Если кто-то из монтаньяров (а теперь уже и якобинцев, ибо клуб был очищен от "жирондистов и им подобных") думал после 2 июня 1793 года, что вот теперь-то всё пойдет, как по маслу, он здорово ошибался. Жирондисты, которых так легко оказалось победить в Париже, взяли реванш в провинции - примерно в 60 департаментах местные власти объявили, что не подчиняются "мятежному Конвенту" и призвали "всех патриотов революции" вооружиться и "дать отпор шпионам тираний, эмигрантам и предателям" (максиму про "чем чудовищнее ложь, тем быстрее в нее поверят" придумали отнюдь не в ХХ веке). Правда, до серьезных и масштабныхм действий дело дошло только в некоторых провинциях - восстали Нормандия (с городами Кан, Кальвадос и Эврё), Лион (второй по величине город Франции) и Прованс (с Авиньоном, Тулоном и Марселем). В этих городах мятежники, назвавшие себя "федералистами" (то есть, противопоставившие себя Парижу) захватили власть и начали формирование войск. Вкупе с тем, что с весны ширилось и росло восстание крестьян в Вандее, можно было констатировать - в стране началась гражданская война. Масла в огонь подлило "революционное благодушие" победивших в Париже - большинство арестованных вождей жирондистов, помещенных под домашний арест, попросту сбежало, и некоторые их них направились в воставшие департаменты для "организации масс". Барбару, Бюзо, Горса и Петион появились в Кане, где генерал Жорж Феликс де ВимпфЕн провозгласил себя временным военным диктатором и поднял знамя мятежа. Спасло якобинцев то, что до сих пор отказываются признавать историки-марксисты - их микроскопические отличия от жирондистов. Разногласия по поводу максимумов и политическая борьба в Конвенте были актуальны для обитателей Парижа, но "в глубинке" они мало кого волновали. "И те, и эти" были, вроде, за революцию, за республику, против монархии и за "войну до победного конца" - так что мало кто видел смысл драться на стороне одних против других. Восстание в Нормандии окончилось большим пшиком, Авиньон, Марсель и прочие города Прованса быстро удалось отбить с помощью мобилизованной на местах Национальной гвардии, толпищ волонтеров и прочих импровизированных войск. Огонь мятежа не потух только там, где "федералистов" из руководства "пузами оттолкнули" откровенные роялисты, у которых была какая-никакая социальная база, понятные лозунги и программа действий - в Лионе и в Тулоне. В Тулоне "контрреволюционный контингент" составили офицеры военного флота, захватившие город и передавшие его английской эскадре. В итоге с 18 сентября по 18 декабря 1793 года состоялась знаменитая осада, в которой со стороны французов особенно отличились генералы Жак Франсуа Дюгомье и Жан Франсуа Корню де Ля Пуап . А осада Лиона началась 9 августа и продлилась до 9 октября 1793 года, став одним из самых драматичных и трагичных событий революции. Город защищали примерно 10 000 вооруженных ополченцев, во главе которых вскоре встал откровенный (в смысле, не скрывавший своих взглядов) роялист, бывший подполковник полка Гарде-дю-Кор (Конституционной королевской гвардии) Луи Франсуа Перрен, граф де Преси. Отрыв вокруд города "дерево-земляные укрепления", они два месяца отбивались от 60 000 солдат, присланных Конвентом под командой "герой революции" и сражения у Вальми дивизионного генерала Франсуа Келлермана (правда, таких же ополченцев - национальных гвардейцев, мобилизованных с окрестных департаментов). Сдаться сразу "был не вариант" - из-за "борьбы факций" на почве деградации ткацкого производства в Лионе был 17 июля 1793 года убит лидер местных радикальных якобинцев Мари Жозеф Шалье, которого Конвент тут же объявил "мучеником революции" и поклялся "не забыть и не простить", уничтожив "само имя Лиона". В итоге повстанцы во главе с де Преси сражались отчаянно, а когда правительственные войска подтянули тяжелую артиллерию, 9 октября 1793 года остававшиеся на ногах мятженики (примерно 1200 или 2500 человек) во главе со своим командиром прорвали линию осады и ушли в горы, откуда в январе 1794 года смогли перебраться в Швейцарию. Правда, тогда их осталось всего от 80 до 100 человек, остальные разбежались или были убиты или захвачены в плен в схватках с крестьянами и национальными гвардейцами.

В Лионе же воцарился режим "революционного террора", который осуществляли комиссары Конвента бывший драматический актер и директор театра Жан-Мари Колло д'Эрбуа и Жозеф Фуше, сын плантатора-работорговца (не пошедший в семейный бизнес из-за слабого здоровья), бывший профессор математики и философии в семинарии монахов-ораторианцев, циник и атеист. С одной стороны, Фуше устраивал казни десятков людей фактически без суда и разрушил несколько десятков домов, с другой - "как бы саботировал" приказы Конвента, который был бы не прочь убить всех лионезцев и развалить в городе каждый дом. Однако, в любом случае, оба комиссара заслужили себе кровавую славу "проконсулов Лиона"...