Поражение в "Первой войне за независимость Италии" (она же Австро-итальянская) вынудило всех, кто считал себя "патриотами объединения", сесть и подумать. Раздумия затянулись на 10 лет, с 1849 по 1859 год, оттого и получили в историографии Рисорджименто название "Десятилетие подготовки". Основные политические силы, стремившиеся к объединению страны, перегруппировывались и вырабатывали новые цели, стратегию и тактику. Естественно. что выводы делали "мадзинисты" - их участие во всех революционных событиях на позиции "авангарда масс" показало, что там, где "мадзинист", там поражение. Многие задумались над тем, что "надо что-то менять" - например, двигаться "дальше в социализЬм" и призвать к аграрному переделу, дабы привлечь под "знамена революции" крестьянство. С этими "первыми красными" старик Мадзини жестоко срался, ибо, с его точки зрения, надо было "продолжать трясти" и ограничиваться исключительно националистическими лозунгами - создавать тайные организации и провоцировать восстания. Правда, и он кое-что решил поменять - во-первых, переименовал в марте 1853 года "Молодую Италию" в "Партию действия" (ребрендинг отразил простой факт того, что лидеры "молодых" были уже немолоды), а во-вторых, призывал "ширше опираться" на появившийся в Италии пролетариат как на "революционный класс". Отражением этих новых веяний стало восстание в Милане 6 февраля 1853 года, когда примерно 1000 рабочих, вооруженных ножами и палками, напали на австрийские казармы (и были, естественно, жестоко усмирены). За это советские историки полюбили старика еще пламеннее, торжественно произведя в "протокоммунисты". Гарибальди же, разочаровавшись в Мадзини и "мадзинистах", забил на революцию и занялся личной жизнью. Жил в Ницце, на острове Ла Маддалена, в Тунисе, в США, работал на "свечном заводике", потом капитаном дальнего плавания, вернулся в Геную в 1854 году, получил наследство умершего брата Феличе и 29 декабря 1855 года купил поместье на острове Капрара. Постепенно захватив поглощением весь остров, "генерал свободы" превратился в латифундиста (довольно обычная метаморфоза многих пламенных революционеров), спокойно ожидая "развития событий" и критикуя бывших соратников за "глупую и бессмысленную возню".

В общем, фиг бы чего путевого эти "революционеры" смогли в итоге добиться, ежели бы деловые люди не продолжили делать свои гешефты на идее независимости. В Сардинском королевстве граф Камилло Бенсо ди Кавур решил, что после того, как сколотил кое-какое состояние, надо бы заняться политикой - основал в 1847 году в Турине газету "Иль Рисорджименто", а потом выбрался в новонабранный (по "Альбертинскому статуту") парламент и в 1848, и в 1849 годах. Речи о защите свободы печати обратили на 39-летнего депутата внимание, и вскоре он уже был лидером "умеренных правых", которые всячески приветствовали идею продолжения борьбы за объединение Италии под знаменами Савойской династии. В 1850 году толкового оратора и известного делового человека с влиянием пригласили в правительство - Кавур стал министром земледелия и торговли и заключил выгодные договоры с Англией и Францией, а когда в 1851 году стал еще и министром финансов, то пропихнул реформу таможенных тарифов, которая смогла привлечь новые потоки в бюджет. Министр всячески стоял за свободу торговли, реформу уголовного законодательства, строительство железных дорог и пр., так что весьма скоро нашел общий язык и с умеренным крылом либералов, постепенно становясь "рупором парламентского большинства" и "теневым лидером правительства" - когда в 1852 году король попытался распустить "слишком либеральный" кабинет и набрать "абсолютно консервативный" (и без Кавура), то в итоге ничего путного из оной затеи не получилось.

Однако же основную пользу делу Рисорджименто граф ди Кавур приносил на другом поприще - с 10 января 1855 года (и с перерывом на год с 31 мая 1855 по 3 мая 1856 года) он был бессменнным министром иностранных дел Сардинского королевства. И стал основным вдохновителем внешней политики и стратегии, приведшей в итоге почти уже потонувший корабль объединения Италии к успешному финишу...