О прошлом и настоящем
Пелену снимаю дня вчерашнего,
За спиной их – цепи снежных гор.
Я их яркими да белыми выкрашивал
И мозаичный выкладывал узор.
Только малой, тонкой червоточиной,
Через толщи, сквозь гранит и дерн,
Гибкий ящер по орнамента обочине
Торопливо мчит на глыбу волн.
Осыпается мозаика памяти
Пеплом тлеющих папирусных листов.
Что вы, демоны, нетронутым оставите,
Коль насытитесь до самых до краёв?
Объедают краски мои вешние.
Варварски обглоданные дни
С пустотою смолистою смешивают,
Лангольерам суетным сродни.
Ни извилистых моих, ни радужных.
Мертвой меланхолии запой
Редким приступом пестрящих – надо же!
Полыхнет и вновь накроет мглой.
Гадство
По извилистым волнам. Не кит, не синий -
То демон глумится коварный, сильный.
Руку протянет туда, где надежда,
Где солнце было когда-то.
Он шепотом вдруг угрожает зловеще,
Тех проклинает, об этих клевещет
И горы туч воздвигает, где прежде -
Мягкая белая вата.
Туман пеленой под веки под самые.
На ощупь. И это не самое странное;
Радугу детства давно отобрало
Инцестов фривольных собратство.
Витиеватым клубится смогом
Бессилие. Немощь. А раньше - смог бы.
Хрупкая вера служила забралом.
В осколки. В глазницы. Вот гадство.
Время не лечит
И не обольщайтесь, время не лечит.
Учит, калечит. И точка. Не более.
Мы все - инвалидная пыль бесконечности
С несправедливо неравной долей.
Внезапными тешимся рецедивами
В сумбурном бреду оцифрованных суток
По самое горлышко, с горочкой хилые
Глотаем эмоции новые – утка! –
Самообман суррогатом безвкусным
Бесцветным, безжизненным, беспринципным.
В плену забытья ты паришь на попутном
Инертно кивая стадам конформистов.
В спину тебе, меж лопаток, под крыльями,
Пылавшими пламенем уже не однажды
Клинок воспоминаниями пропитанный
Переубеждаешь себя, что не важно.
А сам до зари изминаешь колючие
Мысли и вдруг неуютные простыни.
Крепкие цепи прошлого мучают
И душат, душат тебя – беспом