Что ни говори, а Стюарты были неудачниками. В политическом смысле. Посудите сами: после тонкой и проницательной Елизаветы (последнего Тюдора) на трон в 1603 году взошел импортированный из Шотландии Яков (первый Стюарт), который на ближайшей же парламентской сессии грубо заявил, что он, дескать, ставленник Господень и посему его надлежит холить, лелеять и, не скупясь, снабжать средствами… Дело в том, что в Англии король мог получить денег только через парламент, который имел привилегию вводить и повышать налоги. Поэтому услышав слова нового монарха, лучшие люди страны гневно нахмурили брови. И было от чего. Яков, приехавший из бедной Шотландии, чувствовал, что, наконец, дорвался до богатой кормушки и буквально сорил деньгами. Для примера, его расходы на мебель, одежду и прочие красивые вещи увеличились по сравнению с елизаветинскими временами на 400%. Более того, из родных пенатов он привел с собой целую ватагу прихлебаев, которых щедро одаривал звонкой монетой и земельными участками. Но этот человек, очевидно, обладал внушающей страх и уважение внешностью, скажет пытливый читатель и... ошибется. Облик Якова сводился к следующему: щупленькие ножки, нескладное туловище, огромная голова и непомещающийся во рту язык.

В придачу ко всему этот государь был чрезвычайно ленив, имел склонность к увеселительным прогулкам и поднимающим настроение напиткам, а равно тяготел к обществу очаровательных… молодых людей. Одним словом, отношения с парламентариями у него категорически не сложились. В 1625 году Яков I благополучно скончался, оставив расхлебывать заваренную им кашу своему сыну. Карл I выглядел куда солиднее отца (правда, ростом был невелик), однако с точки зрения упрямства, неуступчивости и гонора ушел далеко вперед. И конфликт в итоге накалился до такой степени, что в 1642 году вспыхнул гражданской войной, окончившейся победой парламентариев и казнью короля. Нахлебался досыта.

Далее страна на 10 лет погрузилась в безграничную духовность, обеспеченную пришедшими к власти пуританами. Но после смерти Оливера Кромвеля общественность решила вернуться к старым порядкам, и в 1660 году на престол взошел сын убиенного короля Карл II. Больше всего на свете этот человек любил секс. Настолько, что острословы говорили: «Отцом нации Карла, конечно, назвать нельзя, но в том, что он является отцом изрядной части ее населения, сомнений нет никаких». С женщинами у нового монарха все складывались превосходно. Однако завязать добросердечные отношения с парламентом ему не удалось, и весь период его правления прошел в беспрестанных склоках и дрязгах.

Но Карл по крайней мере был смышленым малым и умел в случае необходимости идти на уступки. А вот его братец Яков II, занявший трон в 1685 году, сообразительностью не отличался и, что гораздо хуже, был католиком (это в протестантском-то государстве). В итоге он так настроил против себя общественность, что три года спустя ему пришлось бежать из страны. В 1689 году английским королем стал голландский штатгальтер Вильгельм Оранский (Стюарт по материнской линии), женатый на дочке Якова II Марии. Но его горячо любимая английским народом супруга вскоре умерла, а сам он не завоевал симпатий своих подданных. Детей у них не было, поэтому в 1702 году на престол взошла вторая дочь Якова II – Анна. Эта несчастная женщина отличалась крайне слабым здоровьем и несмотря на 17 беременностей (poor thing) не смогла обеспечить продолжение династии. И уже в 1701 году парламент принял решение, что после ее смерти трон займет внучка Якова I София Ганноверская, ибо она и ее отпрыски были протестантами, а это – главное. Поэтому царствование тучной и прихрамывающей Анны с самого начала воспринималось как нечто промежуточное. Правда, Софии не удалось дожить до своей коронации, и в 1714 году этот подарок достался ее сыну Георгу. Так на Альбионе обосновались Ганноверы.

Да, политически Стюарты были неудачниками. Зато как семейство они представляли собой чрезвычайно крепкую ячейку и стояли друг за друга горой. Чего не скажешь о Ганноверах, которые в политическом смысле были очень даже успешны (ибо не стремились прижать парламент к ногтю), но друг друга люто ненавидели. По крайней мере Георги, которых набралось целых четыре штуки. О них-то, вернее, об их взаимоотношениях, и пойдет дальнейшая речь. Будущий король Англии (Георг I) Георг Людвиг родился в Ганновере в 1660 году в семье Эрнста Августа - герцога Брауншвейг-Каленберг-Ганноверского (с 1679) и курфюрста Ганновера (с 1692). Мы не будем влезать в запутанные немецкие дела, как не будем обсуждать ранние годы жизни нашего героя, а сразу переместимся в 1682 год, когда он женился на Софии Доротее Брауншвейг-Люнебург-Целльской. Девушкой она была не самого выдающегося рода, однако отличалась вполне привлекательной внешностью. По крайней мере так считал философ Лейбниц, который называл ее «божественно красивой».

Однако когда дело касается титулованных особ, значение в первую очередь имеет не красота, а знатность и богатство. Первым, как я уже сказал, София Доротея похвастаться не могла, за что родительница Георга Людвига (тоже София) смотрела на нее с нескрываемым презрением. Но со вторым все было в порядке, и это полностью компенсировало недостатки родословной. «100 000 талеров в год – очень привлекательная сумма, не говоря уже о внешних достоинствах этой девушки, которая станет женой моего сына – самого тупоголового и упрямого юнца из когда-либо живших на земле. Его мозг покрыт такой толстой корой, что вряд ли кому-то удастся добраться до содержимого. Эта особа его совершенно не интересует, но его прельстили 100 000 талеров в год, на которые соблазнился бы кто угодно» - писала матушка Георга Людвига своей племяннице.

Из вышесказанного можно сделать два вывода: во-первых, будущий король Англии не был избалован родительской любовью, что, скорее всего, и определило характер его отношений с собственными детьми, а во-вторых, свою супругу он воспринимал исключительно как счет в банке, куда капали хорошие проценты, поэтому свои физические и душевные потребности он утолял с Мелузиной фон дер Шуленбург, которую в Германии прозвали пугалом, а в Англии нарекут каланчой. Дело в том, что по стандартам тех времен она считалась очень высокой и худощавой барышней. Что же касается ее привлекательности, судите сами…

Но правила есть правила: благородная кровь не должна «застаиваться». Поэтому жену пришлось познать. И в 1683 году София Доротея родила сына – Георга Августа (будущий король Англии Георг II), а еще четыре года спустя дочку - Софию Доротею (согласен, Софий слишком много, но я тут совершенно ни при чем). На этом Георг Людвиг решил успокоиться и полностью посвятить себя своей Мелузине. Вот тут и начался хардкор. София Доротея (то есть жена Георга Людвига), чувствуя себя униженной и оскорбленной, затеяла интрижку с шведским графом Филиппом Кристофом фон Кёнигсмарком, который служил у ее свекра (то есть герцога Эрнста Августа) и часто появлялся при дворе. Знакомы они были давно, и девушка, как говорят, по старой дружбе рассказала парню о своих горестях. Тот, по закону жанра, бросился на колени, заявил, что, дескать, пылает к ней страстью, и парочка решила упорхнуть куда-нибудь на крыльях любви, чтобы свить себе уютное гнездышко. Насчет дальнейшего существуют разные версии. Одни утверждают, что план держался в секрете. Другие же настаивают на том, что София Доротея не скрывала своих намерений и умышленно допустила утечку информации, чтобы насолить своему супругу. Как бы то ни было, Георг Людвиг обо всем узнал и… в 1694 году шведский аристократ исчез. Принцесса, естественно, в шоке. Ото всюду ползут слухи, что графа убили по приказу жестокого мужа. Тот все отрицает, мол, как вы могли подумать, я совсем не такой, побойтесь Бога и так далее и так далее.

Конечно, если бы дело касалось не таких знатных особ, доказательства наверняка бы сыскались. Однако речь шла о семье курфюрста, так что вопросец благополучно замяли. Хотя инцидент обсуждался еще долгие годы, причем не только в Ганновере. Жадные до скандалов дамы и господа выдвигали различные версии, самая потрясающая из которых гласит, что мстительный супруг распорядился сделать из костей шведа маленький стульчик, на который в минуты отдыха он клал свои ноги, злобно, должно быть, посмеиваясь. Но на этом хардкор не закончился. В том же 1694 году брак был расторгнут и Георг Людвиг заточил Софию Доротею в Альденский замок без, как говорится, права переписки. В том смысле, что ей запрещалось выезжать за пределы территории, а равно видеться со своими детьми.

Так несчастная женщина прожила до самой смерти, то есть до 1726 года. Нетрудно догадаться, что юный Георг Август (в 1694 году ему было 11 лет) проникся к своему папаше лютой ненавистью (еще бы, лишить мальчугана материнской любви), и тот отвечал ему полной взаимностью. Георг Людвиг: Немедленно сними портрет этой порочной женщины (Софии Доротеи)! Георг Август: Ни за что! Дальше – коротко и в датах: В 1698 году Эрнст Август скончался, и Георг Людвиг стал курфюрстом Ганновера. В 1705 году его сын Георг Август женился на принцессе Бранденбург-Ансбахской Каролине. В 1707 году Каролина родила сына Фредерика (он станет героем следующей серии), а в последующие несколько лет – еще трех дочерей. 8 июня 1714 года умерла София Ганноверская (внучка Якова I и мать Георга Людвига), не дожив до английской короны. 1 августа 1714 году умерла королева Англии Анна и Ганноверы отправились царствовать на Альбион. Важно отметить, что с того момента как английский парламент в 1701 году закрепил восхождение на трон Ганноверов законодательным актом, королева Анна следила за тем, что происходит в семье своих приемников и знала, что Георг Людвиг, возможно, причастен к убийству графа Кёнигсмарка. Брови она, конечно, хмурила, но шум не поднимала, потому что, по ее мнению, душегуб несравнимо лучше католика. Логика в этом есть: в английской истории было немало сильных монархов, грешивших мокрыми делами (например, Генрих I, Эдвард IV, Генрих VIII). Так что одним больше, одним меньше... Трудно сказать, радовался ли Георг Людвиг, когда 18 сентября 1714 года судно, на котором он находился, подплывало к английским берегам. С одной стороны, было, конечно, приятно стать монархом крупной державы. Но с другой… очень уж ему не хотелось покидать любимый Ганновер ради неизвестной страны, где свергают королей, где всем управляет парламент и где говорят на непонятном языке. Впрочем, не будем пускаться в пустые рассуждения.

В Англию Георг Людвиг прибыл со своим «драгоценным» отпрыском Георгом Августом (который после коронации отца автоматически сделался принцем Уэльским), Мелузиной (куда ж без нее) и целым штатом немецких советников (которых в 1719 году ему пришлось отправить домой, потому что англичанам страсть как надоело терпеть при дворе засилье приезжих). А некоторое время спустя к принцу присоединилась супруга с дочерьми.

Но куда же подевался сын этой злополучной четы, ведь вроде бы сообщалось, что в 1707 году Каролина родила Фредерика? Все верно, Фредерика она родила. Только Георг Людвиг распорядился, чтобы внук остался в Ганновере, и парнишка не увидит своих родителей четырнадцать лет. Этот властный злопыхатель вообще любил практиковать то, что сейчас называется изъятием ребенка из семьи, и в будущем он повторит эту выходку снова. Что ж, наверное, это хороший способ показать, кто в доме хозяин. Однако подобные эскапады только раздували пламя ненависти.

Но тем не менее, отец нуждался в своем сыне. Дело в том, что новый король Великобритании Георг I (отныне мы будем называть Георга Людвига только так) не знал английского языка. Хотя некоторые утверждают, что он с горем пополам понимал эту «тарабарщину», но для работы этого явно не хватало. Так что монарх распорядился, чтобы весь документооборот дублировался на французском. Он, конечно, был бы счастлив, если бы и разговоры велись на этом языке, которым хорошо владели его немецкие советники, однако среди английских министров оказалось немного таких, кто мог бы похвастаться хорошим французским. Да и вообще, учитывая многовековую неприязнь англичан к «лягушатникам», идея использовать язык врага для обсуждения государственных дел не очень-то привлекала вельможных островитян. И единственным, так сказать, мостом через эту бездну непонимания был принц Уэльский (то есть Георг Август), который прекрасно говорил по-немецки, по-французски и по-английски (на последним, правда, с сильным немецким акцентом). Поэтому он принимал активное участие во всех правительственных заседаниях, растолковывая отцу что к чему. Папаше это чрезвычайно не нравилось, особенно потому, что проклятый отпрыск записывал таким образом на свой счет политические очки. И очень скоро государь подсунул сынуле большую свинью. В июле 1716 года он уехал на полгода в Германию (не забываем, что он был курфюрстом Ганновера). Обычно в таких случаях наследник престола объявлялся регентом. Но Георг I решил плюнуть принцу в душу и назначил его чем-то вроде временно исполняющим обязанности правителя с ограниченными полномочиями (Guardian and Lieutenant of the Realm). Это значит, что Георг Август не мог принимать никаких важных решений без одобрения короля. Удар был очень ощутимый. Возможно, горемыка даже плакал от ярости и бессилия…

Однако принц рук не опустил и, будучи неотягощенным государственными делами, в отсутствие папеньки умело состряпал себе репутацию человека, который завсегда с народом. Во-первых, он совершил турне по южным регионам страны, раздавая направо-налево милостыню и пожертвования; во-вторых, произвел смотр войск и провел инспекцию кораблей в Портсмуте; в-третьих, лично помог потушить пожар в Лондоне, продемонстрировав недюжинную храбрость, а после выделил целую тысячу фунтов стерлингов на нужды пострадавших; в-четвертых, проявил изрядное хладнокровие, когда какой-то сумасшедший совершил на него покушение в театре Drury Lane (безумец пытался пробраться в его ложу и застрелил охранника); и, наконец, сделал заявление, в котором назвал англичан «прекраснейшими и добродушнейшими людьми в мире». Короче говоря, публика была в восторге. Однако Георга I такой поворот событий привел в бешенство, и он принялся ломать себе голову над тем, как бы побольнее уколоть «мерзавца».

Случай представился скоро. 13 ноября 1717 года у Георга Августа и Каролины родился сын. И вопреки желанию папы с мамой король распорядился, чтобы мальчика назвали Георгом Вильгельмом (родители хотели Людвигом), а в качестве крестного пригласил герцога Ньюкасла, к которому принц относился с нескрываемой антипатией (то есть на дух не переносил). Георг Август пришел от этого в такую ярость, что во время таинства крещения показал ненавистному аристократу кулак и процедил сквозь зубы что-то вроде: «Ты – негодяй, но я выведу тебя на чистую воду!» (You are a rascal, but I shall find you out). Герцогу же послышалось, что его вызывают на дуэль (I shall fight you out) и, будучи человеком чести, он принял вызов.

«Ага!» - довольно промурлыкал государь и посадил сына вместе с женой и детьми под домашний арест под тем предлогом, что, дескать, не гоже наследнику престола рисковать своей жизнью. Однако придворные и политики тут же намекнули ему, что это не варварская Германия, где можно творить произвол, а просвещенная Англия, где действуют законы, в частности Habeus Corpus, согласно которому человека нельзя задержать без предъявления ему официального обвинения. А так как обвинить Георга Августа решительно не в чем, то он может запросто подать на отца в суд. Георг I нахмурился, пошевелил извилинами и обратился к юристам со следующим вопросом: имеет ли он право забрать у сына детей. Те посоветовались и ответили: «Имеете, Ваше Величество». В итоге принц со своей супругой были отпущены на волю, а их три дочери и новорожденный мальчик остались у дедушки. Сколько горьких слез пролила Каролина! Сколько волос на себе выдрал Георг Август! Без толку: король был неумолим. Хотя некоторую долю благодушия он все же проявил и дал бедолагам разрешение на свидания раз в неделю под бдительным надзором (в американской практике это называется supervised access visit). Однако эта глупая игра закончилась трагедией. Маленький Георг Вильгельм тяжело заболел (кашлял и задыхался). Врачи настоятельно рекомендовали отвезти его загород – на свежий воздух. Но государь сказал категорическое «нет», и три месяца спустя ребенок умер…

После этого примирение стало абсолютно невозможным, и конфликт отцов и детей перерос в настоящую холодную войну. Принц Уэльский обосновался в своей лондонской резиденции (Leicester House) и устроил там что-то вроде альтернативного двора, где оппонентов его батюшки встречали с распростертыми объятьями: опальные политики, обиженные министры, недовольные придворные – все находили у наследника престола радушный прием. Более того, Leicester House в одночасье сделался модным тусовочным местом, где вкусно ели, пьяно пили, до упада танцевали и умно беседовали. И Георг I занервничал. Ведь он вел затворнический образ жизни, и больше всего на свете любил в компании Мелузины вырезать из бумаги силуэты своих друзей и недругов. Поэтому, чтобы соответствовать, ему пришлось открыть двери Сент-Джеймсского дворца для приемов и празднеств. Но, как говорят мудрецы, ничто не вечно под луной. В 1727 году король отправился проведать свои немецкие владения и по дороге умер (говорят, объелся клубникой). Полагаю, это был самый счастливый день в жизни принца. И он этого совершенно не скрывал… 11 июня 1727 года Георг Август взошел на английский престол под именем Георга II. И в семействе Ганноверов воцарился мир? Ни в коем случае! Но об этом мы поговорим в следующей серии. Удачи!