Предыдущая публикация
В Заволжских лесах, на берегу реки Узолы, расположились старинные русские деревни: Новопокровское, Хрящи и Сёмино.
Именно здесь берёт своё начало известный на весь мир хохломской промысел.
В этих деревнях по сей день живут мастера-художники, которые расписывают деревянную посуду, продолжая вековые традиции своих предков. Они создают уникальные изделия, которые пользуются популярностью как в России, так и за её пределами.
Однако хохломской промысел — не единственный, который процветал в этих краях. Здесь также развивался валяльный промысел, связанный с изготовлением обуви — валенок. Наши предки владели этим искусством и передавали его из поколения в поколение.
В газете «Старообрядец» за сентябрь 2003 года я прочитал о кончине потомственного старообрядца Петра Карповича Волкова. Он был внуком Павла Семёновича Волкова, который жил в заволжской деревне Осинское на реке Узоле в беспоповской моленной. Павел Семёнович был уважаемым настоятелем и славился своей грамотностью и авторитетом.
Муж Анны Никоновны, Григорий Осипович, также был старшим внуком Павла Семёновича Волкова. Он родился в 1912 году в той же деревне Осинское на реке Узоле. Одна из внучек Павла Семёновича, Лукерья (Елена) Осиповна Волкова, приходилась моей маме, Анне Никоновне, золовкой. Когда я родился в 1952 году, она стала моей крёстной матерью.
Лукерья Осиповна стала моей крёстной матерью вместе с моим крёстным отцом — Сыроегиным Григорием, который приехал в деревню Фундриково из деревни Казанцево, находящейся в 10 километрах от неё. Они обосновались в Орехово-Зуево в 1930-х годах.
В деревне Казанцево, как и в деревне Осинской, в 1920–1930-е годы была старообрядческая часовня. В Осинской часовней заведовал Павел Семёнович Волков. В деревне Казанцево также была своя старообрядческая молельня, которую построили местные братья Корытовы — Андрей Семёнович и его двоюродный брат Яков Семёнович в конце XVIII века за свой счёт.
Андрей Семёнович был моим прямым предком (отцом маминого дедушки Анания). Корытовы служили в этой молельне все свои жизни. Старообрядческие моленные породнились: моя мама Корытова вышла замуж за Волкова Г. О., внука о. Павла Семёныча Волкова.
Таким образом, соединились две старообрядческие моленные, которые находились в десяти километрах друг от друга на реке Узоле. Молодым было едва по двадцать лет. Это говорит о том, что были связи между общинами беспоповцев. Эта местность находится недалеко друг от друга.
Моя мама научилась стирать валенки, и мне приходилось ей помогать. Она научилась этому в юности, когда жила у дяди Семёна. Это умение приносило ей доход в дальнейшей жизни. В их деревне исстари почти все владели этим навыком.
В деревне Осинское и других населённых пунктах прошли обыски, многие люди были арестованы и репрессированы. То же самое произошло и в Казанцево: многие верующие были репрессированы. В городе Городце был репрессирован земляк из деревни Казанцево, который стал епископом Илией Городецким. Его расстреляли в 1937 году.
В Осинском настоятелем стала тётя Петра и Григория — Олимпиада. Чистка была серьёзной. Пётр Карпович со своими близкими переехал в город Горький (Сормово), а Анна Никоновна и Григорий Осипович приехали в Орехово. Им очень нравилось жить в Горьком-Сормове, особенно в тёплую погоду. Вечером они наблюдали за огнями пароходов с высокого берега красавицы реки Оки. Пароходы подавали друг другу сигналы гудками, и их звуки завораживали.
Однако они недолго прожили там и переехали в деревню Фёдорово Орехово, которая находится в 7 км от города Орехово. В этой деревне уже жили наши земляки из деревни Пискомо — Пётр и Акулина Загрёбины. Они занимались изготовлением валенной обуви и часто принимали у себя дочерей Волковых.
Из трудовой книжки Анны Никоновны мы узнаём, что в 1937 году 3 марта она была принята на работу в Промышленный комбинат валяльно-сапожного производства и работала там до 28 сентября 1942 года. Григорий тоже работал там техноруком (техническим руководителем). Анна Никоновна работала катальщицей.
Началась война, и Григория забрали на фронт. Анна Никоновна, его жена, и две дочери — Галя, родившаяся в 1937 году, и Тоня, родившаяся в 1939 году, остались одни.
Иногда Григорий присылал письма, но с сентября 1941 года они перестали приходить. В сентябре пришло извещение о том, что Волков Григорий Осипович пропал без вести в сентябре 1941 года под Старой Руссой.
Много лет семья ничего не знала о том, что произошло. Старшая дочь пыталась найти информацию, но тогда ещё не было книг памяти и компьютеров. Она рано ушла из жизни, ей было чуть больше пятидесяти лет.
Позже появилась Книга Памяти Московской области, том 18 Орехово-Зуевского района. В ней на 173 странице я прочитал о Волкове Григории Осиповиче, родившемся в 1912 году в деревне Осинское Ковернинского района Горьковской области. Он был призван Орехово-Зуевским РВК и пропал без вести в сентябре 1941 года. Он служил красноармейцем в 285 стрелковом полку 183 стрелковой дивизии.
Теперь было ясно, где искать информацию. Тот район очень болотистый, и Анна Никоновна чувствовала, что Григорий где-то пропал среди болот. Ей снились такие же сны.
Поисковые отряды находили места тех боёв. Относительно недавно, в 2008 году, в земле было найдено хорошо сохранившееся полковое знамя. На нём чётко видно, какой стрелковый полк и какая стрелковая дивизия, а также обозначен номер Армии — № 11. Как известно, с потерей знамени расформировывается и полк.
В книге «Демянское побоище» описан боевой путь 11 армии Северо-Западного фронта. Отмечено, что начиная с июня 1941 года 285 стрелковый полк, где служил Григорий Волков, с боями откатывались вместе со всем фронтом на восток.
В июле немцы захватили небольшой городок Дно Новгородской области, затем взяли Старую Руссу. Письма от Григория ещё приходили, последнее пришло в сентябре 1941 года.
С 27 августа немцы начали наступление в полосе 11-й армии, где находился полк Григория. Бои под Демьянском, восточнее Новгорода, продолжались до 8 сентября. Полк понёс большие потери, даже знамя было утрачено. Его закопали в землю, и оно пролежало там почти 70 лет. На знамени было чётко видно: 285-й стрелковый полк, 183-я стрелковая дивизия, 11-я армия Прибалтийского особого округа.
В книге «Демянское побоище» А. Симакова о боевом пути фронта 11-й армии Северо-Западного фронта отмечается: «Побоище стало самым продолжительным сражением Великой Отечественной войны, которое затянулось на полтора года, с сентября 1941 года по март 1943 года. Эту кровавую битву обе стороны объявили своей победой. Немцы даже учредили специальную награду, так называемый „Демянский щит“. Именно под Демянском впервые была окружена крупная немецкая группировка, и погиб первый элитный состав эсэсовской дивизии „Мёртвая голова“. Однако Красная Армия также потеряла здесь сотни бойцов и до тысячи танков».
Почему же «демянский плацдарм» так и не был ликвидирован, а блестяще начатая операция наших войск обернулась многомесячной позиционной мясорубкой? По чьей вине была упущена победа, которая могла бы изменить ход войны? Как немцам удалось выстоять в полном окружении, наладив снабжение «крепости Демянск» по воздуху, затем деблокировать «котёл», пробив и удержав сорокакилометровый «коридор», а через год организованно вывести свою группировку из-под удара?
Правда ли, что эта «пиррова победа» Вермахта в итоге обернулась Сталинградской катастрофой? Правда ли, что именно из-за огромных потерь военно-транспортной авиации под Демьянском Люфтваффе оказалось не в состоянии навести надёжный «воздушный мост» для окружённой армии Паулюса?
Анна Никоновна уезжает из деревни Фёдорово в Горьковскую область, в село Дальне-Константиново. Там она, вдова с двумя детьми, начинает промысел изготовления валенок. В Фёдорове она продала всё, что у неё было, чтобы рассчитаться с долгами. В деревне он
была известна как гармонист, и её старшая дочь, Галя, училась в Московской консерватории, а потом работала музыкальным работником в детских садах.
Анна Никоновна стала валять и стирать валенки на заказ в Лыскове, в Сергаче и окрестных деревнях. В деревне Константинове она снимала комнату у некой бабы Натальи, которая оказала большое духовное влияние на молодую тогда Анну Никоновну. Она всегда повторяла ей: «Ты, Анна, больно уж сильно беспокойная, суетливая. Помирать тебе придётся чуть ли не на ходу. Почти через сорок лет. И это сбылось».
Изготавливать валенки было тяжело, и Я
даже помогал ей валять и стирать их в шестидесятые-семидесятые годы, даже в домашних условиях. Мама работала с ними.и в домашних условиях.
Следующая публикация
Комментарии 32