Дима сидел на диване, покручивая в руках кубик Рубика, когда в зал тихонько вошла Маша.

Был уже почти полдень, и она только недавно проснулась. Один из тех воскресных дней, когда впереди еще большая часть выходного, но заранее кажется, что ты все пропустил.
Маша села поодаль, так что между ней и Димой поместился бы еще один человек. Они ничего не говорили. Девушка выглядела спокойной, как выключенное радио, безмятежной, как белый лист, на котором еще ничего не написано. Дима отложил кубик Рубика и выжидательно взглянул на Машу. Несколько минут в комнате царило молчание.
- А помнишь ту песню? — сказала Маша.
- Какую?
- Ну ту.
-
- Ее еще тогда поставили.
-
- И этот ее пел, как его.
- Хм.
- Мне она нравилась.
-
- Очень нравилась.
- Аааааааа.
- Да-да!
- Кажется, помню.
- Ну, как ее?
- Исполнитель еще потом в какой-то передаче выступал.
- Даааааа!
- Помню, точно.
- Классно тогда было.
- Ага.
Маша подвинулась поближе к Диме и прилегла, опустив голову на его бедра. Дима пригладил руками ее волосы, чуть слышно он напевал мелодию той песни.