Закончившаяся в 1629 году польско-шведская война не принесла спокойствия Речи Посполитой. На смену шведам уже в который раз пришёл внутренний враг — запорожские казаки, выступление которых во многом было спровоцировано самими поляками. А уже через пару лет польским войскам довелось отражать новую угрозу: с юга на Речь Посполитую наступали османы. Ни то, ни другое событие не обошлось без участия Станислава «Реверы» Потоцкого.

Несмотря на то, что Куруковское соглашение 1625 года увеличивало реестр казаков на польской службе до 6 тысяч, бо́льшая часть казаков осталась за его пределами. Подвернувшаяся война со шведами временно решила проблему: как и во время Хотинской войны 1620–1621 годов, правительство Речи Посполитой привлекло нереестровых казаков к военным действиям, обещая послевоенные привилегии. Однако по возвращении с войны они были извещены казацким гетманом Григорием Чёрным, что обязаны «завязать» с казачеством и вернуться к исполнению прежних повинностей. Естественно, что делать этого никто не собирался, а богатый военный опыт подсказал, как поступить дальше. Нереестровцы избрали своим гетманом Тараса Федоро́вича (Трясило), который и возглавил казацкое восстание.

О происхождении и жизни Федоровича до восстания существует множество различных версий. Наиболее популярной (и фантастической) является его татарское происхождение и подвиги в Восточной Европе во время Тридцатилетней войны. Достоверных же сведений о нём не существует. С определённой вероятностью можно только утверждать, что происходил Тарас из чигиринской казацкой семьи.

Демонстрируя ложную покорность, мятежники в конце марта 1630 года прибыли к Черкассам, где находилась ставка Григория Чёрного, арестовали ничего не подозревавшего гетмана и после скорого суда предали его казни. Бывшие при Чёрном реестровые казаки бежали в Корсунь, ставший следующей целью Федоровича. В Корсуни собралось около 2 тысяч реестровцев и 12 польских конных хоругвей. Поскольку казацких полковников в войске не было (вернувшись с длительной шведской войны, «каждый из полковников рассчитывался дома с кредиторами»), командование объединёнными силами взял на себя ротмистр Сераковский.

4 апреля 1630 года 10-тысячное войско Федоровича атаковало Корсунь. Реестровцы, не веря в победу, частично перешли на сторону восставших, а частично отступили в самом начале боя, оставив поляков одних. Последним пришлось сражаться не только против мятежников, но и против местных жителей, поддержавших Федоровича. Немудрено, что бой превратился в резню. Вырвавшиеся из Корсуня поляки догнали уходящих реестровцев и совместно продолжили отступление в направлении Киева. Удачному отступлению способствовало то, что казаки не преследовали беглецов, занявшись разграблением Корсуня.

Пребывавший в это время с кварцяным войском (название происходит от «кварты» — ¼ доходов с собственных королевских земель, шедших на содержание войска) в районе Бара Станислав Конецпольский ничего не мог предпринять: не получившие ещё денег за шведскую войну жолнеры отказывались идти в новый поход, грозя созданием конфедерации. И пока гетман занимался переговорами с солдатами, уговаривая их воевать в кредит, Станислав Потоцкий отправился на Киевщину, чтобы возглавить уцелевшие после Корсуньского разгрома части. По всей видимости, Потоцкого сопровождали собственные хоругви — гусарская и козацкая (вид универсальной конницы в польской армии).

Прибыв под Васильков (к югу от Белой Церкви), где находились уцелевшие поляки и реестровцы, каштелян каменецкий перешёл к активным действиям, наблюдая за мятежными казаками и атакуя их конные разъезды. Те же проявляли отчаянную жестокость, преследуя не только реестровцев-«изменников», но и их семьи. «Усмирители» мятежа не отставали: коронный стражник Самуил Лащ, чтобы запугать восставших, сжёг село Лисянку, вырезав почти всех его жителей.

Тарас Федорович, войско которого за счёт примкнувших к восстанию окрестных крестьян и мещан возросло до 30 тысяч, решил переправиться на левый берег Днепра, чтобы в случае подхода главных польских сил иметь перед собой водную преграду. Станислав Потоцкий, получивший большой опыт партизанской войны в Пруссии, атаковал казаков возле села Стайки в момент их переправы, когда бо́льшая часть мятежников уже перешла на левый берег Днепра. Подробности боя нам неизвестны, но все источники отмечают большие потери казаков.

Идя вслед за казаками, отряд Потоцкого достиг Переяслава, где 14 мая 1630 года соединился с подошедшими главными силами Конецпольского. В решающем сражении кампании, произошедшем под Переяславом, Потоцкому не суждено было принять участие: из-за возникших слухов о возможном татарском набеге на Подолье гетман отослал его в Каменец. Заключённый между противниками Переяславский договор был полным повторением Куруковского соглашения, не удовлетворявшим ни одну из сторон. Правда, несколько позже поляки увеличили реестр до 8 тысяч человек, что, впрочем, не спасло их от последующих казацких восстаний.

Два последующих года прошли для Станислава Потоцкого довольно мирно. В 1631 году за достигнутые в войне с казаками успехи он удостоился должности брацлавского воеводы, а в следующем году принимал участие в выборах Владислава Вазы на польский трон. Но затем опять «стычки, шпаги, кони» — началась очередная польско-турецкая война.

Польско-турецкая война 1633–1634 годов была вызвана стремлением османов взять реванш за поражение под Хотином в 1621 году. Турки рассчитывали на то, что втянутая в Смоленскую войну (1632–1634) с Московским царством Речь Посполитая не сможет отразить новое нападение. Силистрийский санджак-бей Мехмед-Абаза-паша убедил султана Мурада IV разрешить вторжение на территорию Подолии.

Родившийся в 1576 году Абаза-паша был весьма интересной личностью. Сын абхазского князя, в детстве он был захвачен в плен турками и оказался в Стамбуле, где, приняв ислам, сделал головокружительную карьеру. С 1618 года он занимал пост бейлербея Эрзерумского эйялета. Он поддерживал султана Османа ІІ в стремлении ликвидировать янычарский корпус. После убийства султана янычарами Абаза-паша поднял мятеж и не подчинялся последующим султанам Мустафе І и Мураду IV, но потерпел поражение от войск Мурада и был схвачен. Но его авторитет в Османской империи был столь велик, что султан не решился на убийство, а назначил его бейлербеем Боснии, чтобы паша находился всегда под присмотром. В 1632 году Абаза-паша возглавил санджак Силистрия и, пребывая на этой должности, удачной войной с неверными рассчитывал вернуть себе милость правителя.

Уже в июне 1633 года подольские земли подверглись набегу 2 тысяч буджацких татар, которые разорили окрестности Каменца, взяв богатую добычу. Кроме того, татары должны были ещё провести разведку: узнать, насколько защищены южные территории Речи Посполитой. Находившийся со своей частью в Баре гетман Конецпольский отреагировал мгновенно и, собрав около 2,5 тысяч всадников, выступил навстречу татарам. Ордынцы попытались уйти с добычей в земли Молдавии, но гетман настиг их и возле Сасова Рога наголову разгромил, освободив при этом захваченный татарами ясырь (пленных). Нельзя точно сказать, участвовал ли Станислав Потоцкий в этой битве. Но исходя из того, что он являлся брацлавским воеводой (именно на территории этого воеводства и располагался город Бар), вероятность этого очень велика.

Сообразив, что голыми руками поляков не возьмёшь, Абаза-паша привлёк к участию в походе зависимых от Турции волохов (валахов) и молдаван. В октябре 1633 года его войска подошли к польско-турецкой границе. Под его знамёнами находились 9 500 турецких солдат, около 5 тысяч татар из Буджацкой орды, 4 300 молдаван, 5 700 волохов. Войско имело 30 орудий. Основную его массу составляла конница, численность пехоты колебалась в пределах 3–4 тысяч человек.

Конецпольский, готовясь отразить турецкое вторжение, не мог рассчитывать на многочисленную армию — основные силы Речи Посполитой в это время были задействованы под Смоленском, сражаясь с московской армией Михаила Шеина. В распоряжении великого коронного гетмана было 3 050 жолнеров кварцяного войска (из них около 1 000 драгун и пехотинцев) и 1 250 запорожских казаков. Кроме того, в лагерь под Каменцом съезжались и приватные хоругви польских магнатов, в составе которых было около 7 тысяч солдат (в подавляющем большинстве конных). Количество артиллерии точно неизвестно, но исследователи склоняются к тому, что она была многочисленнее турецкой. Уступая по численности туркам, Конецпольский задумал вести оборонительный бой на заранее подготовленных позициях — как это было и в Хотинской войне 1620–1621 годов. Используя опыт войны со шведами в Пруссии, гетман приказал построить несколько острожков в поле возле Каменца, за которыми и расположил своё войско, прикрытое сзади Каменецкой крепостью.

Решающий бой произошёл 22 октября 1633 года под стенами Каменца. Конецпольский разделил свою армию на несколько полков. Левый фланг занял полк брацлавского воеводы Станислава Потоцкого, во второй линии за ним — полк жидачевского старосты Яна Одживольского, в третьей линии — полк Мышковского. Центр составили полки старосты каменецкого Миколая Потоцкого (в первой линии), самого гетмана (во второй линии) и воеводы русского Станислава Любомирского (в третьей линии). На правом фланге расположились полки коронного конюшего Януша Вишневецкого (в первой линии), киевского воеводы Януша Тышкевича (во второй линии) и калушского старосты Лукаша Жолкевского (в третьей линии). Участок между полком Януша Вишневецкого и рекой Смотрич заняла запорожская пехота. С фронта поляки были прикрыты выкопанными шанцами с палисадом. Наиболее опасным участком построения был левый фланг, который находился под угрозой охвата врагом. Назначение сюда Станислава Потоцкого показывает, что брацлавский воевода пользовался полным доверием Конецпольского.

Абаза-паша на своём левом фланге разместил молдаван и валахов, усилив их отрядом янычар. Буджацкие татары составили правый фланг, а сам паша с турецким контингентом занял позицию в центре. Первоначальная атака на центр польского войска закончилась для мусульман неудачей. Легко сбив с поля польских герцевников (воинов, вызывающих врагов на поединок, как правило, в оскорбительной форме), турки подверглись артиллерийскому и мушкетному огню из укреплений и были вынуждены отступить с большими потерями. После этого османский военачальник попытался достичь успеха на флангах, перебросив туда часть сил из центра. На левом фланге янычары, пользуясь тем, что казаки были связаны боем с волохами, прошли вдоль Смотрича глубоким яром и вышли в тыл запорожцам. Ситуацию исправил оставленный Вишневецким резерв, который сумел отбросить турок.

На правом фланге главный удар нанесли сипахи — турецкие тяжеловооружённые всадники. Вся его тяжесть пришлась на полк Станислава Потоцкого. Но и здесь нападающим успеха достичь не удалось, и турецким кавалеристам пришлось отступить. Впрочем, из этой ситуации противник сумел извлечь выгоду: пока конный бой приковал к себе всё внимание, татары сумели обойти польское построение и атаковали с фланга полк Оджывольского, полностью смяв его. Следующий удар пришёлся на полк Мышковского. Отбросив его, татары попытались атаковать полк Любомирского, составлявший третью линию центрального построения. Станислав Потоцкий, сориентировавшись в ситуации, развернул свой полк и атаковал прорвавшихся татар с тыла.

Эта атака привела к разгрому татар и к победе в сражении. Абаза-паша отдал приказ об отступлении. Польские жолнеры рвались в наступление, но великий гетман сумел сдержать их атакующий порыв. Он понимал, что мусульмане ещё сохраняют численное преимущество и выход из-за укреплений чреват непредвиденными последствиями.

На следующий день турки повернули назад. Нуждаясь хоть в какой-то победе, они пошли вниз по Днестру и осадили Студзеницы — небольшое поселение на землях брацлавского воеводы, защищённое частоколом с несколькими башнями. Три дня местные жители и казаки отбивали штурмы. И всё же поселение было захвачено и сожжено, а защитники уничтожены. Это был единственный успех Абаза-паши в этой кампании. Опасаясь султанского гнева, он объявил о своей победе над «неверными», а добычу, взятую в Студзеницах, представил как часть большого трофея. Но это ему не помогло: в следующем году паша был казнён по приказу султана.

После успеха в битве под Каменцом военная карьера Станислава Потоцкого прервалась на длительное время. В 1636 году он удостоился должности подольского воеводы, и в последующем десятилетии о нём можно говорить как о придворном царедворце, но не как о военачальнике. Он регулярно бывал при королевском дворе в качестве резидента-сенатора.

Встречающаяся информация о его действиях во время казацких восстаний 1637–1638 годов, как доказал А. Пшибось, не соответствует истине. В документах упоминается другой Станислав Потоцкий — брат будущего польного гетмана Миколая Потоцкого. Хотя гусарская хоругвь нашего пана Станислава действительно принимала участие в военных действиях, понеся при этом значительные потери. В 1646 году, после смерти Станислава Конецпольского, подольский воевода претендовал на гетманскую булаву, но неудачно. И лишь после начала Хмельниччины Станислав Потоцкий вновь сел в седло.

Литература:

Енциклопедія історії України. — Т.10. — К.: Наукова думка, 2013.

Poczet hetmanów Rzeczypospolitej : hetmani koronni / red. Mirosław Nagielski. — Wyd. 2, popr. i uzup. — Warszawa : Dom Wydawniczy Bellona, 2005.

Podhorodecki, L. Stanislaw Koniecpolski. / L. Podhorodecki. — Warshawa: Ministerstwo Oborony Narodowej, 1978.

Przyboś, A. Stanisław Potocki zwany Rewerą / A. Przyboś: ipsb.nina.gov.pl.