МетроНью-йоркское метро не назовешь ни чистым, ни красивым. Оно выполняет свою главную функцию – перевозит 4 миллиона людей 24 часа в сутки по 26 маршрутам. Метро Нью-Йорка – самое протяженное в мире (1355 км) и включает в себя 486 станций. Сорок процентов путей и треть станций находятся на поверхности – на уровне земли или на эстакадах. Под землей мобильная связь не работает, зато установлены информационные киоски – планшеты с интерактивными картами метро. Задаешь пункты отправления и прибытия – и тебе предлагаются возможные маршруты. В метро разрешено зарабатывать своим талантом, но предварительно нужно пройти прослушивание. Уровень мастерства исполнителей очень высок. Здесь можно услышать все: госпел, оперные арии, игру на цимбалах, арфе, барабанной установке. Люди достаточно щедро платят за яркие музыкальные впечатления. Порой музыканты играют настолько хорошо, что пропускаешь свой поезд и следующий, лишь бы только в полной мере насладиться моментом. В этих всегда неожиданных, зачастую очень талантливых выступлениях – дух Нью-Йорка!

Мне запомнился спонтанный дуэт парнишки с гитарой и девушки-бомжа на станции Лоример в Бруклине. В том, что чернокожая девушка с котомками и давно не мытым лицом жила на улице, сомнений не было. Она пела стоя, опершись о стенку и прикрыв глаза, парень подыгрывал. Было видно, что они здесь не за компанию и, быть может, познакомились пять минут назад. Пела девушка госпел – так, как только могут петь афроамериканцы, взращенные в церквях Бронкса. В ее голосе не было фальши, мольбы или отчаянья. Она не пыталась вызвать к себе жалость. Да и слов по большому счету было не разобрать. Но, когда она пела, по телу бежали мурашки. Однако спустимся с небес под землю. Обведем метро критическим взглядом и содрогнемся. Деревянные скамейки разделены перегородками, чтобы на них не спали бездомные. Поэтому они там сидят. Иногда об этом сообщают крошки на сиденье, скомканная газета и стойкий запах немытого тела. Присесть на такую скамейку решаются только очень уставшие люди. Вот уж не думала, что мое чистоплюйство в Нью-Йорке приобретет масштабы фобии, но с тех пор, как я прочитала о том, что ученые взяли пробы бактерий с поручней в нью-йоркском метро и выяснили, что на девяносто процентов это – следы спермы и кала… Короче, без санирующего геля я в метро не езжу и за поручни хватаюсь только, когда теряю равновесие. На отдельных участках потолка – серая плесень и что-то похожее на сталактиты, с которых капает бурая жижа. Пути деловито перебегают толстые крысы с глянцевыми хвостами. Пространство между рельсами и шпалами представляет собой вонючую свалку из бумажек, грязи, остатков еды и оброненных предметов, с лужами застоявшейся воды. Такое ощущение, что мусор с путей никогда не убирается, и хотя на платформе установлено как минимум два контейнера с надписью "Мусор останавливается здесь", некоторым пассажирам явно недосуг пройти пару метров.

Еще один из минусов метро в Нью-Йорке – здесь не чувствуешь себя защищенным. В Минске на платформе постоянно дежурит милиционер, в будке сидит контролер, которая теоретически не пропустит пьяного или очевидно сумасшедшего гражданина внутрь. В нью-йоркском метро полно неадекватных людей, и можно только гадать, насколько мирные у них намерения. С периодичностью раз в несколько месяцев газеты сообщают о жуткой смерти в нью-йоркском метро, когда психически больной человек столкнул на пути перед приближающимся поездом кого-то из ожидающих на платформе. Сотрудники метрополитена советуют в чрезвычайной ситуации (если вы упали с платформы на пути и приближается поезд) не карабкаться с путей на платформу, а бежать впереди поезда, который после экстренного торможения еще некоторое время движется вперед. Я никогда не стою на краю платформы и не приближаюсь к поезду, пока он полностью не остановится. Пусть лучше зайду последняя, чем стану жертвой маньяка. Часто в вагоне можно встретить какого-нибудь безумного проповедника, который очень громко, навязчиво, чуть ли не подсовывая лицо под нос пассажирам, вещает о том, как Господь помог ему избавиться от наркозависимости. Такие не представляют реальной угрозы. А вот к группкам маргинальных подростков из Бронкса следует отнестись со всей предусмотрительностью. Они гогочут, матерятся, кричат и словно ждут замечаний в свой адрес, с нехорошим весельем в глазах посматривая на пассажиров. Был у меня случай, который, к счастью, ничем трагическим не закончился. Средь бела дня я зашла в вагон метро, нашла свободное место. В другом конце вагона громко разговаривал сам с собой мужчина. Замирал, вздрагивал, махал в воздухе кулаками и беспрестанно матерился. Было такое ощущение, что он ссорился с кем-то невидимым. Я сидела довольно далеко от него, но внутренний голос просто таки вопил мне: "Сойди на следующей станции! Сойди на следующей станции!" Ехать мне было еще прилично, и свой внутренний голос я решила игнорировать. Мужчина-то вон где! И люди кругом. Нельзя поддаваться панике. Но внутренний голос не унимался: "Сойди немедленно! Потому что этот полоумный сейчас к тебе подойдет!". Я буквально вжалась в сиденье, опустила глаза, и тут… Мужчина сорвался с места и через секунду оказался напротив, что-то громко и презрительно прокричал на испанском, плюнул на меня и опрометью выскочил из вагона (как раз была остановка). Большей частью пришлось на сумку, джинсы, но и на левую щеку попало. Еще со времен командировок в Москву у меня появилась привычка везде таскать с собой санирующий гель. Я вылила на ладонь всю баночку и под сочувствующие взгляды пассажиров терла щеку до красноты. "А если у него туберкулез?!" – стучало в голове. Метафорический смысл выражений "пришла домой как оплеванная", "ему плевать на меня" обрел для меня небывалую плотность. На кого-то плюют розовой пеной верблюды в цирке, на меня – городские сумасшедшие Нью-Йорка. Бывает. Попрошайничество в метро запрещено, но процветает: ходят тут и женщины с маленькими детьми на руках, и инвалиды с сильно обожженным лицом без бровей и ушей, и вполне упитанные юноши в чистых джинсах и не самых дешевых кроссовках, которые тоже говорят о том, что оказались в затруднительном положении и есть им нечего. Один интеллигентный, но потрепанный афроамериканец продает диски с мультиком о маленькой девочке, которую он придумал и нарисовал. Покупают диски редко, несмотря на их мизерную стоимость (1 доллар). Он, как мне кажется, действительно нуждается.

Вызывает уважение и чернокожий мальчик с бумбоксом, танцующий "под Майкла Джексона". Он это делает с такой страстью и непосредственностью, что люди охотно кладут в шляпу мелкие купюры. Так как просить деньги в метро нельзя, мальчик просит "поддержать", "пожертвовать на развитие", вариаций тут может быть много. Есть еще танцоры брейк-данса, умудряющиеся устраивать полуакробатические номера в проходах между сиденьями, но хореография на грани фола не многими приветствуется: того и гляди, заедут кроссовкой в глаз. Внутри вагонов метро рекламы немного. Стихийной рекламы ("Дипломы", "Медицинские книжки", "Права" и т.д.) нет вообще. Управление городским общественным транспортом сообщает пассажирам о нововведениях и улучшениях посредством растяжек. Стиль этих сообщений очень живой, не официозный: "Мы решили утешить тех из вас, кто расстался с любимыми, и вернули в метро поэзию. Читайте лучшие стихи о любви на наших маршрутах"; "Мы проанализировали ваши пожелания на форуме сайта метрополитена и изменили маршрут… Добавили рейс… Адаптировали расписание… How cool is that?". Пассажиров держат в курсе дел, перед ними извиняются за временные неудобства, их благодарят за отклики и предлагают разделить радость по поводу того, что удалось улучшить. Карточка проездного на метро портит нервы тысячам пассажиров, поскольку сделана из неплотного пластика, мнется, гнется и не всегда считывается пропускными устройствами. Провел несколько раз – и на экране вместо "go" появляется надпись "только что использована", блокирующая проход по проездному на 15 минут. Приходится либо покупать новую (2,5 доллара за разовую поездку), либо идти к дежурному по станции и просить пропустить через турникет. Они, как правило, входят в положение, поскольку жалоб на карточки поступает немерено. Метро в Нью-Йорке – это вечный предмет критики и причитаний горожан. Но как здорово смотреть из окон поезда, движущегося по Бруклинскому мосту, на частокол небоскребов, синий Гудзон и стильного молодого человека, что сидит напротив в узких брюках цвета горчицы и увлеченно читает "Дублинцев" Джеймса Джойса. #НьюЙоркДляЖизни