«Научи меня прощать».

Книга 2. Глава 14.
Начало первой книги… Начало второй книги… Предыдущая глава…
- Ты же это не серьёзно… - растеряно говорил Анатолий, стоя посреди комнаты, наблюдая, как двое крепких мужчин шустро выносят из квартиры мешки и коробки, приготовленные Верой.
- Нет, Толя, я серьёзно, - Вера грустно усмехнулась и скрестила руки на груди, словно пытаясь отгородиться этим от отчаяния, написанного на лице мужчины.
Как только Анатолий увидел, что жена совсем не шутила, говоря о разводе, он как-то сразу растерял свой былой запал и теперь выглядел совершенно потерянным.
Один из парней, подхватив с пола сразу две коробки, спросил, обращаясь к женщине:
- Вещи все? Можно приступать к мебели?
Вера кивнула.
- Да, это всё. Мы будем забирать вот этот комод, маленький диванчик и стол. С комодом понятно, он узкий, полки можно вытащить, диван разбирается, а вот что делать со столом? В дверь целиком он не пролезет…
- Это не проблема, - парень жестом фокусника извлёк из кармана небольшой набор инструментов, - как-то ведь его сюда затащили. Мы сейчас его разберём!
- А как же…
- Не волнуйтесь, на месте точно также соберу его обратно, тут нужно только верхнюю крышку снять… И вот эту штуковину наверху, интересно, зачем она нужна… - забормотал молодой человек, залезая с отверткой под стол.
- Это для принтера, - зачем-то пояснила Вера.
Стол ей сделали на заказ, как и комод. Несмотря на то, что у неё не было ни компьютера, ни принтера, Вера была уверена в том, что всё это у неё ещё будет, поэтому и письменный стол заказала огромный, угловой, с прицелом «на будущее».
Анатолий тогда только пожал плечами, посмеиваясь над Вериной блажью, но против стола возражать не стал.
Хороший письменный стол для учителя – вещь незаменимая, это он признавал.
Теперь мужчина выжидательно наблюдал, как грузчики выносят из квартиры этот стол по частям.
- Ты понимаешь, что сама, своими собственными руками, обрекаешь нашу дочь расти без отца? – сделал он очередную попытку достучаться до жены.
- Толя, ты сейчас серьёзно? – Вера даже повернулась к нему, хотя с тех пор, как приехали грузчики, старалась молчать, - к твоему сведению, наша дочь и так растёт без отца. Ты вспомни, когда ты последний раз вместе с ней гулял? Не помнишь?
Анатолий обиженно молчал.
- Я могу напомнить, - продолжила Вера, - Кате было три года. Ты гулял с ней один единственный раз, потому что в аптеке была большая очередь, а мне нужно было срочно купить для неё лекарства. Ты, Толя, лишь поучаствовал в её создании, а растёт она и так без тебя. Поверь, уехав сейчас со мной, Катя не почувствует особенной разницы. Вернее, почувствует, поскольку в её новом доме по телевизору будут показывать только мультики и сказки.
- Ты жестокая, - вдруг сказал Анатолий. Его лицо приобрело страдальческое выражение.
- Это я жестокая? – женщина снова повернулась к мужу. – А как же ты, Толя? Ты ушёл в новогоднюю ночь неизвестно куда, бросив нас с Катей без копейки. Тебе было всё равно. Ты, Толя, не моргнув глазом, лишил свою собственную дочь праздника. Ведь Катя ещё совсем маленькая… Если бы не те пятьсот рублей, которые наша дочь нашла в сугробе, я бы даже мандаринов ребёнку не смогла бы купить вдосталь, не говоря уже о подарках. Тогда у тебя в душе ничего не шевельнулось, нет? Не тебе говорить мне о жестокости.
Мужчина вдруг виновато заморгал.
- Я был не прав, признаю, - выговорил он нехотя, - но ты сама виновата! Нечего было меня доводить!
- А чем я тебя довела? Тем, что отказалась обслуживать в новогоднюю ночь твою многочисленную родню? По-моему, свой отказ я достаточно подробно аргументировала. Другой вопрос, что моя просьба не тащить к нам твоих родственников понимания у тебя не нашла.
- Я, действительно, не понимаю, почему ты настроена настолько категорично!
- Вот поэтому, Толя, я и уезжаю. Мы не просто не понимаем друг друга, мы друг друга не слышим! А главное - у кого-то нет ни малейшего желания прислушиваться к другому.
- Это ты на меня сейчас намекаешь? – мужчина сунул руки в карманы брюк, а лицо его приобрело злое выражение,- а сама-то что? Белая и пушистая?
- Я этого не говорила, - Вера пожала плечами, - если семья разрушена, то виноваты оба. Во всяком случае, так говорят. Возможно, я тоже вела себя где-то не лучшим образом, я готова это признать. Но, Толя, моя чаша терпения переполнилась. Я семь лет пыталась жить с тобой под одной крышей, но теперь понимаю, что мы с тобой совсем разные люди.
- Значит, как поиметь с меня что-то, то ты первая, а как проблемы решать, так ты в кусты? – Анатолий начал снова заводиться.
- Толя, ты сам-то себя слышишь? Что я с тебя «поимела», как ты выразился? Все семь лет я работала, как и ты. Однако, дача появилась не у меня, а у твоей маменьки, не говоря про нелепые подарки на все праздники. Ты думаешь, мне было легко улыбаться и искренне радоваться чайникам и кастрюлям? А эти жуткие, уродливые, домашние тапочки сорокового размера на восьмое марта? Ты даже не заметил, что я их ни разу так и не надела.
- А почему же ты молчала всё это время? – удивился мужчина.
- Потому что, дура, - лаконично ответила Вера и отвернулась. – Боялась тебя обидеть или задеть. Меня учили, что подарку нужно радоваться, даже если он тебе не нравится. Я всё думала, что ты сам что-то там поймёшь, сам догадаешься. И знаешь, что я поняла?
- Что? – Анатолий пнул ногой одну из оставшихся коробок с Катюшкиными игрушками.
- Мне нужно было поступать по-другому. Нужно было упереть руки в бока и потребовать у тебя двухкомнатную квартиру, чтобы у Кати была своя комната, ты вполне мог себе позволить размен с доплатой, раз купил матери дачу. А эти жуткие тапочки надо было сразу же, прямо при тебе, выбросить в помойное ведро! Если бы я вела себя, как стерва, наверное, ты бы относился ко мне иначе. Но я так не умею. Зато теперь я хорошо понимаю, как именно хочу жить.
- Что, мужиков будешь менять, как перчатки? – ехидно поинтересовался Анатолий, покачиваясь с носка на носок.
- По себе людей не судят, - усмехнулась Вера.
- Хозяйка, там это… Проблема!
За спиной женщины появился один из грузчиков, подхвативший одной рукой ящик от комода, а другой – оставшуюся на полу коробку.
- В чем дело? – Вера удивлённо повернулась к парню.
- Там какая-то странная тётка нарисовалась, орёт что-то на всю улицу, ругается, не даёт мебель в машину погрузить, - молодой человек покосился на прислушивающегося к разговору Анатолия, - вы бы разобрались…
- Конечно, я сейчас спущусь, - Вера торопливо принялась натягивать свою куртку.
Уже на втором этаже она различила звук знакомого голоса.
- Это что тут происходит?! Что происходит, я вас спрашиваю?! – орал голос, срываясь на неприятный визг.
- Дамочка, не к нам вопрос, не мешайте работать, пожалуйста, - пытался урезонить Верину свекровь один из грузчиков, - наше дело маленькое – есть заказ, мы приезжаем, грузим и перевозим. Остальное нас не касается. Это ваши разборки.
- Нет, вы слышали?! – продолжала голосить Раиса Григорьевна, обращаясь к единичным любопытствующим соседям первого и второго этажей, которые выглядывали в окна, чтобы узнать, что происходит, - среди бела дня мебель выносят! Да я сейчас в милицию позвоню!
- Да хоть президенту, - устало парировал грузчик, пытаясь запихнуть в кузов грузовой «Газели» оставшиеся от комода ящики.
Раиса Григорьевна, загородив своей грузной фигурой подход к машине, стояла, расставив руки, как статуя Христа* на холме в Бразилии.
- Что здесь происходит? – Веры выскочила из подъезда и удивлённо уставилась на свекровь.
- Ааааа… Явилась, блудница вавилонская! – зашипела вдруг Раиса Григорьевна, припечатав Веру к месту этим странным эпитетом.
- Вы о чем, Раиса Григорьевна? – Вера постаралась оставаться спокойной.
- Как это – о чем?! О тебе, разумеется! – свекровь торжествующе поглядела на пару любопытных соседских лиц, маячивших в окнах, - нет у тебя ни стыда, ни совести! Сын мой вкалывает с утра до ночи, чтобы ты с дочерью ни в чем не нуждалась, а ты, значит, вон как решила? Бросить собралась моего мальчика, тварь? Обобрала его до нитки, так решила ещё и из квартиры всё вывезти?
Вере показалась, что всё это сейчас происходит не с ней. Она словно оказалась в каком-то сюрреалистическом кино.
- Кого я обобрала до нитки? – не поняла Вера, удивлённо уставившись на полную боевого настроя Раису Григорьевну, - Толика? По-моему, вы немного не в себе.
- А ну-ка, выгружайте всё и несите обратно, - неожиданно бодро скомандовала свекровь и махнула рукой застывшим у машины грузчикам.
Однако те замотали головами.
- Так не пойдёт, дамочка, - сказал тот, что моложе, пряча откровенную насмешку, - не вы нас нанимали, не вам нами командовать. Хозяйка, поехали?
Он посмотрел на Веру и сочувствующе ей подмигнул.
- Иначе, до вечера будете тут разговоры разговаривать, - он изловчился, сунул в фургон оставшиеся ящики, потом принялся закрывать брезентовый полог, - нам, в принципе, всё равно, у нас почасовая оплата, если вы помните.
Молодая женщина кивнула.
- Я только поднимусь за сумочкой. Это недолго, буквально пару минут.
Не обращая больше внимания на застывшую с открытым ртом свекровь, Вера открыла подъездную дверь.
Раиса Григорьевна, словно кто-то ей дал команду «отомри!», кинулась следом за невесткой.
В квартиру они вошли вместе, хотя Вера не ожидала от пожилой женщины подобной прыти, поскольку та была далеко не тростинкой.
Анатолий, увидев мать, удивления не выказал, из чего Вера сделала вывод, что он сам позвонил ей сразу же, как только приехала заказанная ею «Газель».
Неожиданно Раиса Григорьевна накинулась на сына:
- Толик, а ты что стоишь, как истукан? Ты почему не помешал грузчикам? Ты мужик или кто?
Несколько ошарашенный подобным напором, Анатолий не нашелся, что ответить, а Раиса Григорьевна продолжила атаку:
- Эта нищенка пришла к тебе в квартиру с одним чемоданом, с одним чемоданом и уйти должна! Почему ты позволил ей мебель забрать? Здесь всё тобой заработано!
Вера снова не поверила своим ушам.
- Вы не слишком забываетесь, Раиса Григорьевна? – спросила она чувствуя, как вся закипает от подобной несправедливости, - всё, что здесь находится, зарабатывали мы вместе. Смею напомнить, что я тоже работала, а когда не работала – сидела дома с ребёнком, как сотни других женщин сидят! По поводу мебели: я ничего лишнего не взяла. Комод, стол и Катин диван делали лично мне на заказ, за них я платила сэкономленные на самой себе, деньги. Анатолию остаётся вся остальная мебель, которую мы приобретали, если вы забыли, на средства, подаренные на свадьбу.
- Кто работал-то? Ты? – снова принялась за старое свекровь, - да за эти копейки, которые ты зарабатывала, трусов приличных было не купить!
- А я и не покупала, – Вера вышла из себя и посмотрела на Раису Григорьевну с некоторой брезгливостью, - на свою зарплату я платила за эту квартиру и содержала дочь. Зато теперь, вы, вместе со своим сыном, прекрасно обойдётесь без этих моих «копеек», не правда ли?
Она взяла свою сумочку, машинально заглянула в неё, достала связку ключей.
- Ах, ты… - с уст свекрови готово было сорваться очередное ругательство, но
Анатолий остановил мать.
- Мама, прекрати, - он досадливо поморщился, - в конце концов, я что, по-твоему, подонок последний? Готов у собственной дочери диван отобрать? Пусть забирает! Она, действительно, покупала всё это на свои деньги, которые откладывала.
- Добрый ты у меня сын, слишком добрый, - глаза Раисы Григорьевны наполнились слезами умиления, после чего она вновь перенесла своё внимание на невестку, - сама потом пожалеешь, что такого мужика упустила! Попадется тебе алкоголик какой-нибудь, поплачешь ещё, умываться слезами будешь!
- Я бы, на вашем месте, не была в этом столь уверена, - спокойно ответила Вера и положила на тумбочку в прихожей ключи.
- Вера, останься, - Анатолий вдруг кинулся к жене через всю комнату, схватил связку ключей, которые едва слышно, жалобно звякнули, и принялся совать их обратно женщине в руки, - не уезжай, не бросай меня… Я всё, что хочешь, сделаю! Честное слово! Я совсем перестану смотреть телевизор, я куплю нам другую квартиру, хочешь?!
- Анатолий! Ты совсем с ума сошел? Как ты можешь так унижаться?! – подала голос свекровь, но сразу же осеклась под тяжёлым взглядом сына.
Мужчина заглядывал Вере в глаза и смотрел на неё взглядом побитого щенка.
Молодая женщина вздохнула…
- Нет, Толя, не хочу, - она отрицательно покачала головой, - когда мне это было нужно, ты игнорировал мои просьбы, не хотел ничего слышать, не желал искать компромиссы. Теперь мне больше ничего от тебя не нужно, ни квартиры, ни совместной жизни. Ничего…
Она обвела глазами наполовину опустевшую комнату. Наткнулась на ненавидящий взгляд Раисы Григорьевны и усмехнулась про себя. Надо же… Даже не поленилась бросить все дела и прилететь на всех парусах защищать несчастного сыночку. Вернее, даже не его, а его имущество.
- Мне не нужно больше ни-че-го, - снова повторила она, выговорив по складам последнее слово. - Извини. Мне пора.
Ключи снова жалобно звякнули, опускаясь на деревянную поверхность тумбы.
Вера вышла из квартиры и захлопнула за собой тяжелую, металлическую дверь…
***
Татьяна порхала по кухне, напевая себе под нос фривольную песенку.
Она открыла духовку, потыкала двузубой вилкой в скворчащее на противне мясо.
Мясо, исходящее соком, тут же брызнуло в неё раскаленным маслом. Капля попала на фартук, которым Татьяна благоразумно прикрыла ткань нового платья.
Она ойкнула, закрыла дверцу духовки и приподняла фартук, внимательно рассматривая переливающуюся синтетическую ткань: за прошедшие годы она так и не научилась побороть в себе тягу ко всему яркому и блестящему.
Сняв фартук, Татьяна бросила его на кухонный табурет, устремилась к зеркалу.
Конечно, она осталась всё той же «пышкой», какой и была, но Татьяна вполне справедливо отмечала, что «пышкой» она стала весьма аппетитной.
С годами её фигура почти не изменилась. Лишь более крутыми теперь казались бёдра, которые этим только подчеркнули талию, а вот грудь выглядела сейчас более соблазнительно, благодаря хорошему, умело подобранному, красивому белью.
Кружевное бельё стало её страстью.
Изобилие, появившееся в магазинах, позволяло выбрать то, что больше всего подходило фигуре.
Своего бывшего мужа Татьяна «поймала на крючок», благодаря тому же белью – она познакомилась с ним на пляже, когда мужчина настолько засмотрелся на её прелести, затянутые в яркий купальник, что едва не влетел в кабинку для переодевания.
А что такое этот самый купальник, если не то же бельё, только без кружев и из другой ткани? С тех самых пор Татьяна не могла спокойно пройти мимо любого магазина соблазнительного дамского кружева.
Львиную долю своего заработка она тратила на чулки, пеньюары, импортные комплекты в кружевах. Зато и выгода была очевидна: от желающих лицезреть поближе все Татьянины «достоинства» отбою не было.
Татьяна вела себя с потенциальными воздыхателями прилично: строила глазки, кокетничала, благосклонно принимала всякие пустяковые пустячки в качестве знаков внимания, но лишнего себе не позволяла, ограничиваясь ничего не значащим флиртом.
Во флирте и небольшом кокетстве она ничего плохого не видела. В конце концов, ей всего лишь было приятно почувствовать себя желанной и красивой, особенно после неприятной истории с Игорьком.
Выйдя замуж, она успокоилась.
Даже спустя годы, уже после развода, Татьяна иной раз вспоминала свою первую любовь, но как-то спокойно, без былого огня.
Однако, оказалась, что её страсть вовсе не погасла, она всего лишь подёрнулась лёгким пеплом и едва заметно тлела.
Неожиданная встреча, когда Татьяна и Игорёк столкнулись нос к носу, быстро разворошила практически погасший костёр, подбросив в него крупную охапку свежих дров.
Татьяна думала о том, что теперь, когда она уже не та, прежняя, юная девушка, а умудренная опытом и годами женщина, она имеет право на свою долю простого женского счастья. Не её вина, что это счастье ассоциировалось лишь с одним единственным мужчиной – сердцу не прикажешь.
Кроме того, Татьяна каким-то шестым чувством чуяла, что в семье у бывшего возлюбленного сейчас совсем не всё гладко. А если так, то их встреча произошла очень вовремя!
Зазывая Игорька «на огонёк», Татьяна вовсе не была уверена, что он придёт.
Однако, Игорёк пришёл.
Примерно через неделю после их случайной встречи раздался звонок в домофон.
Татьяна гостей не ждала, поэтому была вынуждена на ходу придумать историю о том, что слегка простудилась. Номер своего телефона продиктовала прямо так, по громкой связи.
Игорь позвонил сразу же, и они договорились о встрече через три дня.
Через три дня Татьяна была при полном параде: утягивающие чулки делали ноги гладкими и ровными, лишние килограммы прятались под удачным дизайнерским платьем, кружевной бюстгальтер выглядывал из глубокого декольте, обнажая и скрывая одновременно. Умелый макияж подчеркивал на лице нужные места, делая его менее круглым и более привлекательным, а глаза, обведенные тенями, визуально казались больше.
Словом, Игорька встретила вполне себе красивая, привлекательная женщина, полная достоинства и знающая себе цену.
От подобной метаморфозы Игорёк слегка обалдел.
Столкнувшись с Татьяной на зимней тропинке, едва не свалив её в сугроб, он совсем не ожидал, что из полноватой простушки та за несколько лет превратится в роскошную женщину.
Да… Именно роскошную! Он не оговорился!
За первой встречей последовала другая, потом третья…
Ничего серьёзного – просто вкусно ужинали, сидели за бокалом вина, предавались воспоминаниям, обсуждая общих знакомых, смотрели кино.
Словно заранее договорившись, оба деликатно молчали, не вспоминая ни Веру, ни Наташу.
***
Фотографию Игорёк разбил случайно.
Торопясь на очередную встречу с Татьяной, он забыл закрыть на кухне форточку, а когда закрыл её и убегал, второпях ударился плечом об угловой шкаф.
Оказалось, что рамка стояла почти на самом краю.
Она слетела с полки, упав на пол стеклом вверх.
По стеклу побежали в разные стороны мелкие, частые трещины.
Неожиданно это обыденное, рядовое происшествие совсем выбило Игоря из колеи, он вдруг отчего-то сильно разозлился, глядя на улыбающееся лицо Наташи, которое смотрело на него с фотографии, теперь искаженное изломанными, неправильными линиями.
Он подхватил с пола разбитую рамку и швырнул её в мусорное ведро, не заметив, как по полу, посверкивая, покатился в сторону мелкий, острый осколок стекла.
Уже потом, выскочив из квартиры, он пожалел, что выбросил фотографию.
Но возвращаться обратно не стал, слишком уж торопился туда, где его ждала вкусная еда и приятный вечер.
Он достанет её, когда вернётся, Наташка всё равно ничего не заметит.
Когда привычные вещи долгое время стоят на одном и том же месте, они становятся настолько привычными, что их перестаёшь замечать.
Он устремился к дому Татьяны, чувствуя, как за пазухой, во внутреннем кармане форменной куртки, плещется в бутылке вино, купленное накануне.
Это было хорошее вино, дорогое, давно он не покупал такого…
Наталья вино не жаловала, предпочитая Зинины настойки, а Игорёк находил их чересчур приторными и густыми.
Нет ничего лучше, чем хорошее красное вино и ломтики твёрдого сыра к нему.
Игорёк даже заулыбался, предвкушая очередной приятный вечер. Так странно чувствовать, что Татьяна, которую он раньше серьёзно не воспринимал, вдруг стала так сильно будоражить кровь.
Они ведь совсем разные – его жена и Татьяна.
Наталья невысокая, но стройная, даже сухопарая, с копной русых волос, которые теперь, вместо прежней косы, она собирала в высокий, удобный «хвост».
Когда-то давно он тоже называл её «русалкой», потому что, распустив волосы, она могла запросто закутаться в это пушистое, мягкое, русое облако. Теперь жена состригала волосы, если они вырастали ниже лопаток, и её уже сложно было назвать русалкой.
Татьяна тоже была невысокой, одного роста с его женой.
Он запомнил её с длинными, светло-русыми волосами, которые она укладывала в замысловатые прически в ту пору, когда так рьяно стремилась женить его на себе.
Теперь её волосы были короткими, в прическе с прядками, выкрашенными в тёмно-каштановый, густой, какой-то карамельный цвет, который Татьяне был очень к лицу.
Казалось, что теперь ей всё было к лицу. Даже её полнота, которая когда-то так отталкивала его, Игорька, теперь, наоборот, привлекала.
Оказалось, что в отличие от его жены, Татьяна умела хорошо одеваться, чтобы с помощью одежды выгодно подчеркнуть достоинства и максимально скрыть недостатки.
Это было правдой, потому что Наташе не было необходимости заниматься подобным.
Она просто покупала одежду по размеру и не задумывалась об остальном.
***
Подойдя к знакомому подъезду, Игорёк оглянулся по сторонам, словно вор, пришедший «на дело».
Он и сам не понимал, зачем это сделал, он оглянулся чисто инстинктивно, подсознательно не желая быть кем-либо увиденным.
Ткнув в знакомые кнопки домофона, он назвал себя, услышав уже привычное: «Кто это?» Домофон приветливо пискнул, открывая для него магнитный замок подъездной двери.
Поднявшись по лестнице, он таким же привычным жестом толкнул дверь, которая оказалась не запертой, ввалился в маленькую, тесную прихожую.
Татьяна выплыла ему навстречу, улыбающаяся, красивая, в новом, поблескивающем в мягком, электрическом свете, платье. От неё пахло иначе: не теми сладкими духами, к которым он привык.
Татьяна была постоянна: когда-то она выбрала понравившийся однажды аромат и была ему верна многие годы. Но не теперь.
Аромат был новым, до одури приятным и волнующим.
Если бы Игорёк знал, сколько денег Татьяна отдала за небольшую квадратную, пластиковую коробочку с голубым стеклянным флаконом, напоминающим по форме детскую юлу…
Она долго колебалась, покупать ли такие дорогие духи.
Но желание понравиться мужчине пересилило.
Туалетная вода от Jacomo под красивым названием «Paradox»** стала её мечтой давно, но приобрести флакон, который стоил половину её месячной зарплаты, Татьяна решилась только сейчас.
Лицо её озарилось улыбкой, когда она увидела, с каким удовольствием мужчина оглядел её и втянул ноздрями непривычный, тонкий и изысканный аромат.
- Новые духи? – спросил Игорёк. В его голосе прозвучали одобрительные нотки. - Невероятный запах! Мне очень нравится, и тебе, Танюша, очень подходит!
Татьяна слегка покраснела от похвалы и подумала, что половина зарплаты не так уж и важна, она заработает ещё. А вот внимание мужчины – товар штучный, нужно хватать, пока дают.
- Раздевайся, проходи, - женщина радушным жестом пригласила гостя в комнату, где уже был накрыт красиво сервированный стол. – Ужин скоро будет готов, у меня мясо в духовке запекается.
- Ты просто полна сюрпризов, - Игорёк довольно улыбнулся и вытащил из внутреннего кармана бутылку, - вот, купил по случаю. Убери пока в холодильник, хорошо? Пусть слегка охладится.
- Конечно! – Татьяна мило улыбнулась и, стуча каблуками, скрылась на кухне, а мужчина стал неторопливо внимать куртку и ботинки.
***
Ополаскивая водой руки, Игорёк посмотрел на своё отражение в зеркале.
Оттуда ему улыбалась довольная, симпатичная мужская физиономия средних лет. Как говорил Карлсон: «Мужчина в самом расцвете сил!»
С годами Игорь стал выглядеть лучше, годы ему шли. Даже его знаменитый нос, немного похожий на молодую картофелину, казался сейчас солидным и вполне уместным на огрубевшем, заматеревшем лице.
Войдя в комнату, он опять довольно улыбнулся.
Было видно, что его визита ждали с нетерпением: в комнате не было ни соринки, всё вокруг блестело и сверкало. Сама комната тоже выглядела совсем иначе, не такой, какой он её запомнил.
Старую, советскую мебель заменила современная «гостинка», обои были однотонными, приятного, светло-лавандового цвета. Над квартирой немало потрудились.
Даже его квартира не могла похвастаться таким хорошим ремонтом. По привычке он называл их общее с женой жильё «своей квартирой».
Игорёк досадливо поморщился… Это была его головная боль. Он уже не раз пожалел, что согласился на продажу своего жилья, чтобы приобрести «совместно нажитое», дал себя уговорить… Доли в «двушке» у них с женой были одинаковыми, поскольку вложились они равными суммами: Натальиных денег как раз хватило на доплату и ремонт.
Татьянина «двушка» Игорьку нравилась: планировка была хорошей, несмотря на крошечную кухню, которыми могли похвастаться все старые дома советского жилого фонда.
Хороший ремонт превратил квартиру в игрушку, как он выражался.
- Таня, как ты быстро с ремонтом справилась, - крикнул он женщине, гладя рукой лавандовые обои.
- А что тут справляться, - ответила Татьяна, появляясь в комнате с тарелками в одной руке и фужерами в другой, - мой бывший муж был человеком не бедным и не жадным. Будучи замужем, я скопила достаточно. Вложила в кое-какое дело… Как говорится – дивиденды капают.
Она улыбнулась.
- Когда похоронила маму, решила, что заслуживаю нормальной квартиры, поэтому всё, что можно было продать – продала: мебель, какие-то вещи по мелочи… Словом, расхламила территорию, наняла бригаду. Окна поменяли, балкон застеклили, штукатурку подровняли. Справились за четыре недели. Больше всего возни было с ванной. Там была гипсовая перегородка, её убрали, так что санузел хоть и совмещённый теперь, зато стало намного удобнее. И дверь одна. На второй двери сэкономила! Я стала очень рачительной хозяйкой, - похвасталась она и слегка смутилась.
- Здорово! – Игорёк в восторге прищелкнул языком, - ты, действительно, молодец! Если честно, не ожидал, что ты станешь такой…
- Какой? – тут же кокетливо переспросила Татьяна, едва заметно улыбаясь.
- Такой роскошной женщиной! – воскликнул Игорёк, с удовольствием оглядев её плотную фигуру, - где были раньше мои глаза?
- Ну… Тебе всегда почему-то нравились субтильные худышки, - Татьяна сделал приглашающий к столу жест, - наверное, это была дань моде.
Она серьёзно посмотрела мужчине в глаза.
- В девяностые даже шутка была такая, что параметры «90-60-90» - это вес до диеты, во время диеты и после диеты.
Игорёк засмеялся.
- Я другой знаю! Это сочетание – рост, возраст и вес.
Теперь весело рассмеялась Татьяна.
- Открой пока вино, хорошо? Бутылка в холодильнике. Там же пара салатов, достанешь?
- Ты и салаты успела приготовить? – удивился Игорёк, а его лицо расплылось в довольной улыбке.
- Я просто помню, что у тебя всегда был отменный аппетит, - хитро подмигнула ему Татьяна, поднимаясь со стула и удаляясь на кухню, покачивая крутыми бёдрами, обтянутыми темно-зелёной тканью платья.
***
Чуть позже они сидели за столом.
Игорёк с завидным аппетитом уничтожал кусок запеченного с овощами мяса, лежавший перед ним на белоснежной тарелке.
Татьяна съела только половину, немного поковыряла вилкой один из салатов, а вот вино пила с удовольствием, смакуя каждый глоток.
- Ты всё также вкусно готовишь, - опять похвалил Татьяну мужчина, доев мясо и блаженно откинувшись на стуле, - Наталья так не умеет.
Татьяна снова радостно отметила про себя это официальное и сухое: «Наталья».
- Мне жаль, что ты выбрал себе в жены не ту женщину, - осторожно сказала она, напрягшись, опасаясь, что сказанные ею слова могут вызвать вспышку гнева или недовольства. Однако, Игорь не рассердился. Более того, Татьяне показалось, что
он кивнул в ответ.
Она вновь пригубила вино, стараясь при этом выглядеть как можно более привлекательной: слегка наклонилась вперёд, чтобы соблазнительные округлости пышной груди были лучше видны в глубоком вырезе платья.
Её губы, покрытые розовой помадой, призывно блеснули в полутьме.
Вино почти закончилось. Игорь разлил его остатки по бокалам и отставил бутылку, пожалев, что не купил две.
Тихая, приятная музыка сопровождала их дальнейший разговор.
- Я был глупцом, Танюша, - признался Игорёк после непродолжительной паузы, - у меня в руках была такая женщина, но я сам сделал свой выбор, упустил тебя тогда… Мне жаль, что всё так вышло…
Татьяна благосклонно наклонила голову, упиваясь этими словами.
Как долго она их ждала! Как долго! Долгих семь лет она мечтала, чтобы это произошло – Игорь признал, что она лучше… Лучше всех! Лучше этой заумной Веры, лучше смазливой Наташки. Она лучше!
- Давно ты это понял? – мурлыкнула она, жмурясь, словно кошка, дорвавшаяся до сливок.
- Если честно, то давно, - уверенно сказал Игорёк, сам веря в собственные слова, - когда я женился, я был счастлив совсем недолго, может быть, первые года два.
- А потом? – Татьяна продолжала довольно жмуриться, отпивая из бокала вино маленькими глотками.
- Потом я понял, что ошибся. С детьми у нас не вышло, Наташка полностью ушла в работу, совсем перестала обращать на меня внимание. А я ведь мужчина! - Игорёк вдруг проникся жалостью к себе от своих же слов, - я нуждался в поддержке не меньше, чем она, понимаешь?
Татьяна сострадательно кивнула.
- Я хотел, чтобы мы были счастливы, действительно, хотел этого! А когда понял, что ничего не выходит, было уже поздно… Я увяз в этом браке, словно в паутине. Мы разменяли квартиру, переехали, я бросил работу в школе... Нет, об этом я совсем не жалею! – тут же поправился он и продолжил говорить, - я считал, что если уж у нас нет детей, то нужно сосредоточиться друг на друге. Но Наталья считала по-другому! Её работа всегда была на первом месте, а дом, уют – всё это ушло. Она даже попрекать меня начала, представляешь?!
- Чем? – заинтересовалась Татьяна, поднимаясь со своего места и подсаживаясь к мужчине на диван.
- Колбасу я у неё съел, - Игорёк издал нервный смешок, - сначала котлеты, потом колбасу. Выходит, ей для меня даже колбасы жаль?
Он обиженно поджал губы, а Татьяна подумала про себя, что мужчины – как дети малые, честное слово.
- Это было неправильно, - поддакнула она, соглашаясь, - ты же зарабатываешь. Наверняка, больше неё, правда?
Зарплата Игоря была больше жены не намного. Если честно, то он просто не особенно утруждал себя, отказываясь от подработок и дополнительных смен. Но ведь всё-таки он получал больше!
- Само собой, - закивал он, преисполненный скромной горделивости, - но я никогда не попрекал Наташку этим, ты не думай…
- Я этом уверена, - Татьяна переместилась ещё ближе, коснувшись горячим бедром, обтянутым платьем, ноги мужчины.
Игорёк вдруг почувствовал, что ему стало трудно дышать, а всё тело обдало волной горячего жара.
Он очень давно не испытывал ничего подобного, неожиданно ему показалось, что если он не получит Татьяну здесь и прямо сейчас, он просто умрёт на месте.
Скулы свело, он сцепил зубы до зубовного скрежета, но это мало помогло, потому что женщина, инстинктивно почувствовав его состояние, томно прижалась к нему всем телом и неожиданно поцеловала.
Её губы, мягкие, сладкие и терпкие, со вкусом вина, которое она только что пила, вызвали в Игорьке целую бурю эмоций.
Он жадно потянулся к Татьяне, шаря руками по податливому телу, сжимая ладонями теплую, пышную грудь.
Молнию платья он нашел сразу же, дёрнул её вниз, расстегнул бюстгальтер, потянул его вниз вместе с платьем, ставшим таким мешающим и ненужным.
Татьяна не мешала ему раздевать себя.
Оставшись в одних чулках и плотных, кружевных трусиках, смеясь, призывно увлекла Игоря в другую комнату, оказавшуюся спальней с огромной, двухметровой кроватью.
Пару секунд в голове Игорька мелькало что-то, похожее на голос совести, но голос этот очень быстро затих, когда волна ощущений, полузабытых и совсем новых поглотила мужчину целиком.
***
Эльвира мерила шагами комнату, в ярости покусывая губы. Следы алой помады, очерчивающей их резко, контурно, даже кричаще, оставались на белоснежных зубах.
Мельком поймав своё отражение в большом зеркале, девушка скривилась. Подлетев к туалетному столику, она открыла верхний ящик и выхватила из его недр салфетку.
Посмотрела на своё отражение и вытерла помаду сильными, жёсткими движениями, как будто боролась с ней.
Посмотрела на испачканную алым цветом салфетку, брезгливо поморщилась, скомкала её пальцами в маленький, тугой комок и швырнула, не глядя в угол комнаты.
Бумажный мячик отскочил от стены и, покатившись по напольной плитке, которой были выложены полы, покатился по ней, остановившись у кромки тёмно-синего, круглого ковра, лежавшего у дивана.
Жильё Эльвиры было полно тёмных тонов, таких же, которыми она предпочитала дополнять собственный образ.
Квартира была похожа на свою обитательницу - минимум мебели, ничего лишнего. Резкие сочетания цветов были полны игры контрастов: только бежевый всех оттенков, от светлого до коричневого, и холодный тёмно-синий.
***
Она вспомнила, как спорил с ней молодой парень-дизайнер, намекая, что такой цвет совсем не подходит для красивой, яркой девушки.
- Вы поймите, - вещал дизайнер, поглядывая на Эльвиру, как кот на миску сметаны,
- эти тона… Этот синий… Эти цвета больше подходят мужчине! Такому хваткому, деловому, бизнесмену, одним словом. А вы…
- Что я? – Эльвира говорила медленно, растягивая слова, улыбалась ослепительно и играла с ним, как кошка с мышью.
- Вы такая красивая! – выдохнул, наконец, парень и даже вытер со лба ладонью выступивший пот, - вы невероятная! Как вы оцените вот этот проект?
Он сунул под нос Эльвиры лист ватмана большого формата с рисунком какого-то интерьера.
- Эти кресла очень удобны, не находите? Вот здесь можно расположить стеллаж с какими-нибудь сувенирами. Вы ведь привозите из поездок сувениры? Многие сейчас собирают коллекции, это модно!
Взглянув на лист, Эльвире стало смешно.
- Вы считаете, что я похожа на Барби? – девушка хохотала и никак не могла остановиться.
- Почему именно на Барби? – вдруг искренне обиделся молодой человек, - просто я вижу вас в таком стиле…
Эльвира, отсмеявшись, неожиданно хищно улыбнулась.
- Слышишь, ты, горе-дизайнер, - сказала она так, что парень вздрогнул от неожиданности, - я тебе деньги плачу не за это. Ты сделаешь так, как хочу я, а вот эти свои картинки малевать будешь для кого-то другого. Твоя задача – нарисовать мой проект и его же воплотить в жизнь в этой квартире. Иначе, ты в два счета вылетишь из своего агентства и далее будешь свои знания применять где-нибудь в деревне Клюевке. Я высказалась понятно?
- Более чем, - тут же согласился с ней дизайнер, - итак, что именно вы хотели бы видеть?
***
Всё было сделано точно так, как она хотела.
Эльвира любила свою квартиру.
Это был её единовластный мир, в котором она была сама себе хозяйка.
Единственными предметами, которые говорили о том, что всё-таки квартира принадлежала девушке, был туалетный столик и огромное, в половину стены, зеркало.
Зеркальная поверхность от пола до потолка сияла безупречной чистотой. Ни одного развода, ни одной видимой пылинки.
Макияж был частью её профессии, поэтому без туалетного столика было тоже не обойтись. Его сделали для Эльвиры на заказ. Столик казался таким же лаконичным, как и вся мебель в этой странной квартире, хотя он был довольно тяжёлым даже на первый взгляд. Именно столик был самой большой ценностью: он был с секретом.
По обеим сторонам от массивной столешницы располагались тумбы с выкатывающимися ящиками, в которых Эльвира хранила многочисленные тюбики, флаконы, коробочки и косметические кисти.
Вот только три ящика справа были обманкой: за фальшивой дверцей, имитирующей их наличие, был спрятан тяжёлый, добротный сейф с хорошим кодовым замком.
Эльвира предпочитала не следовать совету: «Храните деньги в сберегательной кассе!» Вернее, она далеко не всё хранила на счетах, предпочитая банку, так сказать, не стеклянную, но металлическую, если говорить образно.
Ладно, не банку – кубышку. Это было весьма дальновидно с её стороны.
Она, конечно, не подпольный миллионер Корейко***, но кое-что на черный день Эльвира припрятывала регулярно.
***
Она перестала носиться по комнате и опустилась в единственное кресло, стоявшее у окна.
Эта выскочка, эта невозможная тётка, которую притащил в агентство Рудольфович, совсем обнаглела! Сегодня она пригрозила Эльвире увольнением.
Нет, вы можете такое себе представить?!
Эльвира была уверена, что модельер проинструктировал Злату: перед вступлением в должность он четко дал той понять, что в агентстве работают люди, которые подчиняются только ему.
Он обещал!!!
Однако, сегодня эта молодящаяся жаба вызвала её, Эльвиру, «на ковёр» и принялась отчитывать.
Всё из-за этой дуры неблагодарной, из-за Розы, будь она неладна…
Да, когда они обсуждали кандидатуры, Эльвира сама согласилась, что на роль секретаря для очередного важного клиента должна быть выбрана Роза. Лия, высокая, фигуристая блондинка, подходила больше, но Лия была чересчур резка и часто вела себя вызывающе.
Роза, существо красивое, нежное, невинно хлопающее глазами с длинными ресницами, была вынуждена сменить имидж и перекрасить волосы, но её характер больше понравился мужчине, которому понадобился партнёр в заграничной командировке.
Всё шло, как по маслу, не взбреди в голову этой идиотке, что мужик влюбился в неё по-настоящему. В результате, ещё будучи «при исполнении», Роза принялась закатывать клиенту сцены ревности, чем вывела его из себя окончательно.
Взбешенный мужчина позвонил непосредственно Рудольфовичу и нажаловался на «ненадлежащий сервис».
Злата Анатольевна, эта модель на пенсии, ловко повернула дело так, будто это именно она, Эльвира, настояла на кандидатуре Розы. Недовольный клиент компенсировал агентству лишь траты на авиабилеты, а вот за проживание Розы в гостинице и ресторан выставил кругленький счет.
По итогу, денег они не получили вовсе, наоборот, агентству пришлось раскошелиться и выплатить, так сказать, «неустойку».
Разумеется, Роза получила «по первое число» и теперь, запершись в общей «гримёрной», ревела, как белуга, поскольку Злата не знала пощады – девушке придётся отрабатывать не только свое содержание, но и упущенные из-за её поведения деньги.
Но разозлило Эльвиру то, каким начальственным, покровительственным тоном Злата разговаривала с Максимом Рудольфовичем о ней, о её, якобы, «ошибке».
Но и это ещё не всё. «Вишенкой на торте» был отказ Златы убрать из агентства Розу, как только она отработает все свои долги, которая сама же и наделала из-за собственной тупости.
Эльвира была уверена, что девушку нужно наказать.
Не только взыскать с неё издержки, но и наглядно продемонстрировать остальным, что может ждать девушек за своеволие.
Каждая должна помнить, кто она такая, знать своё место, не забываться, держать рот на замке и отвечать за свои поступки. Иначе вся дисциплина, вся дрессировка, которой долгое время занималась именно Эльвира, всё её усилия полетят к чертям!
Розу нужно было выгнать с треском, с «волчьим билетом», чтобы она годилась только ноги синхронно задирать в плохоньком варьете!
Однако, Злата не только не согласилась с Эльвирой, встав на защиту этой дряни, но ещё и саму Эльвиру умудрилась сделать виноватой. Вот стерва!
Девушка вскочила с места и снова принялась мерить шагами комнату.
Хорошо, что у неё в квартире так мало мебели и вся она очень тяжёлая… Иначе сейчас она что-нибудь непременно разбила бы!
Треньканье телефона она услышала не сразу.
Мобильник, заливаясь, голосил всё громче, когда Эльвира словно очнулась, прислушиваясь к знакомой мелодии.
«Розовая пантера».****
Этот рингтон мог означать только одно – звонил «сам».
Максим Рудольфович редко звонил лично. Только в самых крайних случаях он утруждал себя взять телефонную трубку. Скривившись, Эльвира вытащила из сумочки мобильник и нажала зелёную кнопку.
- Ну, и что там у вас происходит? – в голосе Максима Рудольфовича были слышны недовольные нотки.
Эльвира вздохнула, натянула на лицо маску приторной вежливости и сладким голосом пропела в ответ:
- Ничего особенного, папа, всё как всегда!..
__________
* Статуя Христа-Искупителя (порт. Cristo Redentor) — статуя Иисуса Христа в стиле ар-деко, расположенная на вершине горы Корковаду в Рио-де-Жанейро. Является символом города и Бразилии в целом. В 2007 г. неофициально избрана одним из Новых семи чудес света. Статуя находится на территории национального парка Тижука, на высоте 709 метров над уровнем моря.
** «Paradox» Jacomo — это аромат для женщин, принадлежит к группе цветочные. «Paradox» был выпущен в 1998 году. Парфюмер: Daniel Moliere. Верхние ноты: Дыня, Морские ноты, Лист черной смородины, Бархатцы, Кардамон и Итальянский мандарин; средние ноты: Кипарис, Гальбанум, Иланг-иланг, Кедр, Жасмин, Ландыш и Роза; базовые ноты: Карамель, Пачули, Ваниль, Ветивер, Сандал и Мускус.
***Александр Иванович Коре;йко — один из центральных персонажей романа Ильфа и Петрова «Золотой телёнок» и фильмов, созданных на его основе, подпольный миллионер, скопивший огромное состояние разнообразными жульническими операциями. Он вынужден скрывать своё богатство, так как воспользоваться им в СССР начала 1930-х годов не было никакой возможности.
**** «Розовая пантера» (англ. The Pink Panther) — серия короткометражных мультипликационных фильмов, выходивших на студии DePatie-Freleng в период с 1964 по 1980 год. Мультсериал возник после выхода одноимённого художественного фильма с Питером Селлерсом в главной роли. Режиссёром ранних серий выступил Фриц Фрилинг, известный мультипликатор многих мультфильмов студии «Warner Bros.» 1930-х—1950-х годов. В каждой ленте с Розовой пантерой звучит музыкальная тема, написанная Генри Манчини. Самая первая мультипликационная картина с Пантерой — «The Pink Phink», вышедшая в прокат в 1964 году, получила премию «Оскар».
_______________________
Полное или частичное копирование, распространение, использование и размещение на сторонних сайтах запрещено. Размещение с указанием авторства и ссылки на авторский сайт - только с разрешения автора. Каждая глава повести имеет "Свидетельство о публикации" в соответствии с законодательством РФ об авторском праве.
________________________
Продолжение здесь: https://ok.ru/group/70000002630656/topic/162032235776000 #научи_меня_прощать2
Главные герои повести: https://ok.ru/group/70000002630656/topic/161574413731840 Телеграм-канал: https://t.me/Sekret_Natali