, шумя, толкаясь и матерясь, хлынул к выходу, и уже на улице все мы увидели, что вдалеке, прямо по линии большака, в ярко-голубое небо поднимается огромный гриб чёрного дыма.
Уже буквально через час все знали, что в Юрминке, которая находится в 14-ти километрах от районного центра Аромашево, где мы смотрели кино, произошёл взрыв. Машин, я уже молчу о личных, в ту пору было мало, но родственники, знакомые и просто особо любопытные умоляли «весёлых» по случаю праздника шофёров и трактористов подбросить их до места трагедии. Другие запрягали лошадей, ехали на велосипедах, шли пешком.
То, что увидели люди, было не просто страшно - ужасно. Такого ни в одном кинофильме про войну не увидишь, разве что во фронтовой кинохронике.
Тамара Сатюкова, бывшая заведующая травматологическим отделением Тюменской областной клинической больницы, через много лет вспоминала: «В Юрминке произошёл взрыв селитры на складе, там играли дети. Со всех домов сорвало крыши, сельхозтехнику унесло на десятки километров, пострадали люди. Характер травм был как при атомном поражении: переломы, ожоги, черепно-мозговые травмы. Большинство пострадавших мы забрали к себе…»
Десятки убитых, сотни искалеченных, многим из которых взрывной волной оторвало конечности, а летящей, будто шрапнель, селитрой, каковую в качестве взрывчатки стали уже позже использовать террористы различных мастей, выбило глаза. С многих домов не просто сорвало крыши - они перестали существовать вместе со своими хозяевами, трупы которых под жуткие вопли родственников доставали из-под того, что ещё с утра было домом. А вот насчёт комбайнов, которые дожидались уборочной страды за несколько километров от взорвавшегося склада, Тамара Сатюкова абсолютно права. Комбайны эти, что стояли на «линейке готовности», превратились в груду металлолома, и именно там погиб мой одноклассник Володя Кочнев.
Вовка приехал на лето в Юрминку, где жила его бабушка, но отдых, как и сама недолгая жизнь его, закончились после обеда 13 июня, когда случилось то, чего нельзя было предположить даже в самом кошмарном сне. После трагедии, когда на местном кладбище уже похоронили тела 33-х погибших (один из них был строителем из Белоруссии, а другого в гробу увезли на родину), о Вовке всё ещё не было ни слуху ни духу. Его искали везде солдаты и местные, но нашла бабушка, которая не спала неделю, и ранним утром увидела стаю воронья, кружившуюся над исковерканными комбайнами. Маленькое Володино тельце пришлось вырезать из груды железа автогеном, и узнали его только по новеньким китайским кедам, которые купила ему мать перед самой поездкой в деревню к бабушке. Так что 11-летний Володя Кочнев стал тридцать пятым в том скорбном списке, который не публиковался ни в одной советской газете.
Буквально через месяц после взрыва в пустовавшей до поры избушке, что стояла рядом с моим родительским домом, поселись мать с сыном, которого звали Витькой. У Витьки было круглое конопатое лицо и такие рыжие волосы, что его тут же прозвали «Париж». На улицу играть со сверстниками он почти не выходил, всё больше стоял за забором и печально хлопал своими рыжими ресницами. Скоро народная молва разнесла новость, что Витька родом из той самой Юрминки, там у него погибли отец и старший брат, а сам он будто бы был одним из виновников взрыва.
После первого сентября, когда «Париж» вместе с нами пошел в школу, мы зажали его за школьным двором и выведали правду. По Витькиным словам, дело обстояло так. В то воскресенье в Юрминке народ праздновал не только выборы, но и окончание посевной. По этому случаю почти всё взрослое население деревни гуляло на природе, и гуляло крепко, с гармошками, песнями и плясками. Витька же с парой таких же, как и он, пацанов, бродил по родной деревне, а потом занесли их ноги в открытый совхозный склад, куда по весне сгрузили груду удобрений, рядом с которыми валялось несколько кислородных баллонов.
Друзья посидели чуток в тени, покурили украденные у отцов папироски, а потом решили запалить костерок и поджарить на нём краюху хлеба. Огонь облизал собранные доски и будто хищный зверь прыгнул на стену склада. Мальчишки пытались его тушить, но тщетно. Тогда они выскочили наружу и стремглав побежали прятаться под речку в заросли черёмухи. Тем и спаслись.
Когда из-под крыши склада вырвалось облако дыма, и пулемётными очередями стал стрелять раскалённый шифер, народ как гулял вместе, так в едином порыве и бросился спасать народное добро. Добежать мужики и бабы не успели. Сначала рванули баллоны с кислородом, затем детонировала селитра. И ясным днём 13-го июня 1971 года над Юрминкой опустилась жуткая ночь, о которой, те, кто выжил в этом аду, с горечью вспоминают и сегодня.
Уже на следующий день приехало высокое московское начальство, огромную воронку оцепили солдаты, начались проверки, экспертизы и дознания. Витьку «Парижа», в уцелевшем доме которого стояло два гроба, кагэбешники вычислили быстро, да он и не запирался. Суровый генерал внимательно посмотрел в его заплаканное конопатое лицо, вздохнул и сказал: «Иди-ка ты отсюда к..!»
На улице его жестоко побили в одночасье оставшиеся сиротами сверстники и пригрозили при случае утопить в речке. Мать, которая после пережитого чуток тронулась рассудком, всё же сообразила, что добром дело не кончится, и с помощью родственников перебралась в райцентр, где постаревший «Париж», который так и не женился и не завёл детей, живёт и сегодня.
Когда москвичи разобрались и уехали восвояси, в уничтоженную взрывом Юрминку приехали студенческие стройотряды. Из воспоминаний бывшего командира Тюменского областного строительного отряда Анатолия Юрченко: «В 1971 году в деревне Юрминка Аромашевского района взлетело на воздух 150 тонн аммиачной селитры. Деревня - более 100 домов - была буквально стёрта с лица земли, погибли люди. Деревню нужно было восстанавливать, решили, что лучше и быстрее студентов никто это не сделает. Когда в Тюмень пришёл очередной эшелон, стройотрядовцев выстроили на перроне, объяснили ситуацию, сказали: «Денег больших не будет. Добровольцы есть? Три шага вперёд!» Три шага сделала вся колонна. Они не только отработали два месяца на строительстве домов, многие остались ещё на пару недель. Были такие, кто отказался от зарплаты в пользу пострадавших. Осенью дома заселили».
После того взрыва минуло уже более 40 лет, но идут и идут на местное кладбище люди и кладут полевые цветы к скромному обелиску. Который и сегодня напоминает, что в сибирской деревне Юрминка произошла трагедия, о которой на весь мир врал «Голос Америки» и будто немые молчали советские СМИ.
Сергей Казанцев 2013 г.