Я 7 лет пыталась себе доказать, что с арабами-палестинцами можно найти общий язык.

Каждый раз, когда меня предавали и всаживали нож в спину, я говорила себе, я просто не знала их менталитет и сделала ошибки. За 7 лет я его идеально изучила, все традиции, правила, психологические моменты.
Я, как христианка, продолжала верить, что если ты будешь относиться к ним с любовью, с уважением, не нарушать их правил, достучаться будет возможно и выстроить честное общение.
Даже после того, как меня линчевали 1 год и три месяца тридцать арабов в университете за то, что я отказалась встречаться с одним из них. После того, как меня исцарапала до крови арабка в старом городе из-за денег, а потом напала с мужем на мою подругу с попыткой и ее избить, когда ее выписали из больницы. После огромного количества предательств, подлостей, сексуальных домогательств, клеветы и оскорблений, я верила, что среди любого народа есть честные люди. Я просто не могла пережить другую информацию. Поэтому 7 лет сама себе доказывала это.
Поэтому я поселилась в восточном Иерусалиме, где живут арабы-мусульмане. Это были арабы образованные и богатые, потому не такие агрессивные, озлобленные и завистливые, как арабы, у которых тяжелее судьба. Они угощали меня едой, называли дочкой, и я относилась к ним взаимно. Я искренне переживала, когда у их дочери сносили дом, относилась с почтением и ценила их.
Наш мир, привыкший к гуманности, основанный на христианских ценностях, не всегда может понять, что есть цивилизации и народы, у которых другие стремления. У этих народов любовь считается слабостью, доверие глупостью, а честность хорошим шансом всадить нож в спину. «Стань самым лучшим другом своего врага, сделай так, чтоб он полностью открылся тебе и всади ему нож в самую глубину сердца, чтоб он не оправился». Я это переживала ни раз от местных мусульман, причем ни за что, просто за то, что я их любила.
Если ребенок растет в атмосфере, где отец постоянно дубасит мать, за то, что она налила недостаточно горячий чай, не туда села, не так сказала. В таком же унижении растет рядом с братом сестра, это очень влияет на психику ребенка. У него происходит травма и атрофируется какая-либо эмпатия. Брат, который любит свою сестру, должен мочь ее убить, если она опозорила честь семьи: вышла замуж по любви не за того, кого хотела семья; приняла другую веру; в конце концов просто поговорила с каким-то парнем, о ней пустили слух в деревне.
Поэтому мы уже привыкли слышать, что сын убил и закопал свою мать или сестру, отец избил дочь, или дочь уехала в другую страну от братьев, чтобы ее не убили. Какая может формироваться душа у человека, откуда эмпатия, любовь, дружба в таких семьях?
Зато есть коварство: напасть, когда человек слаб, добить того, кто подскользнулся.
Все, что я перечислила, я пережила на себе опытно.
Вчера я окончательно похоронила идею найти среди наших палестинцев кого-то кому можно доверять, кого-то кто способен любить, дружить не ради выгод, возможности получить секс или деньги. Мой запрос невозможен.
Вчера я плакала два часа и проснулась от того, что у меня ломило все тело от стресса.
Война - это когда проявляются истинные лица людей, которые не удалось скрыть под лицемерной маской. Вчера мне в очередной и последний раз палестинцы всадили нож в спину. Почему последний, потому что я больше никогда не поверю ни одному из них.
Наталья Преображенская