За полтора века пребывания на наших землях эти выходцы из Голландии, Германии и Швейцарии внесли огромную лепту в историю Украины. Кем были меннониты и почему их больше нет среди нас?

Розенгартская сельская школа в Новослободке, несколько хозяйских построек от колонии Кронсталь в селе Долинском, заводские помещения и сельское кладбище в селе Широком, здание кирхи и магазина в Николай-Поле, большая часть европейской архитектуры Запорожья… Довольно много культурно-исторических памятников меннонитского наследия сохранилось в Украине до наших дней. Между тем, кто такие меннониты и что они здесь делали, знают немногие.

Выходцы из Европы, они были инноваторами в сельском хозяйстве, машиностроении, авиации, легкой промышленности, строительстве, медицине, образовании. Меннониты на зависть местным жителям умели мастерски прясть шелк, строить водяные и ветряные мельницы, конструировать сеялки, обжигать кирпичи и черепицу. Благодаря им в Украине появились новые породы лошадей, коров, овец, виды домашних птиц. Будучи глубокими гуманистами и пацифистами, меннониты еще в XIX веке открыли школы, в которых учителя обязаны были считаться с мнением и желаниями учеников. Они одними из первых строили приюты и лечебницы для душевнобольных, руководствуясь тем, что каждый человек в этом мире достоин помощи и сострадания.

Увы, история этой этнорелигиозной группы, которая в нашей стране перед началом Первой мировой войны насчитывала более 70 тыс. человек, трагична. К 1950-м годам меннонитов в Украине практически не осталось — одних уничтожила советская власть, другие бежали за границу. Впрочем, скитания вместе с изгнанием — вечные спутники меннонитов за их многовековую историю существования.

Первоисточников о пребывании этой общины в Украине сохранилось не так много. Но давайте представим, что могли бы рассказать о своей жизни представители разных поколений меннонитов.


Менно Симонс: "Прощай, оружие!"

1531-й. Леуварден, столица Фрисландии. Я католический священник, но не могу мириться со смертными приговорами, которые судьи с легкостью выносят виновным и которые поощряет император Священной Римской империи, ревностный католик Карл V. Я выступаю против насилия, убийств и казней.

Нам нужна полностью децентрализованная, истинная церковь. Где не будет пустых клятв, роскоши, помпезности. Церковь должна быть простой и аскетичной, а слово Бога могут проповедовать только те, кто имеет авторитет, кого избирают прихожане. Отныне мои соратники будут именоваться doopsgezinden, противниками крещений в младенчестве, ибо выбирать веру может только зрелый и ответственный человек. Нам нужно найти силы, чтобы построить храмы и нажить имущество для новой общины.

1535-й. Монастырь близь Доккума. Насилие в Голландии возрастает до неимоверных размеров. Имперская администрация посылает против нас войска. Мой брат погиб. Я, мои братья и сестры по вере заявили, что являемся противниками войн и отказываемся служить в армии. Мы — дети мира, перековавшие свои мечи на плуги и копья на серпы, и не знаем более войны. За это нас уничтожают.

Фридрих Вайгельт: "Мы должны спасаться бегством"

1567-й. Мы называем себя именем нашего первого учителя Менно Симонса — "меннониты". Нас преследуют за наши взгляды. В Голландию прибыл герцог Альба Кровавый. Людей нашей веры вешают на столбы, привязывают голову удавкой, пытают, а затем убивают раскаленными вилами. Вчера погибли мой отец и старший брат. Мне всего 15 лет, я не хочу умирать. Мы вынуждены покинуть родину, бежать на восток. Укладываем пожитки на повозки и тайком перемещаемся в Данциг, который находится под Польской короной. Дорога будет нелегкой. В этом вольном городе много родных душ, немцев. Возможно, там мы обретем покой и безопасность.

1638-й. Данциг. Я стар, но все еще полон сил и радуюсь жизни. Она полна прекрасных моментов. Мы учим горожан ремеслам. Недавно осушили низ Вислы, мой внук работает на строительстве дамбы, а племянник и младший сын строят ветряные мельницы. Наша община получила различные привилегии, мы смогли открыть много цехов. Мои правнуки говорят на немного странном для меня языке, в котором полно готских слов, и я иногда с трудом понимаю их. Но мы стали полноценными гражданами Данцига, а не изгоями! Я прожил хорошую жизнь.

Вильгельм Нейштендер: "Едем в новый дом — на Украйну"

1786-й. Данциг. К нашей группе приехали агенты российской императрицы немецкого происхождения Екатерины II. Предлагают переехать на Украйну с сохранением наших прав и устройства громады. Обещают много плодородной земли и освобождение от налогов на 10 лет.

1788-й. Данциг. На Украйну отправилось 152 семей меннонитов. За ними следуют и другие. Мы поселились на запорожских землях возле Днепра на острове Хортица, Кичкасе и других местах. Мы называем свои колонии Материнская Колония — Moeder kolonies или Старая Колония. Возле Кичкаса наша колония именуется как Айнлаге. Мы с женой и детьми также переселяемся туда.

Иоганн Корнис: "Сажаем леса, прядем шелк"

1800-й. Украина. Император Павел I подтвердил грамотой наши права и привилегии, отметив, что "меннониты своим трудом и порядочной жизнью могут служить примером для других колонистов и этим заслужили особое царское внимание".

1803–1804. Наша вторая группа переселения получила земли на реке Молочной в Бердянском уезде. Группы дополнительно поселяются следующим образом: возле Желанна и Очеретянко на Запорожье, Барвинкове — на Слобожанщине. Также наши братья и сестры поселяются на Херсонщине возле Николо-Козельска и Заградовки. Часть людей уехала в Крым и даже на Кубань. Нам действительно дали много земли. Строим дома по своим законам, что немного удивляет местных жителей. Они посмеиваются, что мы не рубим дерево, если оно растет на месте воздвижения дома, а либо уменьшаем площадь строения, либо ищем другой участок. Но для каждого из нас важно сохранять природу в первозданном виде. Если Бог решил вырастить здесь дуб или березу, мы не можем их рубить.

1820-й. Орлов, Мелитопольский уезд. Я много трудился, и вот наконец мне удалось построить христианскую школу в Орлове. Это только начало, потому что такие школы будут и в других населенных пунктах. В наших заведениях есть правила, которые предусматривают гуманное обучение детей с учетом их интересов. Мы учим детей не на страхе, стараемся не убить в них интерес к постижению чего-то нового. Мы сами создаем учебные программы, а наши учителя неимоверно талантливы. И в школу обязаны ходить все — и девочки, и мальчики. Среди нашей общины не должно быть безграмотных людей.

1830-й. Наши хозяйства делятся на равные части для каждой семьи. Каждая колония (мы называем их нумер) имеет 20 или 40 хозяйств. Наши дома из глины. Деревьев в степи почти нет. Разводим рогатый скот, также у нас много овец. Все, что нужно для жизни, мы делаем сами: обувь, одежду, полотна, инструменты. Землю стараемся не истощать. Сначала сеем яровые. Позже засеваем овес, ячмень, пшеницу. Недавно начали засевать озимую пшеницу. Возле колоний мы посадили маленькие леса, строим мельницы голландского типа.

Многие удивляются, что мы чрезвычайно любим чистоту. У нас до сих пор осталось множество вещей из Пруссии, которыми мы дорожим как фамильными ценностями. К счастью, у нас всегда есть любимый кофе, который доставляется из Пруссии. И да, большинство из нас уже знает малороссийское наречие. И кто-то даже взял фамилию на украинский манер. Мой сосед, например, теперь уже не Иоганесс Граугозен, а Иван Сироштан.

1836-й. Юшанлаге. Недавно было создано образцовое коневодство и овцеводство, построены заводы — кирпичный, черепичный и по обжигу извести. А еще взяли под личный контроль всю систему школ и образования меннонитской общины.

Абрагам Кооп: "Строим заводы, лечим людей"

1848-й. Шенвизе. Недавно покинул мир Иоганн Корнис. Наша община установила памятник в виде обломанной мраморной колонны в знак того, что его труд не был завершен. Благодаря ему мы имеем лучшие школы и множество новых видов животных. Например, овца с желтыми ушами и красная "немецкая" корова. Также мы благодарны ему за то, что начали сажать шелковицу, у нас появилась культура шелкового червя, а в Молочанске основана прядильная фабрика шелка и полотна. По его указанию мы высаживаем фруктовые деревья, целые плантации садов.

1863-й. Мне удалось открыть в нашей колонии мастерские по производству соломорезок и железных деталей к ветряным мельницам. В ближайшее время мы планируем преобразовать эти мастерские в завод сельскохозяйственных машин, выпускающий жатки, молотилки, буккеры и плуги.

1871-й. Печальные новости: в результате колонистской реформы меннониты лишены статуса иностранных поселенцев и соответствующего права на внутреннее самоуправление. А согласно военной реформе мы лишены права освобождения от воинской службы. Правда, нам удалось добиться введения альтернативной службы на основании ст. 158 Устава о воинской повинности: в пожарных и лесных командах. Однако столь вопиющее нарушение прав, оговоренных условиями нашего переселения, сеет панику и вызывает бурю возмущения и массовую эмиграцию в Северную Америку. Недавно получил письмо от братьев по вере с Запада, из которого узнал, что все швейцарские и прусские меннониты выехали с Волыни и Киевской губернии.

1874-й. Нас признали военнообязанными и в Российской империи, поэтому бегство в Америку продолжается. Многие семьи уезжают в Азию, где отделывают дворцы Хивинского хана. За это хорошо платят золотом.

1880-й. Украина. Все ринулись за океан, в Канаде и в США у нас теперь 60 тыс. братьев и сестер. Не знаю, сколько меннонитов осталось бы в Украине, но правительство пошло на уступки и заменило нам военную обязанность на службу по охране государственных лесов. Идет российско-турецкая война, и кто-то из наших все же служит на фронте. Но мы не берем оружие в руки, ведь мы не солдаты. Мы спасаем раненых на фронте, работаем врачами и санитарами. Ведь человеческая жизнь бесценна.

Корнелиус Гильдебранд: "Он взлетел!"

1907-й. Газеты пишут, что в нашей общине "Сыновья Гильдебранда" творятся чудеса: "Троица молодых ребят, увлеченная публикациями о братьях Райт, сконструировала свой первый самолет. Невероятно, но им по 16-17 лет!"

Если точнее, мы называем его планером HUP — аббревиатура из первых букв фамилий: моей, Петера Унрау и Гейнриха Пленерта. Было интересно. Планер на лыжах разгоняли лошади, после чего он парил в небе.

Но мы решили создать настоящий аэроплан. Сейчас 4-цилиндровый авиадвигатель вручную собирают на заводе Гильдебранда, а фюзеляж и крылья делают в Шенвизе. Лишь одна деталь будет импортной — пропеллер, который привезли из Германии. А на шасси не хватает денег, неужели опять придется запускать самолет на лыжах с помощью лошадей?

1914-й. Началась война. Наши люди не пошли на фронт. Но мы помогаем чем можем. Наши заводы, а их всего восемь и они довольные крупные, занимаются производством земледельческого орудия, делают сеялки, жатки, повозки, плуги. Мы собираем сотни тысяч рублей в Российский Красный Крест. Меннонитская община составляет более 77 тыс. в Украине, а это большая сила.

1915-й. Украина. Вступил в действие закон о ликвидации немецкого землевладения в России, который причислил всех меннонитов к немецким колонистам. Мы направили судебные иски, чтобы нас признали голландцами. Идет страшная пропаганда против всего немецкого. Это очень опасно для нас.

Люди, которые пришли на наши земли без оружия, с желанием честно работать, не нашли здесь спокойной и безопасной жизни

1917-й. Наша группа первая из национальных меньшинств в Украине, которая выслала отдельную делегацию летом 1917 года к признанию Центральной Рады и Украинского правительства.

1918-й. После ухода немецких войск нас грабят махновцы, деникинцы, врангелисты и красные отряды. Людей избивают или принудительно забирают в армию. Огромное количество наших людей умирает от эпидемий сыпного тифа. Большевиками расстрелян Яков Судерман за то, что выдал помощь украинскому правительству в размере 40 тыс. руб.

1922-й. При возвращении советской власти нас всех снова записали немцами. Несмотря на то, что у нас голландские фамилии и мы говорим на древнем диалекте фризско-фламандских языков со множеством немецизмов, который напоминает немецко-голландский. Многие этому рады, так как Германия возвращает своих сыновей и дочек, которые признают себя немцами и знают немецкий.

1923-й. Бывший завод Абрагама Коопа переименован в "Коммунар" (теперешний Запорожский автомобилестроительный завод. — Фокус) Однако направление деятельности сохранилось с учетом появления новой сельскохозяйственной техники — тракторов, уборочных комбайнов и другой сельскохозяйственной техники. На заводе готовится к выпуску первый советский зерноуборочный комбайн "Коммунар".

Корней Нейштендер: "Мой дом под водой, мой брат расстрелян"

1927-й. С тяжелым сердцем я покинул родную Айнлаге. Нам дали несколько часов на сборы и приказали покинуть наши дома. В спешке я забыл забрать звонкие прусские часы прадеда — они до сих пор идут! Айнлаге и другие колонии возле Днепра очень скоро окажутся на дне этой огромной реки, ведь здесь строят электростанцию. Это значит, я никогда не смогу посетить могилы отца, матери и всех дедов-прадедов, которые начинали строить в голой степи дома, мастерские, школы, церковь. А днепровские пороги — это чудо природы! Когда я их еще раз увижу в своей стихийной ярости? А наши роскошные сады… Как можно все это затопить?!

1932-й. Мы честно зарабатывали на хлеб, каждый раз начиная с нуля, а нас обвиняют в том, что мы кулаки и враги коллективизации! У нас отбирают все. Таких налогов еще никогда не было. В город выехать невозможно. Торговать запретили. Люди голодают. Умирает большое количество детей, стариков. Никто не в силах нам помочь. По слухам, многие соседние украинские села оцеплены войсками. Я слышал где-то вдали выстрелы.

1934-й. Прочитал районные газеты. Нас обвиняют в проведении контрреволюционной агитации, направленной на уничтожение колхозной системы и подрыв органов советской власти. Отправлять письма родственникам в Канаду уже опасно. За это сажают в тюрьму.

1937-й. Мой брат арестован и расстрелян за шпионаж в пользу немецкой разведки. Я знаю, что вскоре придут за мной… Граница закрыта окончательно. Вернуться в Германию и другие страны уже невозможно. Не выпустят. Я чувствую дыхание смерти. Я не знаю, что будет со мной и моей семьей.

Корней Нейштендер не ошибся, вскоре его действительно расстреляли по обвинению в шпионаже, как и 41 тыс. его братьев по этносу и вере. В общей сложности во время "Немецкой операции" арестовано и отправлено в лагеря и ссылки более 55 тыс. человек.

Неудивительно, что тот, кто выжил и остался в своих домах, в 1941 году встречал немецкую армию как освободителя от коммунистического террора. Когда немцы начали отступать, много меннонитских семейств перебрались в Германию, где были приняты как Volksdeutsche (этнические немцы). После войны советское правительство обвинило всех меннонитов в "коллективном сотрудничестве с немцами". Меннонитские общины были уничтожены, людей выселили в Казахстан и Сибирь. Лишь в 1990-х годах правительства Казахстана, России и Украины разрешили потомкам этих людей эмигрировать на историческую родину или в другие страны. Подавляющее большинство из них выбрали Германию, Нидерланды, США, Канаду, Мексику, Австралию и т. д.

Сегодня в 65 странах проживает около 1,3 млн меннонитов. Некоторые общины ведут закрытый образ жизни, отказываясь от благ цивилизации и следуя заповедям предков. В Украине действуют три немногочисленные меннонитские общины в Запорожской области и Херсоне. Есть Дом-музей немецких колонистов в селе Ручаевка. Фокус внес данный музей в топ-100 мест Украины, которые следует посетить.

А еще внимание дайверов все чаще привлекает "Запорожская Атлантида" — та самая затопленная колония Айлаге, которая таит в себе множество нераскрытых секретов о жизни меннонитов.

Люди, которые пришли на наши земли без оружия, с желанием честно работать, не нашли здесь спокойной и безопасной жизни. Переплавив свои мечи на плуги, а копья на серпы, они оказались беспомощными перед миром, полным жестокости и насилия.

Фото: Ростислав Камеристов
Источник: https://focus.ua/archivist/406311

https://ok.ru/group/55730871664738/topic/154907997543778