Предыдущая публикация
Дина Рубина, известная писательница, вспоминает случай, как однажды Игорь Губерман подарил ей книгу своих четверостиший.
«Я болею, лежу с температурой и читаю подарок, пишет Рубина. — Игорь звонит и долго говорит о чём-то с Борисом(муж Борис Карафелов). Тот сообщает, что Дина (я, то есть), лежит с температурой, листает «Закатные гарики» и ржёт. После разговора проходит минут пять, раздаётся телефонный звонок. На этот раз Губерман требует к телефону меня и говорит: «Старуха, по-моему, я написал гениальный стих»:
Лежит Дина на одре,
Держит книжку на бедре.
Прочитавши этот труд,
Впечатлительные мрут».
Как-то после одного из разговоров с Губерманом Дина Рубина решила, что нужно обязательно ловить остроумные фразы, которые сыпались из её друга как из рога изобилия, причём буквально по любому поводу.
«Я вдруг подумала: черт, а ведь и в самом деле — почему бы не записывать за ним все его мгновенные, как вспышки магния, остроты, этот бенгальский блеск молниеносной реакции в разговоре, убийственные реплики в неприятельских перепалках, перлы любви по отношению к семье и близким друзьям — все то, из чего и рождается не сравнимое ни с чем, прямо-таки радиоактивное обаяние, которое излучает этот немолодой еврей с вислым носом».
Ещё один случай, хорошо раскрывающий черты характера Игоря Губермана, произошёл через несколько недель после ухода из жизни Зиновия Гердта. По израильскому телевидению тогда показали передачу, посвящённую памяти великого актёра.
«Уже на титрах я набрала номер Губермана, с которым Гердт давно дружил, и у кого останавливался, когда приезжал в Иерусалим, — пишет Дина Рубина. — Услышала голос Игоря, и — горло сдавило, не могу говорить. Знала, что он тоже смотрит вечер Гердта. «Ну, что? — спросил Губерман спокойно и вроде даже обыденно. Не дождавшись ответа, сказал: — Ревёшь? Не реветь надо, не реветь, а чаще с друзьями выпивать и закусывать».
Следующая публикация
Нет комментариев