Для начала, наверное, следует отметить, что при всей развитости реалистичности в изображении, европейская "этнографическая живопись" имеет свои условности. Так почти одинаково могли изобразить индейца, папуаса, индуса и даже адыга. Сама живопись реалистична именно в том, что точно отображалось то, что художник мог увидеть... На "цветной Орше" останавливаться особо не буду - её и так достаточно много обсуждали. Вкратце - она верней всего точно отображает элементы, но комплекс боевого оснащения отображает весьма приблизительно. Для начала сравним гравюру Крицкого 1515 г. (как о ней принято писать) и гравюру из хроники Бельского 1564 г.

Первая очень схематична, но по очертаниям "московиты" похожи на "московитов" с "цветной Орши" (единственно, тут видны копья).... А поздняя гравюра является, прежде всего, примером того, как в процессе перерисовки происходит "творческая переработка". Изображения "тегиляев" на них - не самостоятельный источник, а перерисовка из Герберштейна (в том же издании хроники есть и натюрморт с оружием из издания труда Герберштейна). С начала 16 в. есть ещё изображения московитов. Прием Максимиллианом русских послов в 1514 г. Рисунок синхронный событию. Однако к точности изображения русской одежды нужно относится осторожно.

Тогда же была нарисована известная серия "Триумф Максимиллиана". Одна группа была представлена "венграми". Изображение явно было подвержено гиперболе в деталях - укрупнённые павезы и перначи. Кроме того, контрастно сморятся "турецкие перья". В целом пример ведения "восточноеропейцев", на которых смотрели через призму представлений о "турках". У меня даже закралась мысль что тут воплотился обобщенный образ, в котором венгерская основа была добавлена другими, возможно даже "московитами" из посольства (уж больно у левого лицо родное).

Не стоит просто так обходить вниманием карту Олафа Магнуса. Нужно знать, что он родился и вырос в Швеции, был однажды на Севере Скандинавии (в заметных контактах с русскими, или даже просто Восточной Балтии не замечен), но вторую половину жизни, когда и занимался научными трудами, жил в Данциге, Германии, Италии. Сама карта была создана в 1539 г. в Венеции... В рассматриваемом вопросе карта интересна изображением русских всадников... В глаза бросаются шпоры и мундштуки, что уж совсем не вяжется с другими источниками. Изображение схематично, но всё же нельзя не рассмотреть вопрос о прототипе. Для сравнения поставил рядом гравюру из Хроники Мартина Бельского 1564 г., изображающую битву с татарами (вроде как Клецкую битву 1506 г.).

У Бельского нет уже шпор и мундштуков (посадка, кстати, на длинных стременах), но и нет всадников с копьями. Можно предположить, что у этих изображений русских-татарских всадников был общий прототип, с которым Магнус мог познакомиться, живя в Польше... В целом схематичное изображение, отображающее реальные кафтаны и шапки-колпаки, и изначальным источником скорее служили невооруженные русские или татары (купцы, послы или др.), увиденные неким "польским" рисовальщиком или нарисованным им со слов. Нельзя не упомянуть картину ревельского художника Ламберта Гландорфа, нарисованную в честь столкновения ревельского ополчения с русским загоном в 1560 г. На заднем плане изображены русские всадники. Вооруженными воинами их назвать нельзя, но одежда возможно изображена достоверно.

В заметке про гуляй-город приведена картинка из труда И. Массы, на которой показана битва с крымцами под Москвой 1591 г. Повторюсь, что это перерисовка с русского изображения (Масса по собственным словам получил план Москвы от одного русского дворянина)... Если это отображает действительность, то по вооружению можно только увидеть широкое применение копий всадниками в шлемах, что соотносится с данными десятен о том, что лучшие помещики использовали длинные копья (в данной битве должно было участвовать отборное войско)... Настало время поговорить о самом закоренелом иконографическом источнике по вооружению поместного войска - рисункам к работам товарища Герберештейна. Следует постоянно учитывать, что сам автор не рисовал, и рисунки были сделаны с его слов Августином Хиршфогелем в 1544-47 гг., т. е. через многие годы после виденного.

Натюрморт с оружием по праву считается важным источником по русскому оружию. Возникает вопрос - откуда оно перерисовывалось? Что-то Герберштейн мог привезти (хотя бы седла, сапоги, ножи). Описывая оружие, виденное им на охоте, он сравнивает виденный топор и шестопер с венгерскими. Т. е. сабли, топоры, саадаки, булавы, аналогичные виденным в России, можно было найти среди венгерских и турецких образцов, указав художнику на какие-либо несоответствия. Т. е. в целом оружие должно было быть изображено близко достоверному. Кроме того, Г. видел ограниченное количество образцов оружия, и нарисованным могли оказаться не типовые, а скорее статусные образцы (так видим месяцевидный топор, но археологии известны преимущество топорики с узким лезвием).

У всадников показан кистень. Назван он и в тексте. Но факт в том что это единственный письменный или иллюстративный источник на протяжении веков (не считая переложения Герберштейна), указывающий на кистени как боевое оружие (даже как оружие разбоя известен только с 17 в.). Да, известны они на Руси с 10 в., но для чего применялись? Мне не удалось найти упоминание боевого применения кистений и у степняков (только как оружие против волков и орудие поединков вне сражений). Кистени - это скорее оружие самообороны, охоты и специальных поединков. Гербрештейн видел кистень на охоте у самого государя. Примечательно, что кистень там соседствовал только с двумя ножами - тут скорее не боевой комплекс (типа саадак с саблей), а "карманный" комплекс оружия самообороны. Гербрештейн не фантазировал, но представление о том же русском войске приходилось собирать вот по таким кусочкам. Но вот изобразить конечно интересней такую экзотику вместо банального топора. В самом изображении смущают огромные размеры (сама форма гирьки похоже на археологические находки, только они меньше). Да и ремень, и схема крепления вызывают вопросы. Поскольку аналогий русскому кистеню на месте сложно было найти, то как раз это оружие на изображении сильно отличаться от оригинала. Кроме того, сомневаюсь что в походе (не на прогулке на охоту) кистень или иное оружие просто затыкалось за пояс. В контексте громадных кистеней и мелковатых луков нужно рассматривать и "тегиляи". Точнее тот образец кафтана, нарисованный у всех 4 всадников, который принято называть изображением тегиляя толстого. Чем последнее обосновано? в общем только тем что так решил ещё Висковатов. О богатом стеганном доспехе у Г. упомянуто в тексте , но он не акцентирует на нем внимание («Некоторые носят шелковое платье, подбитое войлоком, для защиты от всяких ударов, оно может задержать обычную стрелу»). Трудности возникают если попытаться найти аналогию изображенному "тегиляю". Мне не удалось (не считая многочисленных перерисовок с этих гравюр)... Если это стеганный доспех, то вопросы вызывает обычный кафтанный подол (у доспехов он имеет глубокие разрезы по бокам или сзади). Если это боевая одежда, то слишком высокий воротник (выше линии глаз) и громоздкие рукава мешал маневренной лучной стрельбе. Скорее это гипертрофированное изображение виденного Г. какой-то разновидности парадного стеганного кафтана. Напомню, что в конце 16 в. тегиляи как элемент одежды был заменяем чугой, а чуга это одежда с короткими рукавами и коротким подолом. Тем не мене герберштейновский тегиляй полюбился художникам ещё в 16 в. А для меня это лишь маркер "винегрета" в изображении "воина-московита" Популярность трудов Герберштейна отразилась и на практике рисовать "воинов-московитов".... Как даже путешественники, бывшие в России, чуть ли не большую часть своих трудов основывали на переложении труда Гереберштейна, так и в изображениях московитов постоянно видим вариации знакомых "тегиляев", а также кистеней... При этом этот винегрет до сих пор считается самостоятельным источником по русскому войску. Вот известный "тегиляйник".

Для сравнения возьмем вот таких "турок",которых нарисовал Гронинген Яна Сварт ван в 1526 г. .

Этот рисунок известен и в перерисовке. Не касаясь вопроса насколько точно эти "турки" изображены, и повлияли ли непосредственно они на представленного "тегиляйника", но последний явно был "собран", для чего достаточно посмотреть на сочетание плети и шпор. Из общего "турок" и данного московита явно прослеживается узда, для России совершенно не характерная. Сабля, кстати, похожа на сабли "турок" из данной серии. Иначе говоря, этот "московит" был нарисован на основе гравюр Гербершейна, которые были творчески переработаны, в т. ч. добавлением некоторых представлений о "турках". Такие элементы как меховые опушки на облегающей рубашки скорее просто продукт фантазии (как и облагающие сапоги). Известный второй воин-московит из этой серии.

Даже не знаю каков был источник этого изображения, но переработан он был очень творчески: вместо сапог какие-то чулки получились, подол с каркасом. Хотя безрукавка с горностаем похоже на ту, которая изображена на цветной Орше... Даже учитывая, что рисунок отражал и реальные русские вещи, использовать его для реконструкции непродуктивно. Названный "тегиляйный" имел вторые жизни. Так появился "татарин". При этом осталось нелепое сочетание плети, шпор и мундштука.

Татар по образцу "московитских всадников Герберштейна" рисовали и в 18 в. Гравюра на меди швейцарца Йохана Якоба Шейхцера, 1731

В 1576 г. фламанский гравер де Брюн создал альбом, где были изображены 76 всадников разных народов. В том числе московиты... Хотя тогда начался закат эры копейщиков, именно копейщики были любимыми персонажами... И эти изображения московитов, ныне популярных, нужно рассматривать в контексте всего альбома Московиты нарисованы в двух вариантах.

Основным источником явно был творчески переработанный Герберштейн - характерные "тегиляи" у всех всадников, кроме воеводы и царя, месяцевидный топор, приобретший особо зверский вид кистень у воеводы вместо булавы. Воеводе и царю для солидности щедро дали "турецкие" перья. Один всадник просто несколько переработанный всадник у Герберштейна. Источник на "гусар-московитов" на самом деле у художника мог быть "авторитетный" - сам великий энциклопедист Павел Иовий, который создал описание Московии на основе бесед с русским послом, но при этом использовал свой "багаж знаний" античных историков (это хорошо видно на географических описаниях) и сведений о Восточной Европе. Соответственно о вооружении русских всадников он записал: "Конница их ведет борьбу заостренными копьями, железными булавами и стрелами; только немногие имеют сабли. Тело у них защищено круглыми большими щитами, как у Азиатских Турок, или маленькими, изогнутыми и угловатыми, наподобие Греков, а также бронёю, на голову же они надевают пирамидальный шлем"... То что это не соответствует реальности, известные по документам и другим источником объясняется тем, что краткие слова о схожести вооружения русских с вооружением других восточноевропейцев эрудит расширил своими знаниями (это отдельная тема разговора). Два варианта гусара в шлемах полностью соответствует этому описанию (тарч, копье, булава, саадак, сабли нет - у одного длинный нож)... Второй вариант гусара приближен к сведениям Герберштейна (тоже нож вместо сабли, секира, шапка с меховой опушкой, также известная по гравюрам у Г. - во втором случае основательно "переосмысленная")... Любовь художника к "гусарам" показывает и то, как он изобразил индийского всадника

Для сравнения нужно вначале посмотреть на литвинов

Видим что литвины представлены именно гусарами, хотя один совмещает образ гусара и казака (реально такие комплексы были редкими). Дальше смотрим на венгров

валахов

польских гусар

прочих польских всадников - музыкантов и офицеров

мамелюки

дели

разного рода турецкие военачальники

ну я для понимания стиля художника турецкий сипах

Видно, что "гусары" очень полюбились автору. Можно видеть топорик-алебарду, которые художник давал всадникам разных народов. Бросаются в глаза обилие пышных перьев. В целом образы всадников переплетаются. Хотя автор некоторые особенности у разных народов выдерживал четко. Так обычно у "гусара" сапоги с каблуками и шпорами и мундштучная узда. У московитов и литвина-казака-гусара обычная уздечка, сапоги без каблуков и шпор, а у второго литвина сапоги со шпорами, но без каблуков, и уздечка трензельная, а не с классическим мундштуком. Сама по себе попытка охватить столь широкий спектр народов предопределяет многие неточности и условности. Автор не мог сам рисовать все с натуры - в основном пользовался рисунками разных художников, не брезгуя "творческим переосмыслением" деталей и смешивая их между собой... В результате реальность сильно исказилась, и как самостоятельный источник этот альбом не может использоваться. Есть в этом альбоме рисунок татарина.

образ явно переплетается с описанием Герберштейна джигитующего московита. И зверский кистень - очень характерный штрих. в связи с "гусарами-московитами" нельзя не вспомнить гравюру вид Гродно Гравюра сделана в 1568 г. в Нюрберге с рисунка, сделанного в период прибытия посольств в июле 1567 г. Однако насколько "с натуры" были нарисованы московиты - неясно. Все-таки это в первую очередь панорама города (Неман, кстати, течет не в ту сторону). Московиты от литвинов отличаются (например шапками), но в целом они похожи (что, в принципе, соответствует реальности)... Изображение привлекает гусарскими тарчами и копьями у московитов. А саадаков не видно. Замечу ещё что у них ещё мунштучная узда... С повозками также вопросы. Слишком много "уникальностей" при том, что документальность зарисовки не отмечена.

После 1514 г. появилась ещё одна картина, изображающая русское посольство, и опять к императору (в 1576 г., посольство князя Сугорского). Эта раскрашенная гравюра по праву считается важным источником по русской одежде, и редким примером изображения русских с натуры.

Элементы с этой гравюры использовались уже современниками для создания образа московита. Так последняя гравюра, изображающая подьячего Александра Монастырева, потом использовалось как изображение дьяка Клобукова, пленённого под Венденом в 1579 г. уже во всадническом альбоме де Брюна можно найти сходство шапки и узора на кафтану у "воеводы" с тем, что изображено на гравюре посольства. В 1578 г. у Брюна появился новый альбом, посвященный костюмам разных народов. Есть группа из московитов и татарина.

Тут уже хорошо видно влияние "Посольства" на изображенные костюмы. Опять видим знакомое оружие, включая зверский кистень и топорик-алебарду... У татарина булава взята от "турок", как и штаны. де Брюн явно был популярным. И для иллюстрации "битвы" под Венденом, кроме подячего из посольства, был использован и "тегиляйник" Брюна.

В 1598 г. в Венеции была издана иллюстрированная книга Вечеллио Чезаре "Привычки древние и современные всего мира". Там изображены и московиты. Книга интересна примером как "творчески перерабатывались" прежние изображения.

Я выложил почти все западноевропейские изображения 16 в., на которых показаны русские всадники или дворяне (не считая карикатур эпохи Ливонской войны). Может что и было пропущено. Важным источником по одежде является гравюры, изображающие русские посольства к императору в 1514 и 1576 гг. Картина ревельского художника также несет информацию по русской одежде - он сам видел минимум русских купцов. Оружие и конское снаряжение, нарисованные со слов Герберштейна, должны быть очень близки к оригиналам (вопросы вызывают только кистени и размеры луков), но это не обязательно распространенные образцы (это понятно по месяцевидному топору). Если шапки и сапоги русских воинов у Г. вопросов не вызывают (они могли использоваться и при дворе, и в походе), то с кафтаном, который принято называть "тегиляем", не все так просто, и скорее всего это небоевая парадная одежда. Если говорить о других "изобразительных источниках", то они обычно являются сборной солянкой из Герберштейна, "Посольства" 1576, возможно ещё каких "рисунков с натуры и по описанию", а также фантазии автора и представлений о Восточной Европе. О цветной Орше только упомянул, т.к. разбор её делались не раз, начиная со статьи Жигульского "Битва под Оршей - структура картины". Однако все же нужно высказать и своё видение. По польско-литовской стороне - отмечено, что там представлены парадные виды, и даже есть турнирные доспехи. У Жигульского написано, что у одного "служащего по-татарски" за поясом заткнут кистень, однако это явно плеть. У московитов бросается в глаза однообразие элементов. Бехтерец и шлем представлены двумя образцами каждый, несколько отличающиеся оформлением. Есть ещё зерцальные нагрудники, а ни кольчуг, ни наручей и пр. не показано (что на рисунках-реконструкциях обычно исправляется). Шапки представлены тремя образцами, а одежда отличается в основном цветом (у воевод богатый рисунок). Разнообразие визуально увеличивается тем, что есть воины в шлемах, но без доспеха, и воины в бехтерцах и шапках (что в бою могло быть только как исключение). Оружие представлено саадаками, саблями и топорами, есть одна булава, нет копий. Топоры представлены с редким месяцевидным лезвием. Узда представлена одним образцом, и даже у воеводы она, как и вообще конское снаряжение, выглядит просто, без украшений. Однако то, что все элементы сосуществуют реальным образцам, сомнений нет. Художник явно имел перед собой образцы трофейного вооружения, одежды и конского снаряжения (ну и некоторое количество "московских рож"). Причем соотношение представленного оружия в определенной степени выставлена - топор, хоть и представлен "элитным" образцом, но вместо него булава нарисована только у одного воина; зерцальные нагрудники также не нарисованы у кого попало. Но в целом картина является важнейшим источником по русской одежде (причем единственный, где представлена одежда, которая использовалась именно на фронте), оружию и конскому снаряжению. По факту ни один рисунок не показывает вооруженного всадника, изображенного с натуры. Однако использование письменных, археологических и изобразительных источников позволяет создать образ поместного всадника.