Брату Смеялся маленький ты, словно колокольчик. И плакал, будто пела свиристель. Мы всей семьей не спали часто ночью, Держась руками за твою постель. Мы радовались твоему рожденью, Как солнцу яркому в ненастный день. Отец кричал: «Люблю тебя я очень!!!» Там у роддома мы стояли все. В окошке – кроху, тебя мама показала И засветились наши души и глаза. Мы имя тебе дали – ПЁТР, Хоть в ЗАГСе были против голоса. Но мы боролись, хотя мы просто сёстры, А ты – единственный братишка, наш малыш. Ты был умнее и талантливее прочих… Как любовались мы тобой, пока ты спишь. Ты рос и удивлял всё больше… Талантами во всех делах блистал. И в шахматах, и в артистизме точном, В рисунках, в музыке, и р
Брату Смеялся маленький ты, словно колокольчик. И плакал, будто пела свиристель. Мы всей семьей не спали часто ночью, Держась руками за твою постель. Мы радовались твоему рожденью, Как солнцу яркому в ненастный день. Отец кричал: «Люблю тебя я очень!!!» Там у роддома мы стояли все. В окошке – кроху, тебя мама показала И засветились наши души и глаза. Мы имя тебе дали – ПЁТР, Хоть в ЗАГСе были против голоса. Но мы боролись, хотя мы просто сёстры, А ты – единственный братишка, наш малыш. Ты был умнее и талантливее прочих… Как любовались мы тобой, пока ты спишь. Ты рос и удивлял всё больше… Талантами во всех делах блистал. И в шахматах, и в артистизме точном, В рисунках, в музыке, и р