Связь миров

О таком случае рассказывает российская писательница Нина Васильевна Карташева. Её история служит своеобразным объяснением того, что увидел в белградском храме художник Колесников.
Каждый год Нина Васильевна болела пневмонией. Расхворавшись в очередной раз, она долго переносила недуг на ногах, пока не свалилась… в день рождения Императора-новомученика, 19-го мая. Муж находился в командировке, родные далеко, помочь ей было некому. А она не могла даже встать, когда звонили в дверь. «На меня наваливалось что-то неживое, смертное и страшное. Я слабела духом и сдавалась, знобило. Хотелось пить», – вспоминает Карташева.
А утром она очнулась, чувствуя себя хорошо. Пахло сиренью, за окном распевали птицы, жара почти не было. Она с изумлением увидела, что поверх одеяла была накрыта… офицерской старинной шинелью с орлами. Господи, откуда?! Напротив неё в кресле сидела девочка лет семнадцати и читала тихонько чудным грудным голосом акафист святителю Николаю по тетрадке, которую Нина Васильевна тотчас узнала! Когда-то семилетней девочкой переписывала этот акафист по просьбе её бабушки, монахини в миру, в отдельную тетрадку для какой-то болящей тётеньки. «Брежу! – испугалась она. – Девочки этой не знаю… И произношение у этой незнакомки не современное, а как у бабушки, "ч" и "щ" произносит по-петербургски. Конечно, это я брежу!» Но почему-то она спросила: «Откуда такая странная шинель?» – «Папина», – ответила незнакомка. «А ты кто?» – «Мария». – «Какая?» – «Сестра милосердия».
Дочери их Императорских Величеств – Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия.
Она смотрела на круглое лицо с большими серыми глазами, что-то достойное и кроткое в облике. Платье простое, светло-голубое. И ветка сирени в вазе свежая.
«Дай мне попить». Незнакомка подошла с чашкой тёплого молока. Нина спросила: «Это что, мой бред?» Ответ был потрясающим: «Достоевский сказал, что нет бреда и нет безумия. Просто иногда в чрезвычайных обстоятельствах люди видят и другой мир…»
Молоко, принесённое ОТТУДА, оказалось тёплым и вкусным. Улыбающаяся незнакомка сообщила: «Ты сегодня выздоровеешь окончательно. Папа сказал. Сегодня у него день рождения, а послезавтра именины. Это тебе от него в подарок», – и она указала на ветку сирени.
Нина Васильевна попросила почитать ей «что-нибудь светское, весёлое». И услышала рассказ о молоденькой дамочке с кружевным зонтиком и юбке с оборочками. Она никак не могла вспомнить такого рассказа. И потом искала его много лет. Наконец, уже в 90-е годы, когда появились книги Надежды Тэффи, она узнала этот рассказ!
А тогда, закончив чтение, незнакомая девочка подошла к иконам Спасителя и Матери Божьей, висевшим в изголовье больной. Они обе встали перед ними: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, спаси и помилуй нас, грешных. Пресвятая Богородице, спаси нас».
Потом больная заснула, а проснулась здоровой и свежей. В комнате была она одна. Но ветка сирени, которой у неё до болезни не было, благоухала. И лампадка горела, хотя она её не зажигала. «Но самое невероятное и драгоценное доказательство, что я, худая и грешная, удостоилась посещения ОТТУДА, – писала Нина Васильевна Карташева в своей книге "Богом прославленный Царь", – были бабушкины чётки! Они висели на иконе Спасителя. И это те самые чётки, с которыми бабушка была положена в гроб и похоронена! Кисточка на кресте чёток из зелёного гаруса была истлевшая, но сами чётки даже не рассыпались…». С тех пор она не расстаётся с ними.
Рассказывать об этом знакомым Карташева тогда не стала: её сочли бы сумасшедшей. Но все близкие и батюшка поверили ей и помолились вместе с ней. Её болезнь прошла бесследно. И она свято верит, что это по молитвам бабушки она была исцелена таким чудесным образом. Ведь бабушка всегда чтила Царственных Новомучеников.
Прав оказался Достоевский: «Иногда в чрезвычайных обстоятельствах люди видят и другой мир». Не только видят, но и получают из него чудесную помощь. А для укрепления веры получают материальные подарки из иного мира, которые потом хранят как великие святыни.