Тот, кто сроднился с «Недопеском» и круглый год не расстается с «Чистым Дором», кто в грустную минуту перечитывает «Приключения Васи Куролесова» и напевает песенку про сундук, тот поймет меня. Каждая новая, доселе не читанная строчка Коваля — чистая радость. А тут — сразу семь стихотворений. Из них шесть никогда не публиковались, а лежали в домашнем архиве как листья, упавшие по осени в лодку. Некоторые сохранились с 1960-х годов, когда Юрий Коваль дебютировал со сборником стихов «Станция «Лось». Позднее Коваль стал детским писателем, и стихи отошли в тень. Но по сути Коваль остался поэтом. И, как это ни парадоксально, именно в прозе он стал большим русским поэтом. Это с радостным удивлением отмечали все дружившие с ним поэты — Арсений Тарковский, Белла Ахмадулина, Юлий Ким. И от читателей своей прозы он ждал не восторгов, а поэтического чутья. Коваль говорил: «Меня интересует читатель, склонный к глубокому, я бы сказал, поэтическому отношению к слову. Не тот, который любит игру слов, но который любит Слово. Поставленное как-то так, по-особому…» Стихи Юрия Коваля, которые вы сейчас прочитаете, сами собой сложились в подборку по преимуществу на осенние темы. Помните? — «И снова к нам с тобой пришел осенний вечер…» Это из романса, который Юрий Коваль и Ия Саввина поют в фильме Юлия Файта «Марка страны Гонделупы». Так вот получилась даже не подборка стихов, а что-то вроде маленькой осенней поэмы, пахнущей костром и грибами. И еще — мешком из колючей рогожи, на который так весело было упасть в пору студенческой картошки и задремать под неразборчивое бульканье колхозного репродуктора. Сердечно благодарю дочь писателя Юлию Коваль за неоценимую помощь в подготовке этой публикации. В этом году писателю, поэту, барду и художнику Юрию Иосифовичу Ковалю исполнилось бы 80 лет. автор текста Д.Шеваров. Осенняя тетрадь Юрия Коваля Бездарно прожит день-деньской, Деньжат и счастья не прибавил. С утра с кошелкой воровской Бреду до рощи за грибами. Внимательно ищу гриба. Искать грибы – мое занятье. Искать грибы – моя судьба. Искать грибы – мое проклятье. В опушках певчие дрозды Рябину треплют, А с березки, Раскрыв горящие хвосты, В репьи слетают горихвостки. Сверкнуло бледно и багрово. Перекатились за бугром Пороховые бочки грома. И снова – Молния и гром. И снова – Вспыхнула зарница, Запуталась в своих сетях, Как ослепительная птица, Гром затаившая в когтях. Леса опять пусты. Печальные листы на землю облетели. Вороны облетели весь лес до горизонта. Как женщина без зонта Иссохшая земля намокла и испила… Софокла и Эсхила Глубокий драматизм. Осенние лужи – Предвестницы стужи. Предвестницы грусти, Предвестницы ласки… Готовит салазки Дементий Кузьмич, Куря козью ножку. Козлы на дорожку ступают ногами, Глядят дураками на синее небо, И черного хлеба Печёная ярь… Сентябрь, Октябрь, Ноябрь, Декабрь, Январь… * * * С Колхозной площади несет дешевым жиром. Стоит писатель. Это – Ю. Коваль. Он смотрит, как сбирается над миром Великая осенняя печаль. Писателю теперь не до печали, Печаль – безумных юношей удел. Наверное, вы тоже замечали, Что осени означился предел. Предложена ему дорога в зиму… * * * А там, за горизонтом, Имеется земля, Где люди ходят с зонтом Под каплями дождя. Там серые домишки И серый небосвод. Там дождь без передышки Идет который год. Которая всех краше Там девушка одна, Поевши манной каши Тоскует у окна. И вот она тоскует, А дождик льет и льет, И я скажу вам прямо: Она пирата ждет. А он сидит в бочонке, Глядит на горизонт, А бледные ручонки Весь день носили зонт. Ужасная картина, Я больше не могу. Пират сидит на мачте – Она на берегу. * * * Раскинув костыли, как крылья Вспорхнул с панели инвалид. Вокруг Блаженного Василья Над Красной площадью летит. И машет яростно крылами, Махает дико костыльми. И Кремль внизу светит звездами, Как головешка угольми. А меж гранитными мостами Москвой-рекою отражен Вослед уставился крестами Василий – истинно блажен.

Рисунки Юрия Коваля