Наткнулся я давеча на любопытную статью Ю.И.Чурсина РАЗОРЕНИЕ ЕЛЬЦА ЗАПОРОЖСКИМИ КАЗАКАМИ САГАЙДАЧНОГО. ИМЕНА ЖЕРТВ. Особенно интересна в статье, помимо собственно публикации имен уведенных казаками жителей Ельца и окрестностей, половозрастная характеристика пленных: "Таким образом, реально в списке перечислены порядка 640 пленных, подавляющее большинство из них – юноши и мальчики от 9 до 20 лет. За пределами этого возрастного интервала – лишь 4 8-летних детей и 5 человек в возрасте 25-30 лет. В списке насчитывается всего 6 пленниц – 5 девиц и 1 вдова. Несомненно, такой выбор захватчиков был обусловлен трудностями предстоящих переходов через Рязанский край на Москву, и лишь затем обратно на Украину, а также ценами на невольничьих рынках Крыма и Турции, которым и предназначались дети и подростки".

Такая статистика перекликается с сообщением Боплана о морских набегах запорожцев: "предав все огню и мечу, возвращаются с большой добычей и некоторым [числом] рабов, обыкновенно малых детей, которых оставляют у себя в качестве прислуги или же дарят вельможам своей страны". По мнению П.Саса такая выборочность была связана, в том числе, с необходимостью растить будующее пополнение казацких рядов: "Як видно, козацьке здобичництво, окрім іншого, виконувало таку специфічну соціально-політичну функцію, як забезпечення притоку свіжої крові до соціального організму запорозької корпорації й підтримання життєздатності інституту джур і тиронів, без чого запорожцям було б важко забезпечити повноцінне функціонування своєї військової структури. Тобто, йшлося про те, що взяті в полон мусульманські хлопчики на Запорожжі ставали козацькими слугами — джурами, а з часом — і повноправними козаками (як буде показано нижче, козаки насильно робили джурами і християнських хлопчиків)". Если из татрского и турецкого молодняка можно было вырастить джур то московские пленники и подавно должны были выглядеть привлекательно ля подобных целей. Впрочем в царской грамоте от 2 отября 1618 года отмечается наличие у запорожцев также пленных женщин: "И те языки и выходцы в роспросе сказывали что с черкасы болшая половина руских людей полонеников, мужиков и робят, и жонак, и девок. И шли де с ними, меж их черкаских полков руские люди, мужики и робята, и жонки, и девки верхи на шесть полков… ". Что интересно, историк 19 века М.Максимович, намереваясь включить Сагайдачного в общеимперский исторический нарратив, пытался смягчить его роль в походе Владислава, мол гетман и не собирался Москву брать и вообще был турист. На шпиль собора Василия Блаженного посмотреть хотел: "Но при первой стычке с москвитянами гетман прекратил осаду... Отчего же? Оттого, я думаю, что осада Москвы была ему не по мысли; в противном случае, как ни любил он сберегать своих козаков и как ни силен мог быть первый отпор ему от москвитян, но, привыкший к победам и взятию городов, имея у себя под рукою надежное и многочисленное войско, грозный гетман не покинул бы так скоро начатого дела. Его козацкое сердце могло смутиться от той мысли, что он начал крушить единоверную ему русскую столицу для того, чтоб отдать ее в руки иноверца... И, может быть, такое раздумье пришло к нему в тот самый час, когда Москва звоном колоколов своих позвала православный народ к заутрене на праздник Покрова, и руки осаждавших ее козаков невольно поднялись на крестное знаменье. В тот час благочестивый гетман, уже исполнив свой подданнический долг взятием меньших городов и приступом к самой столице, мог безукоризненно отойти от молящейся Москвы... Впрочем, это мое личное мнение;" «Сказание о гетмане Петре Сагайдачном» Киевлянин. 1850. Или в другой статье: "помощь, которую королевичу Владиславу оказал Запорожский гетман еще до присоединения Украины к Москве, не помрачает его славы. В противном случае история должна бы помрачить и славу доблестных князей Острожских воевавших против Москвы...". В завершении пожалуй единственное киновоплощение Сагайдачного