Андрей Платонов (фамилия при рождении - Климентов) родился 28 августа 1899 г.  в предместье Воронежа - Ямской слободе. Мать писателя, Мария Васильевна Лобочихина, была дочерью часового мастера. Она не работала, была домохозяйкой и имела одиннадцать детей, из которых Андрей был самым старшим. Он принимал участие в воспитании своих братьев и сестер, и с детства был вынужден работать, чтобы прокормить себя и остальных братьев и сестер. Его отец, Платон Фирсович Климентов, был по специальности машинистом паровоза, а также слесарем в железнодорожных мастерских. Он был известен в рабочем Воронеже, о нем не раз писала губернская пресса, в том числе и его сын в очерках из серии «Герои труда». Позже Платон Фирсович дважды удостаивался звания Героя труда, и образ отца остался навсегда запечатлен в прозе Андрея Платонова. Платонов унаследовал от отца любовь к технике, а от глубоко верующей матери - понимание души русских православных людей и идеализм христианского мироотношения. На художественный мир Платонова заметно повлиял образ его «детской родины» - Ямской слободы. С одной стороны, в нескольких сотнях метров от местожительства Андрея находилась узкоколейка, и юный Андрей проводил многочасовые наблюдения за маневрами паровозов. С другой стороны находился Задонский тракт, где можно было послушать рассказы паломников о святых местах. Таким образом, с одной стороны Андрея окружал город рабочих и мастеровых людей, где он впитывал в себя идеи глобального социального и технократического переустройства мира, а с другой - деревенский быт, мир многовекового уклада, ценности традиционных отношений и стабильный общинный лад. С 1906 года Андрей Платонов начал учиться в церковно-приходской школе при кафедральном Троицком соборе Воронежа, затем продолжил обучение в мужском 4-классном училище. С 14 лет начал работать. Он был конторщиком в губернском отделении столичного страхового общества «Россия» и в управлении службы пути в Обществе Юго-Восточных железных дорог, рабочим в литейной мастерской трубочного завода и в воронежских железнодорожных мастерских. В 1918 году он служил в Контроле сборов Юго-Восточных железных дорог. Именно к этому времени относятся первые известные публикации стихов Платонова. «У нас семья была ... 10 человек, а я старший сын - один работник, кроме отца. Отец же ... не мог кормить такую орду», - писал Андрей впоследствии в своих воспоминаниях. В октябре 1918 г.  Платонов подал заявление на физико-математический факультет университета, но вскоре попросил о переводе на историко-филологический факультет, слушателем которого являлся до мая 1919 года. Затем он перешел в только что открывшийся железнодорожный политехникум на электротехническое отделение, которое окончил в 1921 году. Осенью 1919 года, когда Воронеж был захвачен деникинскими войсками, Платонов работал корреспондентом газеты «Известия Совета обороны Воронежского Укрепленного района». Первые публикации Платонова относились ко второй половине 1918 года. 1 июня в воронежском литературном двухнедельнике «Тени» было опубликовано стихотворение Платонова «Юноше», а 6 июня в журнале Воронежского комитета Союза рабочей молодежи «Юный пролетарий» - «Рабы машин». Также Платонов рассылал написанные стихи, эссе и рассказы в местные и центральные издания. Детство и отрочество писателя совпало с Первой мировой войной, юность - с революцией и Гражданской войной, а революция была им воспринята как начало новой мировой эры торжества истины и правды. Круг интересов Платонова был чрезвычайно разнообразен, его интересовала политика и русская религиозная философия, вопросы современной науки, классической и новейшей эстетики, изобретательство и концепции «производственничества», пролетарская литература и «Философия общего дела» Н.Федорова, работы марксистов, чтение романов Достоевского и прозы Василия Розанова. В 1920 году стихи, статьи, рецензии, политические передовицы и рассказы Платонова активно печатались. В этом же году он стал слушателем совпартшколы, постоянно выступал в дискуссиях Коммунистического союза журналистов, его приняли кандидатом в члены РКП(б). Николай Задонский посвятил Платонову - коллеге и другу, ряд воспоминаний. Вот как он описывал молодого Платонова тех лет: «Андрей Платонов в те годы был заправским газетчиком, живо откликался на все злободневные, в том числе и международные, политические события, но его отличали от всех нас оригинальность и глубина мышления и необычайный стиль - любую его самую рядовую статью или заметку можно было узнать по этим признакам, так писать мог только Платонов. Были, разумеется, в этих статьях и неясности, и много наивного и даже путаного, но все, за что ни принимался Андрей, отличалось самобытностью… Андрей Платонов очень увлекался в те годы гидрофикацией, часто выступал в печати на эту тему, написал позднее великолепную повесть «Епифанские шлюзы», и мне запомнился его чудесный доклад, глубокий и обоснованный, сделанный для журналистов и работников печати в клубе «Железное перо». Познания Платонова в области гидрофикации были огромны, и, в конце концов, его пригласили на работу в земельные органы. Он стал председателем комиссии по гидрофикации области… Андрей был среднего роста и крепкого сложения, с широким русским лицом и пытливыми глазами, в которых словно затаилась какая-то глубокая печаль. Он ходил в серых полусуконных брюках навыпуск и такой же рубашке с поясом, а в жаркие дни - в рубашке холстинковой или ситцевой».

Андрей Платонов. Воронеж, 1922. В истории создания Воронежской организации Всероссийского Союза пролетарских писателей в августе 1920 г. Платонов сыграл очень заметную роль. 18 октября он впервые побывал в Москве на Всероссийском съезде и был включен в список действительных членов ВАПП с правом решающего голоса. В ответе на вопрос анкеты: «Каким литературным направлениям сочувствуете или принадлежите?» - Платонов написал: «Никаким, имею свое». К концу 1920 г. Платонов собрал первые книги рассказов, стихов, и статей. В январе 1921 г. он предпринял попытку опубликовать собранное в Москве, направив в Госиздат предложение об издании. Однако всесоюзный дебют не состоялся. Страшный голод 1921 года, вызванный засухой в Поволжье и юго-восточных районах России, заметно изменил публицистику писателя, и основной темой статей Платонова стала пропаганда идей гидрофикации и создание организации по борьбе с засухой. Осенью 1921 г. в ходе партийной чистки Платонов был исключен из кандидатов в члены РКП(б) как «шаткий и неустойчивый элемент» «за недостаточно активное посещение занятий партячейки Губсовпартшколы». С 1922 года Платонов участвовал в создании и работе Чрезвычайной комиссии по борьбе с голодом, а с мая 1923 г. состоял на службе в Воронежском губземуправлении в должности губернского мелиоратора, заведующего работами по электрификации сельского хозяйства. «Засуха 1921 г. произвела на меня чрезвычайно сильное впечатление, и, будучи техником, я не мог уже заниматься созерцательным делом - литературой», - писал Платонов в автобиографии 1924 года. Он не ушел от разработки идеологии пролетарской культуры. «Рабочий класс - это моя родина», - писал он в 1931 году Максиму Горькому. Но в содержании его работ появилась любовь и страдание, необыкновенная отзывчивость на все отмеченные знаком нового культурологические и научные идеи. В 1920-х годах Андрей Платонович сменил свою фамилию с Климентов на Платонов. Псевдоним был образован от имени его отца. В 1921 году в Воронеже была издана небольшая книга Платонова «Электрификация», состоявшая всего из 16 страниц, а в 1922 году в Краснодаре - книга стихов «Голубая глубина». Можно сказать, что не все стихотворения Платонова были удачными, но он обожал их читать друзьям и знакомым, не изменяя при чтении своей привычке чуть посапывать носом: На реке вечерней, замирающей Потеплела тихая вода. В этот час последний, умирающий Не умрем мы никогда. Мы твой зов, твой голос всюду слышим, Тишина и сон твоя душа. На руках у матери не дышим, Без возврата ночью шла межа. Свет засветится, неведомый и тайный, Над лесами, ждущий и немой, Бьет родник, живой и безначальный. Странник шел и путь искал домой... В 1923 году своеобразие «Голубой глубины» отметил Валерий Брюсов. Он писал: «У него - богатая фантазия, смелый язык и свой подход к темам». Несмотря на занятость производственной работой, Платонов много писал, участвовал в коллективных изданиях воронежских поэтов. Его произведения были напечатаны в сборнике «Стихи» в 1921 году, в сборнике «Зори» в 1922 году, в выпуске общественно-сатирической газеты «Репейник», он послал рассказ «Бучило» на конкурс, объявленный московским журналам «Красная нива», и выиграл его в 1923 году. Бывая в Москве в служебных командировках, он посещал «Кузницу», где читал свои рассказы, встречался с влиятельным московским редактором А.К.Воронским, печатался в журнале «Прожектор» и альманахе «Наши дни». Он стал автором журнала «Октябрь мысли», где в 1924 году опубликовал рецензии на центральные московские и петроградские журналы. В феврале 1926 г.  на Всероссийском съезде мелиораторов Платонов был избран в состав ЦК Союза сельского хозяйства и лесных работ, в июне этого же года он переехал вместе с женой Марией Александровной и сыном Платоном в Москву. В октябре он был зачислен на должность инженера-гидротехника отдела мелиорации и водного хозяйства Наркомата земледелия, а вскоре был назначен заведующим отделом мелиорации Тамбовской губернии, и уехал в Тамбов. Три с половиной месяца - с 8 декабря 1926 г. по 23 марта 1927 г., проведенные им в Тамбове, были временем чрезвычайно продуктивной творческой работы. В январе Платонов завершил работу над научно-фантастической повестью «Эфирный тракт», доработал рассказ «Антисексус», составил книгу стихов «Поющие думы» и две книги прозы, создал «Епифанские шлюзы» - повесть о петровских преобразованиях русской жизни, а в феврале написал сатирический рассказ «Город Градов (Заметки командированного)». В это же время он писал статьи по вопросам землепользования, философские эссе об искусстве, науке, религии, литературные пародии и новые рассказы, формировал новые замыслы (в частности, роман о Пугачеве). Диссидентом по своему душевному устройству он никак быть не мог. Принадлежа к самому «революционному классу» - пролетариату, он и сам пережил революционный экстаз. «То, что буржуазия нам враг, - известно много лет. Но что она враг страшнейший, могущественнейший, обладающий безумным упорством в сопротивлении, что она действительный властелин социальной вселенной, а пролетариат только возможный властелин… - это нам стало известно из собственного опыта», - писал Платонов в 1921 году.

Внешние обстоятельства жизни Платонова были по-прежнему нелегки. Семья оставалась в Москве, в неблагоприятных условиях велись мелиоративные работы, трудно шло издание книг и новых произведений - не были напечатаны «Антисексус», «Война», «Эфирный тракт», «Фабрика литературы» и «Поющие думы». В марте 1927 г., вернувшись в Москву, Платонов переработал рассказ «Город Градов» в повесть, пытался наладить отношения с киносценаристами и написал киносценарий «Песчаная учительница». Он также создал цикл новых «провинциальных» повестей - «Сокровенный человек», «Ямская слобода» и «Строители страны». В июне 1927 г. благодаря поддержке Г.3.Литвина-Молотова вышла единственная из подготовленных в начале года книг - сборник повестей и рассказов «Епифанские шлюзы». В литературу стремительно входил большой писатель - со своим героем, со своим видением мира и языком. Находившийся в Сорренто Максим Горький в потоке новинок советской литературы отметил книгу Платонова и посоветовал своим корреспондентам обязательно ее прочитать. Среди «новых художественных индивидуальностей» 1927 года выделял Платонова и Александр Воронский, отмечая «свежесть и упористость» языка писателя. Летом 1927 г.  Платонов приступил к созданию «Чевенгура», и в начале 1928 года завершил работу над романом. На карте мировой культуры XX века появился город Чевенгур, запечатлевший и пройденные маршруты жизни, и мысли его создателя. «Чевенгур» стал монументальным памятником родному краю, в котором основные географические названия относились к родной для писателя Воронежской области, и одновременно Платонов изобразил в произведении мировой утопический город коммунизма, создание которого обернулось не только уничтожением его «старой» жизни, но и гибелью идеологов и строителей Нового Града. Слово «Чевенгур» в романе было окружено целыми рядами «влекущих певучих имен», в нем была показана вечная в человеческой истории тяга к неведомому, невыраженному и идеальному слову-символу. Платонов проходил со своими героями этот путь в страну коммунистической мечты-утопии до конца. Как художник, он сумел показать недра революционной стихии, кипящую человеческую магму, из которой вываривалось что-то новое, а как мыслитель сумел придать ей философскую притчевость. При этом он был европейски образованным человеком. Юрий Нагибин, с отчимом которого - писателем Рыкачевым, Платонов близко общался, свидетельствовал: «С ним было всегда гипнотически интересно. Он прекрасно знал все, что делается в мире литературы, в мире искусства, в мире точных наук. Неудивительно, что он все знал про паровозы, да и про технику вообще, но он был «у себя дома», когда речь заходила о фрейдизме, о разных космогонических теориях или о нашумевшей книге Шпенглера «Закат Европы». Помню его спор с моим отчимом о знаменитом и несчастном Вейнингере, пришедшем к самоубийству теоретическим путем. Я слушал его с открытым ртом… В области литературы у него тоже не было белых пятен. Он чувствовал себя одинаково легко в мире Луция Аннея Сенеки и Федора Достоевского, в мире Вольтера и Пушкина, в мире Ларошфуко и Стендаля, Вергилия и Лоренса Стерна, Грина и Хемингуэя. Его нельзя было обескуражить каким-то именем или теорией, новым учением или модным течением в живописи. Он знал все на свете! И все это, как у большинства настоящих людей, было золотыми плодами самообразования». В 1928 и 1929 годах Платонов предпринял ряд попыток опубликовать роман. Анонс романа «Чевенгур» появился в «Молодой гвардии» в 1928 году. В 1929 году Платонов предложил полный текст романа в издательство «Федерация» и получил отказ, после которого он обратился за помощью к Максиму Горькому и передал ему рукопись романа. В «Новый мир» и «Красную новь» были переданы фрагменты романа, но все попытки опубликовать роман окончились неудачей. Впервые на русском языке он был опубликован лишь в Париже в 1972 году, а позднее в Москве в 1988 году. В период с 1928 по 1929 год вышли сборники произведений Платонова «Луговые мастера», «Сокровенный человек» и «Происхождение мастера». Какое-то время Платонов сотрудничал с «Крестьянской радиогазетой», писал редакционную статью о крестьянских письмах, для чтения по радио создавал рассказы и сценарии. Год великого перелома стал началом пристального внимания критики к Платонову. Поводом для этого послужили рассказы «Че-Че-О», написанный в соавторстве с Б.Пильняком, и «Усомнившийся Макар». На политические обвинения, прозвучавшие со страниц «Вечерней Москвы» в статье В.Стрельниковой «Разоблачители» социализма. О подпильнячниках», Платонов ответил статьей «Против халтурных судей». Но публикация «Усомнившегося Макара» имела более тяжелые последствия, ибо грустно-смешная история о похождениях деревенского «нормального мужика» Макара Ганушкина, в жизни которого посещение «центра государства - Москвы» сыграло роковую роль, была прочитана Сталиным и была им квалифицирована как «вредная» и «двусмысленная». Отклик на публикацию рассказа последовал мгновенно. Рассказ был опубликован в сентябрьском номере «Октября», а уже в ноябрьском было напечатано покаяние редакции журнала и статья ведущего критика и генерального секретаря РАПП Л.Авербаха «О целостных масштабах и частных Макарах». Эта же статья 3 декабря с небольшими изменениями была напечатана на страницах «Правды», и именно правдинская публикация Авербаха послужила материалом для завершения одной из былей о похождениях Макара Ганушнина, не вошедших в текст «Усомнившегося Макара», смертью героя - рассказ «Отмежевавшийся Макар». Однако, несмотря на авторитетную критику, Платонов продолжал предлагать в журналы и издательства еще одно произведение - повесть «Впрок», написанную в 1930 году. Повесть не принимали, отмечая в ней наличие «юродских» интонаций «ошибочного» «Усомнившегося Макара». Конец 1929 года и начало 1930 года были наполнены в жизни и творчестве Платонова самыми разными событиями и мероприятиями. Он часто бывал на родине, продолжал курировать начатые еще им земельно-мелиоративные работы на реке Тихая Сосна Острогожского округа. В январе 1930 г. Платонов часто бывал на Ленинградском металлическом заводе, где в это время налаживалось производство новых турбин, к этому времени он получил несколько авторских свидетельств на изобретения, среди которых была разработка паровой турбины. Его записные книжки заполнялись невероятным материалом, представлявшим хронику крестьянской и рабочей жизни года великого перелома. В первой половине 1930 г. он создал серию очерков и рассказов о колхозной и рабочей жизни, написал киносценарии «Турбинщики» и «Машинист», пьесу «Шарманка», создал новую редакцию повести «Впрок», сделал первые записи к «Котловану», и летом вновь уехал в провинцию в колхозы и совхозы Поволжья. Из платоновской хроники года великого перелома только повесть «Впрок (Бедняцкая хроника)» была опубликована в 1931 году в журнале «Красная новь» и вслед за рассказом «Усомнившийся Макар» легла на стол Сталина. Основную тональность истребительной критики, обрушившейся на Платонова после публикации повести, определяли слова «клевета» и «юродство». Платонов направил в редакции газеты письма, в которых признал ошибки «Впрок», но газета не осмелилась их опубликовать. В июне 1931 г. Платонов написал письма Сталину и Горькому, ответа на них не последовало, но увеличился поток разгромных статей. В августе автор крамольной повести, он же - «агент буржуазии и кулачества в литературе», уехал в колхозы и совхозы Северного Кавказа и привез из этой поездки беспощадный материал для повести «Ювенильное море». 1 декабря 1931 г.  Платонов сделал запись, подытоживавшую его прорыв этих лет и исполненную величайших смыслов - о том благодатном и сверхмирном бытии, что давало возможность человеку свободно исполнить его долг на земле: «На конце истории находится радость. Это пишет человек, на конце которого стоит смерть и которому, однако, все удалось успеть. А.П.». Платонов, действительно, многое успел, ибо создание повести «Котлован» в конце 1930 и начале 1931 годов была подвигом писателя и победа русской литературы на ее магистральном направлении - защиты народа и народоведения. «Сюжет не нов, повторено страданье» - эпиграф, сохранившийся в черновиках повести, показывал, что раскулачивание деревни и бесконечное строительство «общепролетарского дома» в городе интепретировались Платоновым не только социально-тематически, но и символически. В центре его размышлений находилась судьба исторической России и ее детей. Его сомневающиеся герои искали ответ на вечные вопросы бытия: что есть жизнь, в чем, или в ком истина, каковы возможности и пределы познания мира и преобразований русской жизни и т.д. Нити этих «сокровенных» вопросов жизни были вплетены в ткань прозы писателя и создавали плоть его особых художественно-философских образов-понятий. Наступившая после публикации «Впрок» изоляция Платонова обозначила новый период в жизни и творчестве писателя. С 1932 года Платонов находился на инженерно-конструкторской работе. В 1931 и 1932 годах Платонов написал повести «Ювенильное море» и «Хлеб и чтение», народную трагедию «14 Красных Избушек», а в 1933 году - рассказ «Мусорный ветер», повесть «Инженеры», первую часть московского романа «Счастливая Москва» и эссе «О первой социалистической трагедии». Все эти произведения после прочтения в редакциях московских журналов и издательств возвращались автору. «Могу ли я быть советским писателем или это объективно невозможно?» — спрашивал Платонов Горького в письме 1933 года. Горький не ответил на прямо поставленный вопрос. Однако не без помощи Горького Платонов начал сотрудничать с горьковскими изданиями «Две пятилетки» и был включен в состав писательской бригады для поездки в Туркмению. Как инженер и мелиоратор Платонов также вошел в состав туркменской комплексной экспедиции Академии наук СССР по изучению промышленности республики. В марте 1934 г. он уехал в Туркмению в составе писательской бригады, и привез оттуда рассказ «Такыр», опубликованный в том же году, и наброски к новым произведениям. С 17 августа по 1 сентября 1934 г. проходил I Съезд советских писателей, определивший социалистический реализм как «столбовую дорогу» не только советской, но и мировой литературы. На съезде имя Платонов даже не упоминалось, однако за его «возвращением» в литературу тщательно следили. 18 января 1935 г.  на страницах «Правды» была напечатана выполненная в фельетонной стилистике заметка «Дремать и видеть наполовину» Н.Никитина о рассказе «Такыр». 5 марта о новых произведениях Платонова «Такыр», «Семейство», «Скрипка», «О первой социалистической трагедии» и прежних «кулацких позициях» и настроениях автора «Впрок» шла речь в докладе оргсекретаря СП СССР А.Щербакова на Втором пленуме правления Союза писателей. Платонов в эти месяцы находился в Туркмении, где писал восточную повесть «Джан», отмеченную жесточайшей полемикой с законодателями азиатской темы в советской литературе и с выступлениями Горького-публициста первой половины 1930-х годов. Из произведений туркменского цикла только рассказ «Такыр» был опубликован при жизни писателя. Осталась незавершенной работа над романом «Счастливая Москва», над которым Платонов продолжал работать до 1936 года. При этом он продолжал изобретать, о чем свидетельствовали зарегистрированные авторские свидетельства, однако, основной для него становилась профессиональная писательская и литературно-критическая работа. Платонов в то время стал известным в московских кругах литературным критиком. С 1936 года его работы печатались в журнале «Литературный критик» и «Литературное обозрение». В 1936 году Платонов написал «мирные» и «смиренные» новеллы о любви, труде, страстях и страданиях маленького человека дореволюционной и современной России: «Семен», «Бессмертие», «Ольга», «Третий сын», «Среди животных и растений», «Алтеркэ», «Фро», «Река Потудань» и «Любовь к Родине, или Путешествие воробья». В 1937 году вышла книга его рассказов «Река Потудань», и в этом же году Платонов начал делать первые наброски к новому роману «Путешествие из Ленинграда в Москву в 1937 году». В феврале 1937 г., в дни пушкинских торжеств, Платонов проехал на перекладных по маршруту «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева и пушкинского «Путешествия из Москвы в Петербург». Но советская критика быстро взяла под прицел книгу «Река Потудань» и литературно-критические статьи политически неблагонадежного писателя. «Религиозное душеустройство» - этот диагноз был поставлен новому платоновскому герою в монографическом исследовании А.Гурвича в 1937 году. Платонов ответил на обвинения А.Гурвича статьей с символическим названием «Возражение без самозащиты» в «Литературной газете». После выхода книги «Река Потудань» и развернувшихся новых дебатов о творчестве Платонова, его произведения впервые были внимательно прочтены в русской эмиграции. В статье с прицельно-точным названием «Шинель» Георгий Адамович писал, что у Платонова состоялся свой особый и спасительный диалог с Пушкиным и Гоголем: «Все знают знаменитые слова о том, что русская литература вышла из гоголевской «Шинели». Казалось, последние двадцать лет их можно произнести только в насмешку. Но вот с Платоновым они опять приобретают значение - и мучительно ища соединения того, что ему подсказывает совесть, с тем, чего требует разум, Платонов один отстаивает человека от пренебрежительно-безразличных к нему стихийных или исторических сил». А на рабочем столе Платонова в это время создавались новые рассказы, статьи, пьесы и киносценарии. В июле 1938 г. им планировалось представление в издательство «Советский писатель» романа «Путешествие из Ленинграда в Москву». 29 апреля 1938 г.  был по навету арестован и осужден по 58-й, «политической» статье, единственный сын писателя 16-летний Платон, освобожденный благодаря содействию Михаила Шолохова в октябре 1940 г. и вернувшийся из заключения смертельно больным. В 1943 году Платон умер от туберкулеза. «Слишком любимое и драгоценное мне страшно - я боюсь потерять его», - писал Платонов в 1926 году о своем сыне.Трагический и безысходный личный опыт разделенности с сыном был переплавлен и отражен писателем в раздумьях о мистической связи поколений в пьесе «Голос отца (Молчание)» в 1938 году, в статьях о детской литературе и рассказах о детях и для детей в период с 1938 по 1941 год. Никогда, пожалуй, не было в платоновской прозе столько света и добра, сколько в его рассказах конца 1930-х годов. Не великими историческими стройками и глобальными планами, как в «Котловане» и «Ювенильном море», а сохранением доброты были заняты все платоновские герои - бабушка Ульяна и девочка Наташа в «Июльской грозе», сирота Уля, исправляющая не царей, а недобрых людей в «Уле», «юрод» Юшка в «Юшке», мальчики Вася на дальнем полустанке в «Корове» и Григорий Хромов из деревни Минушкино в «Великом человеке». За исключением рассказа «Июльская гроза», напечатанного в отредактированном виде, написанные с 1938 по 1941 год рассказы, пьесы и киносценарии Платонова остались при его жизни неопубликованными. С 1938 года развернулась кампания погрома литературно-критических статей Платонова. Был отправлен донос в ЦК, и остановилось издание книги «Размышления читателя». В ЦК была запрошена книга «Николай Островский», но так и не была обнаружена. Осенью 1939 г. с политическими обвинениями Платонова-критика выступил В.Ермилов с публикацией «О вредных взглядах «Литературного критика». В редакционной статье журнала «Большевик» статья Платонова «Пушкин и Горький» была названа «путаной» и «насквозь антимарксистской», «оскорбительной для памяти великого пролетарского писателя». Имя Платонова в качестве примера антимарксистской эстетики упоминалось во всех дискуссиях 1940 года. Не дошла до сцены Центрального детского театра ни одна из пьес Платонова этих лет - «Избушка бабушки», «Добрый Тит» и «Неродная дочь», остался неизвестным роман «Путешествие из Ленинграда в Москву», который Платонов не стал сдавать осенью 1940 года во время освобождения сына в издательство «Советский писатель» и заменил его на сборник рассказов «Течение времени», который также не был опубликован.

Платонов, его жена и сын. С первых дней Великой Отечественной войны Платонов добивался отправки на фронт. В начале 1942 г.  в эвакуации в Уфе, где он пробыл несколько недель, Платонов был назначен военным корреспондентом «Красной звезды» и вскоре отправился на фронт. «Я пишу о них со всей энергией духа, какая только есть во мне. У меня получается нечто вроде реквиема в прозе. И это произведение, если оно удастся мне, Мария, самого меня хоть отдаленно приблизит к душам погибших героев... Мне кажется, что мне кое-что удается, потому что мною руководит воодушевление их подвигом», - писал Платонов жене в одном из первых писем с фронта. Рассказы Платонова военных лет стали, действительно, «реквиемом в прозе», эта была духовная в своих истоках проза большой русской литературы, выдержавшая испытание и войной, и временем. Очерки и рассказы Платонова с неизменной подписью «Действующая армия» постоянно печатались на страницах «Красной звезды» и «Красноармейца». В годы войны вышли из печати четыре книги его военной прозы - «Одухотворенные люди» в 1942 году, «Рассказы о Родине» и «Броня» в 1943 году, «В сторону заката солнца» в 1945 году. Судьбы рассказов военных лет были также драматичны - рассказы отклонялись, беспощадно правились, публикации всех книг сопровождались разгромными внутрииздательскими рецензиями. «Неприемлемым» в прозе Платонова военных лет для его современников оказалось почти все: светоносный стиль и обращение к языку житий и апокрифов, мысль автора, что русский солдат одолевал врага исключительно силой своего терпения и страдания, размышления солдат о том, что военный подвиг лишь приближал совершение другого великого подвига - подвига любви и мирной жизни. На первой странице книги «Одухотворенные люди» Платонов оставил следующее лаконичное описание итогов подобного отношения: «Сокращенное издание, сильно переработанное редактурой - до искажения». В 1943 году не прошла цензуру книга Платонова «О живых и мертвых», в 1946 году - книга «Вся жизнь».

Все годы фронтовой жизни Платонова не оставляли размышления о мире, о том, каким человек выйдет из войны и какой будет послевоенная реальность. На фронте Платонов написал крохотный рассказ «Страх солдата (Петрушка)» о встрече солдата в освобожденной от фашистов деревне с «главным человеком» - 10-летним Петрушкой, «маленькие карие глаза» которого глядели «на белый свет сумрачно и недовольно, как будто повсюду они один непорядок видели и осуждали человечество». Финальная сцена рассказа об уснувших, осиротевших детях, детях с маленькими, «оробевшими сердцами», словно вычерчивала пространство, где были возможны новые «Чевенгур» и «Котлован». Рассказ «Страх солдата» не был опубликован в годы войны, и уже в первые послевоенные месяцы Платонов вернулся к образу Петрушки в рассказе «Семья Иванова». К концу лета 1945 г. рассказ был написан и опубликован в «Новом мире», где Платонова активно поддерживал К.Федин. Один из шедевров малой русской прозы о войне и о возвращении солдата с фронта, рассказ «Семья Иванова» (другое название - «Возвращение»), был назван в 1947 году «клеветническим рассказом А.Платонова» В.Ермиловым и «лживым грязноватым рассказцем» Александром Фадеевым. В начале 1947 г. из издательств без объяснений возвращались рукописи книг Платонова, из редакций журналов - рассказы и статьи, чаще всего с лаконичной резолюцией: «Рассказ не пойдет». Круг замкнулся в очередной раз, и новой эта ситуация для Платонова не была. Он вернулся с фронта тяжелобольным, сказалась контузия, но продолжал изобретать и писать до конца жизни. 1946 год потряс Россию страшной засухой и голодом - и Платонов, вспоминая собственный мелиоративный опыт работы, написал статью «Страхование урожая от недородов», после чего направил письмо в Министерство сельского хозяйства об учреждении общества по страхованию урожая сельскохозяйственных культур. Эти материалы тоже ушли в архив. Он писал рассказы и сказки для маленьких детей в то время, когда в семье Платоновых в 1944 году родилась дочь Маша. В это же время он, лишенный возможности полноценно зарабатывать себе на жизнь писательским трудом, изредка печатался в «Огоньке» и «Дружных ребятах», писал новые киносценарии. Самым большим проектом, над которым Платонов работал с 1946 года и до последних дней жизни, было издание русского эпоса, имеющего, как признавался он в одном из писем к Михаилу Шолохову, «общенациональное значение». В 1947 году «в обработке Платонова» вышла книга «Башкирские народные сказки», а в октябре 1950 г. - книга русских сказок «Волшебное кольцо» под общей редакцией Михаила Шолохова.

Последним большим произведением, над которым работал Платонов, была пьеса «Ноев ковчег (Каиново отродье)» - о мировом Чевенгуре. Именно так представлялась Платонову послевоенная реальность всей земли, «страны разрушенных предметов и враждебных душ». Пьеса осталась незавершенной. В последние годы жизни тяжелобольной прогрессирующим туберкулезом Платонов зарабатывал на хлеб переложением народных сказок. Материально его поддерживали Шолохов и Фадеев, когда-то из-за своего служебного положения обрушивавшийся на «Усомнившегося Макара». Жил Платонов во флигеле Литературного института имени А.М.Горького. Кто-то из литераторов, увидев, как он подметал двор под своими окнами, запустил легенду, будто он работал дворником. Платонов умер от туберкулеза, которым заразился от сына, скончавшегося от этой болезни в 1943 году. Смерть пришла к писателю 5 января 1951 года. Андрей Платонов был похоронен на Армянском кладбище в Москве рядом со своим сыном. В начале XXI века тело Платонова было перезахоронено на Ваганьковском кладбище. У Платонова осталась дочь Мария, позаботившаяся о литературном наследии отца: рукописи были подготовлены к изданию именно ею. Произведения Платонова, распространявшиеся в «самиздате» в то время, когда об их публикации не могло быть и речи, стали очень популярны в 1960-е годы. Официально признание Платонова ждало в конце 1980-х годов. Появившийся как будто из небытия писатель сразу стал классиком. Наиболее его значимые романы и повести - «Чевенгур», «Ювенильное море» и «Котлован» - были опубликованы в 1987 и 1988 годах. В Воронеже в честь писателя были названы улица, гимназия, библиотека, литературная премия, музыкально-театральный фестиваль и даже электропоезд. В центре города на Проспекте Революции установлен памятник писателю. Пьесы Платонова с конца 1980-х годов стали ставиться на сцене разных театров. По произведениям Платонова поставлен ряд фильмов.

Памятник А.П.Платонову в Воронеже: проспект Революции, 24. Использованные материалы: Шубин Л. Андрей Платонов «Вопросы литературы»: журнал №6, 1967 г. Рой Медведев. Личная библиотека «корифея всех наук» «Вестник РАН», 2001. № 3.Хрящева Н.П. «Кипящая Вселенная» Андрея Платонова: динамика образотворчества и миропостижения в сочинениях 20-х годов. Екатеринбург - Стерлитамак: 1998. «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества: Вып. 7: По материалам Седьмой международной научной конференции, посвященной 110-летию со дня рождения А.П.Платонова. 21-23 сентября 2009 года.