Для того, чтобы ответить на эти вопросы, нам придется обратиться к той агитационной литературе, что ныне распространяется среди православных. Православного человека здесь пытаются убедить в том, что над русским народом тяготеет не более ни менее, как проклятие за грех предательства и убийства Царской Семьи в 1917 г., и нарушение клятвы русского народа, данной в 1613 году при восшествии на Престол династии Романовых. Тем самым формируется убеждение, будто в 1613 г. клятву верности царю давали не только лица, напрямую участвующие в деятельности Земского собора, но и все последующие поколения россиян, которые разделяют ответственность и за злодеяния большевиков, и вообще всех жителей Советской России. В среде сторонников «покаяния за царя» распространяется странное учение, будто «проклятие тяготеет над народом, и оно из поколения в поколение будет переходить на наших потомков до тех пор, пока мы не покаемся». Очевидно, все православные здесь призываются принести покаяние в преступлении, которого они лично не совершали. Ведь в призывах к «покаянию» речь идет не столько о тех, кто действительно участвовал в расстреле семьи царственных страстотерпцев, а обо всем населении России. Вводится даже неведомое Церкви понятие «Соборной личности» русского народа, которой якобы и нужно каяться за отречение от царя и за его убийство. Этот новый термин используется для того, чтобы проповедовать необходимость принесения православными покаяния за грехи предков, некоторые из которых, действительно потеряли веру и участвовали в бунте против государственного строя Российской империи, а также желали смерти её Императору. В Православной же традиции, напротив, принято в отношении грехов предков приносить не покаяние, а молитвы, дабы Господь простил их грехи. Причём такие молитвы мы приносим лишь за тех членов Церкви, которые хотя бы перед смертью принесли Богу посильное покаяние в содеянном, и тем самым примирились с Господом и Церковью. А убеждение, что независимо от близости человека к Богу он ответственен за грехи близких, или будто Господь вменяет нераскаянному грешнику покаяние и благочестие праведников базируется на магическом отношении к спасению человека, поэтому такое воззрение невозможно признать православным. Учение о том, что вина за грех одного человека переходит на его потомков, противоречит Слову Божьему. По слову Псалмопевца, «человек никак не искупит брата своего и не даст Богу выкупа за него» (Пс.48:8). Во времена пророка Иезекииля распространялось мнение, будто дети несут ответственность за грехи родителей. Вот какой ответ дал Господь через этого пророка: «если у кого родился сын, который, видя все грехи отца своего, видит и не делает подобного им… исполняет Мои повеления и поступает по заповедям Моим, - то сей не умрет за беззаконие отца своего; он будет жив. А отец его… умрет за свое беззаконие. Вы говорите: "почему же сын не несет вины отца своего?" Потому что сын поступает законно и праведно, он будет жив… Сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается» (Иез.18:14-20). Все это приводит нас к мысли о необходимости каяться во время земного поприща. Ведь после смерти человека лишь молитвы Церкви могут помочь ему, и лишь в том случае, что зачатки покаяния были перед смертью. Но никогда в истории Церкви не принимались попытки принимать крещение за умершего (чем занимаются ныне адепты секты мормонов), ни каяться в его грехах на исповеди. Все это является отходом от древнейшей традиции совершения Таинства исповеди, где священник убеждает кающегося принести покаяние лишь за свои прегрешения («рцы вся, елика соделал еси»), а не за грехи предков или ныне здравствующих родственников. Невозможно покаяться за другого человека, за него можно только молиться. «Прошу вас, возлюбленнейшие братия, да исповедуем каждый свой грех, пока согрешивший находится еще в этой жизни, когда исповедь его может быть принята, когда удовлетворение и отпущение, совершаемое священниками, угодно Господу», - так наставляет нас живший в III веке свт. Киприан Карфагенский. История древней Церкви говорит нам о существовании такой формы покаяния, как публичная исповедь. Постепенно ее вытеснило покаяние тайное, перед священником. Публично ли, или тайно, но христианин всегда каялся в своем грехе, а не в грехах ближних. Возможно, по недоразумению в оборот распространяемых листовок вошли такие выражения, как «наследуемый грех», ведь согласно учению Церкви можно говорить лишь о прародительском грехе Адама и Евы, последствия которого (удобопреклонность че¬ловека ко злу и греху, а не сама вина за личный грех Адама и Евы) перешли на всех людей. Но избавление от последствий первородного греха мы приемлем единожды в Таинстве Святого Крещения. Других «наследственных грехов» Церковь не знает. Однако важно понять, как стоит понимать все те призывы к покаянию русского народа в отступничестве и убийстве царя, которые так часто цитируют ревнители «соборного покаяния». Вскоре после совершения убийства царской семьи в 1918 г. Святитель Тихон, Патриарх Московский и Всея России так выразил отношение к этому злодеянию: «А вот мы, к скорби и к стыду нашему, дожили до того времени, когда явное нарушение заповедей Божиих уже не только не признается грехом, но и оправдывается как законное. Так, на днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай Александрович… Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его..». Несомненно, что люди, одобряющие преступление, оказываются его сопричастниками. Поэтому каждый, кто даже мысленно одобрял убийство царской семьи (а также любое неправедное убиение) должен принести покаяние на Таинстве Исповеди. Подобную мысль высказал на Всезарубежном Архиерейском Соборе 1938 г. архиеп. Иоанн (Максимович): «в грехе цареубийства повинны не одни лишь физические лица, а весь народ, ликовавший по случаю свержения Царя и допустивший Его унижение, арест и ссылку, оставив беззащитным в руках преступников, что уже само собой предопределило конец... до сих пор нет настоящего покаяния, явно не осуждены содеянные преступления, а многие активные участники революции продолжают теперь утверждать, что тогда нельзя было поступить иначе. Не высказывая прямого осуждения февральской революции, восстания против Помазанника, русские люди продолжают участвовать в грехе, особенно когда отстаивают плоды революции». В этих словах зарубежного иерарха мы снова видим призыв к советскому человеку пересмотреть отношение к Революции как к бунту против государственного строя и императора, как главы этого государства. Покаяние здесь вл. Иоанн понимает уже как переоценку ценностей и осуждение происшедшего. Несколько позже архиепископ Зарубежной Русской Церкви Аверкий (Таушев) говорит уже не о самом убийстве царя, а о воцарившейся в России атмосфере одобрения Октябрьского переворота и свержения царя: «Слабое утешение для нас в том, что непосредственное убиение Царской Семьи совершено было не русскими руками - руками неправославных и нерусских людей. Хотя это и так, но весь русский народ повинен в этом ужасном безпримерном злодеянии, поскольку не противостал, не воспрепятствовал ему, а вел себя так, что это злодеяние явилось выражением того настроения, которое к этому времени созрело в умах и в сердцах несомненного большинства несчастных заблудившихся русских людей… Весь русский народ несет вину за этот тяжкий грех, совершившийся на русской земле». Как и в приведенных словах свт. Тихона и еп. Иоанна (Максимовича) здесь владыка Аверкий говорит не столько о факте цареубийства, сколько о воцарившейся в умах граждан СССР идеи одобрения этого греха, а, значит, и соучастия в нем. В 1993 г. Священноначалие Русской Церкви вновь обратилось к теме покаяния за убийство царской семьи. 18 июля Священный Синод Русской Православной Церкви выпустил Послание, посвященное 75-й годовщине этого чудовищного преступления, в котором были повторены слова Свт. Тихона Исповедника и отмечено, что «грех цареубийства, происшедшего при равнодушии граждан России, народом нашим не раскаян. Будучи преступлением и Божеского, и человеческого закона, этот грех лежит тяжелейшим грузом на душе народа, на его нравственном самосознании. И сегодня мы, от лица всей Церкви, от лица всех ее чад – усопших и ныне живущих – приносим перед Богом и людьми покаяние за этот грех. Прости нас, Господи! Мы призываем к покаянию весь наш народ, всех чад его, независимо от их политических воззрений и взглядов на историю, независимо от их этнического происхождения, религиозной принадлежности, от их отношения к идее монархии и к личности последнего Российского Императора». Обращаясь в этом Послании к чадам Русской Православной Церкви Святейший Патриарх Алексий II как Ее Предстоятель действительно выразил от лица всей Русской Церкви покаяние в случившемся, и осудил этот грех. Несомненно, что наш Первоиерарх выразил покаяние тех церковных людей, что были так или иначе (даже сочувствием) причастны к этому преступлению, чтобы даже тень этого злодеяния не ложилась на членов Святой Церкви. Упоминание здесь «усопших и ныне живущих» также не случайно. Выступая от лица всей Церкви, Святейший Патриарх вознес покаяние в грехе от лица тех членов Церкви, что уже отошли в горний мир, и не могли публично покаяться в этом преступлении. Здесь уместно также вспомнить, как в Чине церковного погребения священник от лица умершего обращается к сродникам и просит их молитв: «восплaчите о мне брaтіе и дрyзи, сродницы и знaеміи». Однако это не означает, что священнослужитель кается ВМЕСТО усопшего. В церковных канонах указывается, что к кающемуся грешнику пастырь должен относиться так, будто это его собственные грехи. Именно такое пастырское попечение и являет нам Святейший Патриарх Алексий II, побуждая нераскаянных грешников принести личное покаяние. Это покаяние от лица Церкви Святейший Патриарх Алексий II повторил в 1998 году в 80-летие годовщины убийства царской семьи. При этом добавил: «многие наши предки посредством прямого участия, одобрения или безгласного попустительства в этом грехе повинны». Он отметил, что «покаяние в нем должно стать знамением единства наших людей, которое достигается не путем безразличного соглашательства, но вдумчивого осмысления произошедшего со страной и народом». Таким образом, для всех жителей России покаяние в грехе цареубийства должно проявиться в глубоком осмыслении судеб нашей Родины, в переоценке тех трагических тенденций в истории России, что и привели к возможности свержения законного главы Российского государства, последующего убийства царской семьи и иных безбожных свершений. Термин «покаяние» с греческого означает «перемену ума», и в этих словах Священноначалия мы видим именно этот смысл. В 2000 году имело место знаменательное событие: на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви Царская Семья была канонизирована в лике святых страстотерпцев. После покаянных слов Патриарха Алексия II это событие стало окончательным знаком отвержения Церковной Полнотой того преступления против царской семьи, что имело место в 1918 г. Оно стало той единственной формой «соборного покаяния» в попущении убиения Государя и царской семьи, о необходимости которого говорили многие иерархи нашей Церкви. Тем не менее, в церковной среде продолжал обсуждаться вопрос о форме покаяния за убийство помазанного Богом царя. Появилось предложение о проведении «всецерковного соборного чина покаяния» подобно тому, как святые патриархи Иов и Ермоген в 1607 г. в Успенском соборе Московского Кремля возглавили «всенародное покаяние» в грехах вероотступничества, клятвопреступления и попустительства цареубийства, которое завершилось чтением разрешительной молитвы.

Стали распространяться слухи, что такой новый "Чин покаяния" имеет благословение от Святейшего Патриарха. При этом слова Патриарха о необходимости всенародного покаяния были восприняты буквально как призыв к устроению особого Чина, отличного от Чинопоследования Таинства Исповеди, изложенного в Требнике. Обращение к истории Русской Церкви показывает, что Чин покаяния, который был совершен в 1607 г. святыми Патриархами Иовом и Ермогеном, во-первых, не был буквально всенародным, а во-вторых, патриархами не был разрешен от бремени грехов весь русский народ, как утверждают ревнители нового Чина соборного покаяния (когда в Успенском Соборе совершался этот покаянный чин, Москва волновалась и выкрикивала имя второго Самозванца). В то время покаяние в измене царю было ознаменовано в первую очередь прославлением в лике святых царевича Димитрия, св.мощи которого были открыты для поклонения в Архангельском соборе Кремля. Перед св. мощами матерь царевича (инокиня Марфа) и принесла «всенародное покаяние» (т.е. публичное перед всем народом), называя себя виноватой пред царем, собором, всем народом и более всего пред своим сыном, что признала Самозванца. Позже представители мирян подали в руки патр. Иову покаянную челобитную, в которой перечисляли ряд своих измен и клятвопреступлений и просили, чтобы патриархи простили им измены царю. В ответ была прочитана разрешительная грамоту патр. Иова, который сам был участником событий времени царя Бориса. В ней патр. Иов утверждал, что как прежде он заклинал народ быть верным царю Борису, так теперь он от этих своих клятв разрешает народ и сам просит у народа за них прощения. Осмысление этого исторического события показывает, что покаяние приносили реальные клятвопреступники и изменники царю, причем покаяние они приносили именно тому Патриарху, через которого они приносили присягу Государю, и который наложил клятву за измену царям Борису и Феодору. В качестве аргумента о возможности принесения покаяния за умерших ревнители соборного покаяния ссылаются на просьбы представителей мирян, чтобы патр. Иов простил и разрешил эти преступления не им только одним, обитающим в Москве, но и жителям всей России, и тем, которые уже скончались. В ответ на такие доводы следует отметить, что ни архиерей, ни священник никогда не разрешают грехов ни живущим, ни почившим православным христианам, если те не принесли Богу посильное покаяние в совершенных ими грехах. Иначе происходит профанация Таинства Покаяния, когда объявляется о прощении тех грехов, в которых человек не кается или даже вовсе не совершал. Когда во время Чина погребения священник читает Разрешительную молитву, он просит Бога о прощении тех грехов умершего, в которых он раскаялся, но не успел еще принести достойных плодов покаяния. Поэтому и факт разрешения грехов участников Смуты в 1607 г. не является для нас поводом для устроения особого Чина покаяния за измену царю и убийство царской семьи. Подобные действия скорее уводят человека от реального покаяния, отвлекают его от осознания тех грехов, которые действительно отделяют его от Бога. К тому же в утверждениях о виновности всей России и даже церковных людей в цареубийстве видна попытка переложить вину подлинных виновников цареубийства на Церковь и тех, кто к этому не имеет никакого отношения . Рассматривая необходимость покаяния россиян в грехе цареубийства невозможно не вспомнить слова Святейшего Патриарха Алексия II о том, что «начало русской истории было отмечено убиением Святых страстотерпцев Бориса и Глеба, и не в сем ли грехе коренятся последовавшие за ним народные беды?». Но почему же ныне призывают каяться именно в убийстве царской семьи? Почему не говорится о страстотерпцах Борисе и Глебе, о гонениях на свт. Тихона Исповедника и великом сонме Новомучеников и Исповедников Российских? Ведь мы помним, что в годину лихолетья пострадали сотни тысяч священнослужителей и большинство архиереев. Почему в их убийстве не призывают каяться сторонники «всенародного покаяния»? Осмыслению феномена «соборного покаяния» было посвящено заседание Священного Синода Русской Православной Церкви под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, состоявшееся 20 апреля 2005 г.: «Священный Синод имел суждение об исходящих от некоторых групп православных мирян инициативах проведения «покаянного крестного хода» из разных епархий в Москву ко дню годовщины убиения святых страстотерпцев императора Николая Александровича, членов его семьи и пострадавших с ними… В Таинстве Покаяния исповедующий свои грехи получает прощение от священника и разрешается от грехов Самим Господом Иисусом Христом. Это Таинство примиряет и воссоединяет человека с Церковью, восстанавливает его в благодатной жизни во Христе и устраняет средостение между Богом и человеком, возникающее по причине греховных деяний, совершенных конкретной личностью. Священный Синод напоминает, что в Церкви существуют вполне определенные формы совершения Таинства Покаяния, укорененные в Священном Предании и освященные многовековой традицией. Отступление от этих форм представляется неоправданным и излишним. История Церкви знает примеры всенародного молитвенно-покаянного подвига, подъемлемого ради нравственного очищения народа во времена смут и нестроений. В частности, церковное священноначалие неоднократно призывало к осмыслению и нравственной оценке греховных деяний, совершенных в минувшем столетии, когда, по слову святителя Тихона, «грех помрачил народный разум... разжег повсюду пламень страстей, вражду и злобу», что стало причиной гонений на Церковь, поругания святынь, братоубийства, в том числе убиения святого страстотерпца императора Николая Александровича и его семьи. Патриарх и Священный Синод дважды, в связи с 75-летием и 80-летием страдальческой гибели царской семьи, призывали ко всенародному покаянию в этом грехе. Верим, что многие чада нашей Церкви принесли Богу такое покаяние, которое выражалось в стремлении изгнать из своей жизни греховное помрачение и равнодушие к судьбам Церкви и Отечества, сделавшее некогда возможными гонения на Церковь, погружение страны в пучину братоубийственной ненависти и кровопролития. Истинным плодом принесенного покаяния стало совершающееся возвращение народа на стези веры, благочестия и жизни во Христе, а видимым его свидетельством — причисление Русской Православной Церковью царской семьи и новомучеников и исповедников к лику святых на Юбилейном Архиерейском Соборе в 2000 году. Покаянное осмысление исторической трагедии, постигшей наш народ, не должно сопровождаться утверждениями о неизменной и уникальной приемлемости для православных христиан того или иного государственного строя. Священный Синод напоминает, что учение Церкви о государственном устройстве было ясно выражено в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви». Признавая право священнослужителей индивидуально высказывать частное мнение по различным вопросам, Священный Синод с прискорбием отмечает, что в последнее время некоторые пастыри и, к сожалению, в редких случаях даже архиереи, позволили себе участвовать в коллективном подписании текстов, расходящихся по содержанию с Соборными определениями. Это фактически приводит к созданию групп, предпочитающих соборному рассуждению, которое происходит в канонически установленных формах, организованное выражение односторонних мнений, не разделяемых всей Церковью. Священный Синод определяет, что такие действия противоречат каноническому соборному строю Церкви, и указывает на их недопустимость для священнослужителей». Заключение Синода РПЦ показывает, что цитирование слов Святейшего Патриарха Алексия II о необходимости «всенародного покаяния» в качестве благословения на создание нового Чина всенародного покаяния неправомерно и расходится с мнением Священноначалия Русской Церкви. «Осознанно или неосознанно, но проповедники этих псевдоправославных идей объективно работают на дискредитацию Православия в глазах российского общества, на ослабление и раскол Церкви» . В том же 2005 году кроме Патриарха и членов Синода о новоявленном Чине всемирного покаяния за царя свое отношение выразили и другие архиереи Русской и Украинской Церкви. По мнению митрополита Воронежского и Борисоглебского Сергия «чин соборного всенародного покаяния в грехе цареубийства искусственно навязан Церкви людьми, которые стремятся добиться ее раскола. Вместо того чтобы показывать красоту Православия и прививать нравственный образ жизни людям, их начинают сбивать с толку». Архиепископ Львовский и Галицкий Августин в своем докладе на Международной богословской конференции «Эсхатологическое учение Церкви» высказал мнение, что «чины всенародного покаяния» выдумываются невоцерковленными людьми в противовес чину таинства личного покаяния (зафиксированного в Требнике)». Таким образом, в 2005 г. Священноначалие Русской Церкви недвусмысленно высказалось относительно самочинного «Чина покаяния за царя». Однако «ревнители покаяния», к сожалению, не вняли голосу Церкви, и продолжают распространять свои воззвания по всем епархиям РПЦ. В этих листовках размещается фотография Святейшего Патриарха Алексия II, а также его высказывания относительно необходимости покаяния всего русского народа, которые вырваны из контекста его высказываний, и совершенно не относятся к инициативе проведения покаянных шествий к памятнику царя. Это показывает, что составители подобных листовок намеренно вводят в соблазн вех верных чад Русской Церкви, лукаво играя на их доверии к словам Первоиерарха Русской Церкви. Подобные действия расколоучителей привели к необходимости снова озвучить мнение Священноначалия по этой проблеме. 26 декабря 2007 г. на епархиальном собрании духовенства Киевской епархии «чин всенародного покаяния» отверг Предстоятель Украинской Церкви Блаженнейший Митрополит Владимир (Сабодан), призвав священников «деликатно отметать» идею «всенародного покаяния», назвав ее «скорее кощунством, нежели покаянием». «Почему мы должны каяться в убиении императора, если мы его не убивали?» - риторически спросил Владыка Владимир. Позиция Святейшего Патриарха Алексия II относительно этого вопроса была озвучена 24 декабря 2007 года на Епархиальном собрании г. Москвы. Патриарх осудил т.н. «чин всенародного покаяния», который проходит в с. Тайнинское, и отметил что этот «чин» нельзя считать подлинным церковным делом, т.к. он носит ярко-выраженный агитационный характер. Духовенство, принимающее участие в этих действиях совершает это или вопреки, или без благословения священноначалия. Кроме того, сам текст чина не соответствует постановлениям Священного Синода, т.к. в нем звучит призывы к отказу от ИНН, страхового полиса и подобных документов, удостоверяющих личность. «Мы не можем согласиться с текстом «мытищинского чина, - сказал Святейший Патриарх Алексий, - т.к. особое место в нем занимает призыв покаяться «за недостаточность» прославления новомучеников и Царской семьи». По словам Его Святейшества, «искупительный подвиг один - Господа нашего Иисуса Христа, и сравнивать расстрел императора и его семьи с искупительной жертвой Спасителя невозможно». Также Святейший Патриарх Алексий отметил невозможность сравнения этого «чина» с покаянием 1607 года - ведь это было покаянием народа в личных грехах. «Со всей ответственностью заявляю, что этот «покаянный акт» недопустим и душевреден, - подчеркнул Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. - Недопустимо участие священнослужителей и мирян в чинах, подобных тайнинскому» , - подчеркнул предстоятель Русской Церкви. (с) Священник Александр Усатов. 23 февраля 2008 г.