1. Альфонс де Ламартин. История жирондистов. Изо всех книг по теме наиболее симпатична сия, и вот почему. Ламартин, добросовестно поработав с архивами и газетами, извлекши оттуда "доподлинные" речи и декреты, всё-таки подошел к делу как поэт-романтик (это было его основное из прославивших занятий). Он сумел показать "слепость и беспощадность революционной стихии": нельзя начать революцию, а потом остановить ее мановением руки. Этот зверь, будучи разбужен, уже не заснет, пока вдосталь не напьется крови. Автор симпатизирует жирондистам, но на их примере наглядно показывает - когда они "играли в слова" и "будили народ", революция подняла их на гребень, а когда попытались "обуздать стихию", толпа их скинула, разметала и распяла. Эх, если бы история хотя бы чему-то учила...

2. Томас Карлейль (Карлайл). Французская революция. История. Для Карлейля революция - это хаотическое столкновение людей и идей, в котором кто-то побеждает, а кто-то проигрывает. Его книга насыщена героями - кто-то постоянно держится "наверху", пытаясь управлять событиями, а кого-то "вспышка света" выхватывает на краткий миг. Именно это обуславливает оригинальный и так раздражающий студентов стиль - человек часто упоминается вскользь, без вступлений и объяснений, откуда он взялся, "знающему - достаточно". Но если привыкнуть к этому стилю, то он даже будет делать чтение книги более приятным - люди на самом деле показаны лишь тем, чем прославились, без "всего пустого". Ну и, естественно, чтобы так писать, надо хорошо владеть фактурой, "чего и есть" в книге Карлейля.

3. Жан Жорес. Социалистическая история Французской революции. Тут всё сказано в названии - либерте, фратерните, эгалите и социалисмус. Революция - это свержение тирании гнусных феодальных исплататаров, вызванное социально-экономическими причинами, и потому она прогресс, а борьба с ней - регресс. Буржуазия хорошо, но пролетариат - лучше. И всё определяется экономикой, да. Всё сие неслабо утомляет, как и риторические пассажи, которыми автор явно любуется (у Жореса была слава "воскресшего Цицирона"). Но объем (6,5 томов, ибо первый том в 2 книгах) делает сие сочинение до сих пор одним из самых набитых фактурой, причем не только о событиях в Париже, но и, что ценно, в провинциях.

4. Альбер Матьез. Французская революция. Тут всё еще хуже, чем у Жореса, ибо автор - марксист, причем "ближе к коммунистам", "большой друг Советского Союза". Потому ценность и неизбежность революции "ради жизни на земли" вообще не обсуждается, а всё, что творили эреволюционэры - "во всеобщее благо". Причем чем они радикальнее - тем правильнее; правда, в этом тезисе Матьез остановился на Робеспьере, его кумире, но не перенес симпатии далее, на "бешеных" и эбертистов. О нынешние дни это может быть интересно разве что фактурой (всё-таки три тома), или фанатам мраки-енгеля, да для "историографии вопроса".

5. Альфонс Франсуа Олар. Политическая история Французской революции. Для Олара революция - это столкновение идей, и потому его сочинение заполнено анализами партийных документов, конституций, журналистики и пр., всех источников, откуда можно почерпнуть "информацию про идеи". Все прочие аспекты "жизни человеков" ему малоинтересны. А поскольку, как позитивист, ярко выраженных политических взглядов сам Олар не имел, то его сочинение превращается в некоторого рода музей мертвых бабочек... Впрочем, именно по политическим идеям, партиям и движениям это годный труд.

6. Алексис де Токвиль. Это книга для людей ленивых и для тех, кому не нравятся люди, а только отвлеченные идеи. Ибо Токвиль был социолух (в некотором роде даже "один из родителей социолухии"), и вся его небольшая книжица - это рассуждения на темы "откель оно всё взялось и почему так случилось". Революция для него - это борьба прогресса, который демократия (Токвиль вообще был сильно за демократию, поэтому его до сих пор очень любят в США и Европах), против сопротивления нехороших элит, но всё было предопределено заранее, ибо прогресс всегда побеждает. В общем, для тех, кто не любит подробности и сразу переходит к глобальным обобщениям.

7. Петр Кропоткин. Великая французская революция 1789—1793. Князь Кропоткин, как известно, был большой теоретик анархизма-коммунизма, и посему в истории Французской революции его больше всего интересуют поиски "настоящих коммунистов". Кто ищет, тот, естественно, всегда найдет, нашлись они и у Кропоткина - ни кто иной, как "бешеные", ни на живот бившиеся за "хлебный максимум". Идея "всё отнять и поделить" не могла не импонировать анархисту-коммунисту, и тот сделал "бешеных" и иже с ними "первыми коммунистами". Вообще же с точки зрения автора, в революции главными были крестьянские бунты, которые вынуждали "всякие столицы" идти на разные уступки и, опять же, "по дороге в коммунизм".

8. Бронислав Бачко. Как выйти из Террора? Термидор и Революция. Хватит уже пиарить общие труды давно померших товарищей - немного о самом интересном "из последнего". Книга польского автора рассматривает самый интересный, но наименее изученный период революции - "термидорианскую реакцию". И в очень интересном аспекте - как буквально на следующий день после казни Робеспьера сотоварищи объяснить народу, что произошло? Ну, тут отвертелись привычно - "враги революции, агенты аристократов". Но потом встал вопрос - надо как-то сворачивать всё это безобразие, выпускать народ из тюрем, а кого-то и за что-то наказывать. Но страна-то еще в возбуждении, люди-то еще смотрят друг на друга, как на "подозрительных"... В общем, может, местами и нудно, но вельми познавательно.

9. Моррис Славин. Эбертисты под ножом гильотины. Интересная книжка про самую шумную, самую скандальную и самую, пожалуй, деятельную партию времен Французской революции - кордельеров, или эбертистов. Она же самая нелюбимая историками - большинство "мэтров" в моральном чистоплюйстве зажимало нос и скороговоркой бубнило "разнузданная чернь, нечистоплотные негодяи". А ведь "их боялся сам Робеспьер", и настолько, что принялся за их зачистку сразу после дантонистов. Да и вообще, эбертисты - люди, наиболее полно воплотившие в себе дух революции, со всеми прилагающимися "душками" и "запашками", а местами и просто зловонием. Именно для таких революции и прочие "народные гуляния" становятся "праздником души".

10. Сергей Захаров. Вандея. 1793-1794. Генерал Клебер. В заключение - работа, насчет которой не уверены, имело ли место ее "бумажное" издание. Сочинение находится на сайте Адъютант! (http://adjudant.ru/napoleonic/kleber00.htm) и интересно прежде всего тем, что пока является единственным более-менее объемным по Вандейскому мятежу на "ридной мове". Ну, не любили в СССР селян, которые сражаются как последние лохи политически необразованные против революции, слишком уж похожие они на антоновцев, махновцем, кронштадцев и прочих "запрещенных к показу" в Советском Союзе "неправильных" крестьян. СССР уже много лет как нет, а инерция в мозгах историков осталась. А тут автор хотя бы добросовестно излагает фактуру наиболее активной стадии восстания, и вроде как не сильно ошибается. В общем, где ж еще-то? #франция #НаполеоновскиеВойны #книги #Топ10