Мейсон Заид: «Я как Шакира и Мохаммед Али в одном флаконе!

»
Молодая женщина в свободном украшенном богатой восточной вышивкой наряде, слегка неритмично постукивая каблуками, поднимается на сцену, садится на стул. Ее пальцы вытворяют какие-то странные движения, всё ее тело как будто ходит ходуном.
Обычно она начинает свое выступление так: «Здравствуйте, меня зовут Мейсон Заид, и я не пьяна. Пьяным был доктор, который принимал роды у моей матери, из-за чего я чуть не задохнулась в процессе рождения. В итоге у меня церебральный паралич, то есть меня всё время потряхивает. Ну, вы видите».
Длинные шелковистые волосы, крупные черты лица, ее руки постоянно изгибаются, она словно не может усидеть на месте, зато на язык остра и не боится посмеяться над собой: «Да, меня всё время трясет. От этого устаешь. Но в этом есть свои плюсы: отлично сжигаются калории! Так что мне не нужно никаких диет, я могу есть всё, что хочу!»
Она живет в Америке, но ее семья родом из Палестины. «Если бы существовали Олимпийские игры униженных и угнетенных, я бы выиграла золотую медаль. У меня ДЦП, я из Палестины, мусульманка и живу в Нью-Джерси» (провинциальный район, примыкающий к Нью-Йорку). Жители мегаполиса любят посмеяться по поводу яркой одежды, шумных манер и невежества выходцев из Джерси.
Младшая в большой арабской семье, она открыто и весело рассказывает о своем детстве: «Многие дети с ДЦП не могут ходить. Но мои родители не понимали слов «не могу». Ежедневная мантра моего отца: «Ты можешь, ты это можешь, да, ты можешь-можешь.» У него была довольно простая методика обучения ходьбе – он ставил мои ступни на свои и шагал. В качестве дополнительного стимула он держал передо мной однодолларовую бумажку. Уже тогда во мне была сильна внутренняя стриптизерша, так что я старательно двигала всеми частями тела в направлении денег».
Семья была большая и дружная: «Если три мои старшие сестры мыли полы, я тоже мыла полы. Если они шли в обычную школу, мои родители были готовы засудить всю школьную систему, но добиться гарантий того, что я тоже туда пойду. И если кто-то из нас не получал пятерок по всем предметам, то все мы получали тапком от мамы!» Мейсон не боится неловких тем, ее острый язык, точные и яркие картинки из жизни запоминаются, наполняют зал смехом, рождают уважение и любовь. Уважение не к несчастному инвалиду, а к яркой личности, восхищение веселой и уверенной женщиной.
Мейсон не только выступает со скетчами, она получила несколько небольших ролей в сериалах, танцевала (!) и играла в шоу «Мусульмане наступают!» – стендап-комедии, созданной группой американских мусульман и показанной ими во всей Америке.
Как она стала танцевать? Это увлечение тоже берет корни в детстве: «У моих родителей не было денег на физиотерапию, поэтому они отдали меня на танцы. Степ и чечетка были бесплатными, так что я научилась танцевать в туфлях на каблуках, а заодно и ходить на них. Вы же понимаете, я из Нью-Джерси! Тут у нас очень важно выглядеть шикарно. Все мои подружки ходят только на каблуках, ну и я тоже».
Сумасшедшая? Да, она признает, это было «крейзи». Она не хочет, чтобы ее жалели – она хочет, чтобы с ней вместе смеялись. За этим смехом, шутками и острыми заметками остается незаметной потрясающая сила духа этой удивительной женщины. Мейсон научилась ходить, а затем и танцевать, занялась йогой, с отличием окончила школу, поступила в университет, потом – в колледж искусств на актерское отделение.
Далеко не всё шло гладко. «В последний год обучения решено было поставить спектакль под названием «Они танцуют настоящее шоу в Джерси». Это – пьеса о девушке с ДЦП. Я была девушкой, и у меня был ДЦП. И я прыгала от счастья. Наконец-то, я получу роль! У меня ДЦП! Ну наконец-то! Спасибо тебе, Господи!.. Роль я не получила. Она досталась Шерри Браун. Я бегала вокруг колледжа и истерически рыдала. Я спрашивала: «Почему? Почему не я?» И мне сказали: «Потому что мы не думали, что ты сможешь сделать все эти трюки». Я сказала: «Извините, если я не смогу сделать эти трюки, то этот персонаж тем более не сможет». Это была как раз та роль, которую я буквально была рождена сыграть, и они отдали ее совершенно здоровому человеку. Естественно, это не остановило, а лишь раззадорило неутомимую палестинку.
Сейчас Мейсон Заид 33 года. Она ездит по всему миру с выступлениями, веселым смехом ломая шаблонные представления об измученных болезнью инвалидах, злобных мусульманах, недалеких женщинах-арабках. Она не боится острых тем, она смеется над ними. И вместе с ней смеется весь зал.
Однажды на выступлении в Индии один молодой человек спросил ее: «Мой брат попал в аварию, теперь он в инвалидной коляске... Как можно изменить отношение к инвалидам правительства и общества?» Ее ответ был быстрым и… вполне применимым: «Очень просто. Первое, что нужно делать, – говорите с ними!» – и Мейсон лучезарно улыбнулась. «Представьте: Вы и Ваш брат сидите в кафе на улице. Те, кто подходит к Вам двоим, обращаются лично к Вам, мало кто решится поговорить с Вашим братом. Людям почему-то кажется, что если у человека есть какие-то физические недостатки, то и ментально он тоже того… Не бойтесь говорить с инвалидами! Общайтесь с ними, слушайте их, узнайте их мечты, делитесь с ними мыслями, чувствами. Мы не должны рассматривать инвалидность как тяжкое бремя, как нечто, что порочит наше общество. Мы должны сделать всё, чтобы они получили доступ к образованию, культуре, всем тем возможностям, что есть у обычных людей! Если такой человек не может учиться в колледже, мы можем научить его читать и писать. Если он не может читать и писать, мы можем читать ему сами».
Ее упорство и жизнелюбие заражают. Ее провожают овациями. Личным примером, своими скетчами и танцами на каблуках она разбивает невидимые границы, превращая неприятие в удивление, отторжение в уважение и интерес. Разбивает и идет дальше: «Я хочу, чтобы вы поняли: я состою не только из ДЦП. Я – это не только цвет моей кожи, моя религия или моя болезнь. Я больше этого. Я могу показать больше и сделать больше!»
И у окружающих появляется уверенность, что она может. И сможет сделать всё, что захочет. Такова сила воли и вера в себя этой женщины. И возникает вопрос: что же на самом деле нас ограничивает? Возможности тела или характер?