Забайкальск — приграничный город, где соседствуют два разных мира. С одной стороны — отдаленный район России со своими проблемами: аварийными домами, перегруженными дорогами и нехваткой рабочих рук. А с другой — сияющая витринами Маньчжурия. Здесь, у самой границы, пересекаются не только пути людей и товаров, но и контрасты двух реальностей. Что значит управлять территорией, на которую приходится до 70% товарооборота России с Китаем? Бывает ли стыдно за внешний вид города при встрече иностранных делегаций? И есть ли гордость за обычных жителей, которые держат на себе жизнь округа? Какие есть вызовы сейчас и можно ли что-то сделать с Забайкальском? Обо всём этом — в разговоре с главой Забайкальского округа Александром Мочаловым.Почему вступил в ЕР и прочие интересные факты
— В 2022 году вы выиграли выборы главы района как самовыдвиженец, а потом были переизбраны после преобразования в округ. Вы сейчас тоже беспартийный или вступили всё-таки в партию?

— Да, вступил в «Единую Россию».

— Почему?

— Потому что один в поле не воин, а работа в команде дает результат.

— А вы сами так решили? Ну честно. Или к вам пришли сверху и сказали, что так нужно?

— Я решил сам после начала СВО.

— И это стало в самом деле как-то помогать в управлении районом?

— Да.

— А на конкретных примерах?

— В этом году мы получили 125 миллионов на капитальный ремонт 1-й школы. То есть мы планировали две школы — Даурская и Забайкальская. Я вышел на депутата Законодательного собрания от Забайкальского района Бекетова Андрея Борисовича (заместитель генерального директора ППГХО по производству и специальным проектам. — Прим. ред.), который является также единороссом, сказал: «Ну, как-то неправильно получается». И вот он вместе с еще одним депутатом Законодательного собрания края Киселевым (генеральный директор ППГХО. — Прим. ред.), который работает по Краснокаменску, отработали по Забайкальску. Мы деньги получили, сделали ремонт. Это один из больших плюсов.Второе — если бы я не был единороссом, то поездки на СВО мне бы край не согласовал. Простой пример: в крайний раз я поехал на СВО, я закупил 30 мотоциклов. Тридцать! Объем впечатляет? Четыре станции Starlink, четыре ретранслятора для связи, а чтобы поехать, мне нужно согласовать это всё с внутриполом, то есть работая на этой должности, я самовольно взять и поехать не могу.

— То есть главы, которые к партии не относятся, всех этих возможностей лишены?

— Не могу сказать про других глав. Также этот капремонт у нас курировал сенатор Михайлов Сергей Петрович, он единоросс. Дальше — мы делали в позапрошлом году два капремонта школы — Харанорской и Билитуйской. Это тоже благодаря Михайлову, благодаря «Единой России».

И могу похвастаться: все три объекта сделали с высоким качеством. Харанорская и Билитуйская школы даже при строительстве не были такими ровными, комфортными и уютными. А школе № 1 в Забайкальске даже стройконтроль удивлялся. Там попался очень добросовестный подрядчик — «Коммунальные услуги». У них руководитель жил постоянно в Забайкальске, он не уезжал 6 месяцев, с 7 утра уже находился на объекте до 9 вечера, работы были выполнены раньше срока.





Всё шло по технологии. Всё фотографировалось, фиксировалось. Были моменты, допустим, краска была заложена дорогая, качественная. Но ее не оказалось. Подрядчик нам покупал краску еще более дорогую, не требуя с нас взамен денег.

— В этом вопросе не скромничайте. Тут можно и даже нужно хвастаться. Назовите пять каких-то значимых, на ваш взгляд, фактов о вас, которые хотели бы, чтобы знали люди. Вообще необязательно из рабочей сферы.

— Не знаю, я в этом плане человек скромный.

— А постарайтесь не скромничать. Например, вы человека спасли или там 10 раз подтягиваетесь, условно.

— Ну из интересного — ко мне обращалась женщина, у которой мать — ветеран труда. Я еще тогда возглавлял отдел ЖКХ в районе, у нее под зданием двухэтажным шла теплотрасса, был порыв. Городская администрация и ресурсники не могли устранить. Когда женщина пришла, я сам поехал. Там на полу было столько воды. Я за свой счет сделал ремонт. Нашел причину, устранил.

— Ничего себе. То есть своими руками вы прямо это делали?

— Да.

— Круто. Давайте еще попробуем?

— На сегодня на меня вышел бывший председатель райисполкома Бакшиев Игорь Николаевич. Ему уже под 90 лет, он повез меня в степь. Живу здесь больше 40 лет и не знал, что у нас в 15 километрах от Забайкальска в 1942−1952 годах находилось восемь военных госпиталей, раненых сначала везли с Европы, а потом, когда Квантунскую армию громили.

И там три сопки усеяны сотнями братских могил. Я включился, начал писать в архивы самостоятельно. Получил информацию, какие госпитали были, какие номера госпиталей, как командиры. Получил уже 53 фамилии, которые лежат там. У троих из них я нашел родственников. Ну и я загорелся, от администрации оформил сопку под часовню, всю территорию оформил как особо охраняемую. С понедельника следующего (интервью было записано 1 сентября. — Прим. ред.) начинается строительство часовни. Два раза провели службу, владыка Макарий приезжал, батюшка наш. Плиту установили памятную, они благословили. Замысел у меня — это собственно часовня. К ней 70 метров будет лестница широкая и внизу мемориал. Сейчас продолжаю работу по архивам.


— Может, еще парочку фактов? Не про работу, а про вас лично. Может, у вас есть какое-то хобби, победы или рекорд личный поставили.

— После операции на сердце я разработал для себя некие правила жизни и поведения. Двадцать лет я не болею простудными заболеваниями. Причем зимой хожу без шапки, не застегиваясь. Могу с гриппозным человеком с одной кружки пить чай и не болею.

— А возможно коротко выразить это правило или надо долго рассказывать?

— Самое главное — нужно договориться с собой в своем сознании. А это самое сложное.

— Спасибо, что похвастались. Я от вас этого и хотел. А есть что-то главное, чем вы прямо гордитесь в своей жизни?

— Я не задумываюсь об этом, живу и работаю.

Соседствовать с Китаем, но не ездить в него
— Как часто вы бываете в Китае и что там делаете?

— Я, работая главой администрации, лично не бываю, потому что есть определенные правила посещения Китая. Но завтра еду в командировку, везу группу из 19 человек, в которую входят три работника администрации, дети войны, «Боевое братство», афганцы, участники СВО. По согласованию с маньчжурской стороной, с канцелярией иностранных дел мы проводим митинг на мемориале погибших бойцов наших, возлагаем венки и цветы.

— А в туристических целях у вас нет права даже?

— Ну я не могу.

— А почему?

— Я секретоноситель, во-первых. Чтобы поехать, мне нужно много согласований проходить. Да и мне незачем там быть, нет желания, работы много.

— Когда последний раз вы были в Китае? По работе и туристом.

— Четыре месяца назад. А туристический последний раз в 2013 году.

— А если рабочие какие-то миссии — выстраивание взаимоотношений с иностранным партнером?


— Нас приглашали юго-восточные районы, мы заезжали через Староцурухайтуй, тоже всё по согласованию. Мы ездили, общались с китайской стороной. У китайцев маленько политика построена по-другому, у местных муниципалитетов с окраин. Они пытались развивать международные отношения с каждым муниципалитетом, чтобы мы тоже способствовали товаропотоку через границу. И в дальнейшем, когда год назад собирали глав всех с России, одним из вопросов было озвучено, что каждый муниципалитет должен развивать международное решение на своем уровне, не нарушая федеральных законов, конечно. Там даже выступали некоторые муниципалитеты, городские округа по России, и они объясняли, с какой страной они развивают отношения, чем обмениваются, как работают.

— Если, как вы сказали, каждый район должен сам выстраивать отношения, а вы не ездите в Китай даже, вы не считаете, что вы не выстраиваете тогда с ними отношения?

— Я нашел через наших людей, россиян, четыре компании из южного Китая. На сегодняшний день провел два раунда переговоров на нашей территории. Люди готовы зайти. Сейчас третий раунд будет. Я хочу построить водовод и ТЭЦ. Это китайская компания, которая больше 20 лет занимается водой, технологией всей.

— То есть работа есть?

— Да.

Муниципальная реформа — это хорошо?
В Забайкалье прошла муниципальная реформа: районы с городскими и сельскими поселениями упразднили и преобразовали в единые муниципальные округа. Теперь действует одноуровневая система управления вместо двухуровневой. Цель изменений — сократить расходы и упростить работу органов власти. Когда реформа только начиналась, звучали опасения, что связь с местной властью станет слабее, а управление — более централизованным.


— Уже много про это было сказано. Но давайте прям честно и тезисно: какие всё-таки плюсы и минусы от преобразования Забайкальского района в округ?

— Первый плюс — в ходе реорганизации в поселениях у нас вылезла экономия в 17 миллионов.

— А при этой экономии ничего не пострадало?

— Не пострадало. Наоборот, мы улучшаем. Даже по той же культуре. Когда экономия вылезла, Минфин сказал, что деньги из этой экономии можно тратить, куда хотим. А у меня сегодня как раз проблема со стадионом, болото там с одной стороны. Смета составлена, будем делать.

Второе — маленько проще мне решать уже дела в поселениях. Раньше там был глава, ему можно было только советовать, давать рекомендации, а сейчас уже сам принимаешь решение. Да, это ответственность, но я принимаю решение и делаю. Та же опашка, дороги и всё остальное — уже решается более оперативно.

— Критики этой реформы говорят, что как раз была лучше связь между населением и главой района. То есть они передают что-то своему главе поселения, а глава поселения — уже главе района…

— Были главы, которые передавали, а были главы, которые говорили: «У меня своя голова есть».

— Я к тому, что после реформы главы поселков на вас так же выходят, вы с ними общаетесь?

— Конечно, они теперь устроены ко мне в администрацию. Каждый понедельник проходит планерка. Сотрудники структурных подразделений и главы приезжают. Озвучивается, что сделали за неделю, почему не получилось и планы на следующую неделю.

— Плюсы сказали. А минусы реформы какие вы заметили?

— Конечно, ответственность очень большая на одном человеке. И минус большой сейчас во всём — кадров не хватает. С людьми плохо.

— Кого больше всего не хватает?

— Мне нужны земельщики, работники ЖКХ.

Связь с Китаем — больше пользы или вреда?
— Каково вообще управлять округом, основа которого — это именно близость и граница с Китаем?

— То, что через наш МАПП проходит где-то 65−67% всего товарооборота с Китаем — да, это хорошо для государства, это и связи, и всё. Но нам достаётся… Это автомобильный транспорт — фуры. Бывают моменты, когда на территории поселка их находится от 400 до 700 штук. Это беспорядочные стоянки.

— И могут прямо здесь на улицах даже парковаться?

— Здесь-то нет, но в частном секторе — да. Разбивают дороги. Раз в неделю сбивают опоры электрические. Зимой сбили компенсатор с отоплением, который шел на детский садик. От них мусора очень много. Моментов много.

Проблема-то вроде не наша, не района. Сейчас на край вышли, письма написали, попросили какую-то финансовую помощь. Но сегодня вот на один участок выделили, оформили, хотим сделать муниципальную стоянку на 150 машин, то есть они будут стоять на охраняемом участке, меньше будет их в частном секторе. Ну и плюс для администрации, что зарабатываем деньги на те же запчасти и что-то еще, уголь.

— То, что Забайкальск является основной железнодорожной по распространению связи России с Китаем, всё-таки больше помогает округу или, скорее, мешает?

— Я не могу сказать, что мешает, но есть накладки определенные. У нас Забайкальск исторически разделен на две части. Есть залинейная часть, за которой проживает больше 2000 населения, 264 жилых дома, и чтобы проехать, там три переезда. Бывает, люди ждут, чтобы проехать переезд от сорока минут до полутора часов.
Есть момент, если тот же пожар или та же скорая. Хотя на сегодня нам край помог, прошел аукцион. И сейчас мы выделили землю в залинейной части. И в этом месте начнется строительство новой пожарной части на три единицы техники, чтобы прикрывать этот фланг. Уже начинают строить.

Когда я еще в ЖКХ работал, сгорел дом и гаражи, потому что не могли приехать.

— С пожарными работа есть. А, например, скорая помощь как?

— Ну, больной вопрос…

— Он решается как-то?

— Да, на сегодня пытается железная дорога сделать проект к 2027 году. Потому что начато строительство парка, а это еще будет четвертый переезд. И это может быть такой социальный взрыв. Путепровод нужен обязательно. Где-то мы выходим на железнодорожников, допустим, если похороны участников СВО. Мы обращаемся к руководству, чтобы по возможности с 14:00 до 15:00 переезд не закрывали. Навстречу идут.

— А вот если говорить не про спецслужбы или похороны, как вообще на населении отражается эта проблема? Опоздания на работу, наверное?

— Опозданий нет. Люди живут постоянно, годами, привыкли, где-то выезжают заранее. Есть же определенные моменты, во сколько зарядка идет того же трансконтейнера. Но накладки случаются, люди их ждут.

Стыд перед китайцами, которые хитро улыбаются
— Забайкальск — это первое, что видит китайский турист, когда приезжает в Россию. Вы не испытываете из-за этого стыд?

— Испытываю.

— Почему?

— А вот вы представьте. Когда я встречаю мэра Маньчжурии, зама его, председателя партии коммунистической, которые выехали оттуда как со сказки, а они хитро улыбаются. И мне нужно стоять гордо, подняв лицо, потому что я представляю не только Забайкальский округ, а я представляю Россию. С нас начинается Родина.



— А что вы чувствуете в этот момент? Можете описать?

— Ой, сложно это. Не знаю, как объяснить. Мне стыдно, что мы так живем. Но я этого не показываю. Я веду себя, думаю, достойно и гордо. Не знаю, сложно.

— До вас доносится, что вообще говорят о Забайкальске китайцы, туристы или делегации какие-то?

— Те китайцы, которые из Маньчжурии, их больше всего интересует коммерция. С туристами пару раз общался. В шоке они.

— Что говорят?

— «Ах» и «ох». Это один раз было, видимо, из большого города, из Шанхая. Сильно не владею информацией такой.

— Есть ли какие-то планы по развитию туристических маршрутов, культурных обменов с Китаем, чтобы Забайкальск с туристической точки зрения прокачивать?

— Первое, мы подготовили мастер-план, где учли всё, включая туристические маршруты. Второе, в этом году хотим организовать фестиваль сена, который будет посвящен сельхозпроизводителям, чтобы внимание обратить на них. Это будет ежегодный фестиваль, сейчас нарабатывать будем базу, масштабный он будет.

Есть у нас человек, участник СВО, сейчас мы его оформляем в ТОС, который сделал музей старины на территории своего дома — как мы жили еще до советской власти, там разбито всё на тематики. Когда я работал в администрации и привозил молодежь нашу, они, видя некоторые вещи, не понимали, что это за вещи. Сам он физрук, дважды воевал в 2014–2015 годах. Детей учит начальной военной подготовке: тактической медицине, разборке и сборке автомата, пониманию маркировки тех же патронов, много чего. Парень с большим потенциалом и силой духа. Имея троих детей, он ездил туда. И сейчас уже наработали китайцев к нему.



— Вот представим, что вы не глава даже. Что бы вы лично показали здесь китайскому туристу в Забайкальске?

— Пока нечего (вздыхает). Была хорошая идея русской деревни — то, что сейчас этот товарищ сделал, про которого я рассказывал, но только в миниатюре. Китайцы приезжают, они довольны. Там у него острог выстроен, две башни, стена, переход, дом охотника, комнаты обустроены так, как жили в советское время люди, и силовые трюки показывает. Китайцы в шоке, для них это здорово.

— У нас Агентство по туризму есть. Замглавы Юлия Иванова говорила, что китайцам очень нравится русская глубинка, что они прямо ей восхищаются. А у вас нет такого ощущения, что их это всё просто шокирует и удивляет и они скорее просто смеются, а не восхищаются?

— Нет, не смеются. Им такое действительно нравится. Я говорю, у него много атрибутов жизни 20-30-х годов прошлого века, предметы. У него там пять самоваров, он их там чаем поит.

— Китайских предпринимателей вообще в Забайкальске много? Если да, какие сферы они занимают?

— Из крупных предпринимателей китаец по фамилии Сюй — у него гостиничный бизнес: гостиница, сауна, ресторан, строительство, добыча полезных ископаемых, то есть скальники, песчано-гравийная смесь, он оформил карьеры, получил лицензии. У него жена русская, местная забайкальская. На сегодняшний день занимается строительством.

Вот они же были одними из субподрядчиков новой «Школы будущего». Также бригада работала на школе № 1, капремонт делала. Они изготавливают бордюрный камень, тротуарную плитку, брусчатку, всё сертифицировано.

— Но это такой прям крупный игрок. А если говорить про малых предпринимателей — китайцев много?


— Нет. Таких больше всего на рынке, я к ним отношения не имею. Всё-таки больше здесь предпринимателей российских, чем китайских.

— Вам самому нравится ваше соседство, Китай как государство и китайцы как народ?

— Нравится. Я люблю читать художественную и документальную литературу о Китае, о том, как китайцы жили до 1917 года, начиная с того, что промышляли золотом на нашей территории. Много читал про их трудолюбие, про опиумные войны и так далее.

— Вам их политический строй импонирует? Хотели бы что-то позаимствовать из Китая для нас?

— Да. Борьба с коррупцией. Была разработана программа, когда они вернули больше десяти тысяч человек по всему миру. Незаконная приватизация и по взяткам миллиард уже вернули. Большую часть расстреляли, конфисковали. Всё хорошо!

— А в плане социализма?

— Еще в 85-м году, когда Горбачев был, я много читал, газеты писал, аналитики говорили: «Да, у вас хорошо построена перестройка на словах, а в Китае — хорошо экономически». Оно и сказалось. То есть и капитализм, и тут же компартия. Так что да, хотел бы перенять. Простой пример: я в прошлом году 30 сентября был в Лагудолине. Вечером сидим, мэр сидит, я говорю: «Слушайте, ураган, снега по пояс. Как завтра будем уезжать?» Он говорит: «Не переживай, я вызвал 50 единиц техники. Утром поедешь, всё чисто будет». Поехал — всё идеально до самой границы. То есть у них мэр — это партия. Он сказал — значит всё.

Невнимание федералов, аварийные дома, нехватка людей и прочие проблемы Забайкальска
— За счет чего вообще живет Забайкальский район помимо логистики и железной дороги?

— Сам Забайкальск ориентирован на внешнеэкономическую деятельность. Это крупные железные дороги, таможня, пограничники, Россельхознадзор. Помимо этого люди работают на Китае. Вы же знаете, скорее всего, слышали про технику, которая гоняется. Допустим, в прошлом году я полгода пешком ходил, не было водителей, нигде не хватало — все едут в Китай. И это не только из Забайкальска, а со всего района.

Есть часть людей, которые занимаются личным подсобным хозяйством, стоянки у них находятся в степи, выращивают крупный рогатый скот, лошадей, овец, коз. В сельских поселениях больше занимаются хозяйством, ну и где-то какие-то подработки.

Вот сейчас в Абагайтуй, там 20 километров от села, зашла компания и строит солнечную электростанцию. Часть народа поехала туда.

— Забайкальск представляет Россию, и вроде деньги вливаются сюда, как говорят, хорошие. Про Забайкальск говорят на уровне ДФО, на уровне Российской Федерации, на ВЭФ обсуждают ваш МАПП и границу с Китаем Трутнев и Мишустин, но чисто внешне здесь изменений нет еще с 90-х годов. Почему так?

— Деньги пока еще не вливаются. Только построен Забайкальский зерновой терминал, он строился на частные деньги. На сегодня тут взял участки Газпромбанк, у него большие планы — строительство терминалов железнодорожных. Для нас это хорошо тем, что это рабочие места и налоги, потому что они зарегистрированы будут здесь. А по Забайкальску у нас была надежда и остается на мастер-план. Своими силами и своим бюджетом мы не осилим. Сколько его ждать — пока не знаю.


Водовод, допустим, у нас 51 километр с Аргуни. Котельная мощности свои выработала. Нужна новая котельная с увеличением мощности, а лучше всего ТЭЦ, чтобы часть электроэнергии была здесь. Но с нашим бюджетом мы не сможем этого сделать ничего.

— Не кажется вам обидным, что Забайкальск так много делает для России, а как будто бы выхлопа от этого мало со стороны федеральной власти? Это же очень важная стратегическая зона.

— Конечно, кажется. Во-первых, хотелось бы показать, что это ворота в Россию. Во-вторых, население же, понимаете, оно не вникает в работу администрации, будь то район, округ или городское поселение. Если где-то там дорога плохая, фуры, то тут же везде пишут: «Вы не работаете, вы сидите». Хотя я тоже раньше так думал, пока не ушел в администрацию. А потом понял, как всё на самом деле. Хотелось бы начать просто с котельной, водовода и путепровода — это три больные темы. И плюс аварийное жилье.

— А Осипову вы про это говорите вообще? Что он говорит? Не хочет он как-то тоже включиться, начать помогать активнее Забайкальскому округу?

— Конечно, проговариваем. Естественно, он помогает. Вы же понимаете, что даже когда выделили деньги на капремонт — без Александра Михайловича Осипова это бы не решилось. Вот сейчас также строят международный квартал — двенадцатиэтажные дома. Будет продажа квартир. Это же люди, которые будут жить и работать здесь, да? Пусть даже часть неофициально. У этих людей есть родственники, дети — это налоги. Это развитие инфраструктуры, того же снабжения, магазинов, которые сразу обязательно требуются.

— Про благоустройство — парки, тротуары, освещение. Что для этого делается в Забайкальске?

— За последние 4 года мы отремонтировали шесть дворов. Положили асфальт, бордюры, освещение. Четыре улицы осветили, всё работает. Всё равно помаленьку делаем. Хотелось бы больше. Вот сейчас идет реконструкция центрального парка. У нас поселение выиграло грант на 50 миллионов. Сделали проект, но, когда приступили к работам, пошли грунтовые годы. Меняли проект, снова экспертиза. Сейчас приступили, пытаемся закончить. В этом году сделаем.

На своем уровне нашли внебюджетные средства, были закуплены в Новосибирские те же тополя, пирамидальные без пуха, сирень, живая изгородь. В этом году мы посадили где-то около двух тысяч тополей.

У нас озеро есть за школой, возле него мы посадили 200 тополей, потому что каждый тополь берет тонну воды, когда растет.

По двум сторонам старого кладбища посадили, по одной стороне нового кладбища, на аллее, где бойцов хоронят.

— Вы упоминали про зерновой терминал. Как я понимаю, поправьте, если я не прав, он стоит сейчас и не может использовать свою мощность, а зерно там простаивает и портится, как будто бы?

Об этом в июле во время визита в Читу премьер-министра Михаила Мишустина говорил первый заместитель генерального директора компании НСЗК, в которую входит Забайкальский зерновой терминал, Валерий Забродин. В частности он сообщил, что терминал готов к работе, но нужно наладить работу с российской и китайской железной дорогой, чтобы настроить перевозки.

— Нет, я такого не знаю. Они понемногу начали работать, я знаю, что они сейчас закупили семечку, перерабатывают ее, готовят для отправки в Китай. Не простаивает. Естественно, они еще на проектную мощность не вышли, но у них большой, очень хорошо подобранный коллектив. Как-то у них вроде сейчас не идет, но не знаю, может, решится. Но про то, что портится зерно — такого нет. Я бы знал про это.
— Как решается проблема изношенного жилья и ветхих домов в Забайкальске и планируется ли программа расселения?

— Да, на сегодня у нас 88 двухэтажных домов в аварийном состоянии в Забайкальске. Со своей стороны мы три участка земли определили под строительство жилья. Сейчас мы прорабатываем вопрос с краем. Нашли одного предпринимателя, серьезного строителя, за деньги края хотим строить. Если всё будет нормально, то всё получим, подпишем. За зиму подготовим проект, по весне начнем строить.

Там будет четырехэтажное здание. Это в планах пока, не будут сильно вдаваться, чтобы не сглазить. Сложно всё, тяжело. Потому что эти дома двухэтажные — это головная боль для всех глав и для меня. Зимой помои выносятся в яму, весной это экскаватор. Есть часть людей, которые без воспитания — вышел с подъезда и вывалил всё во двор.

— 2024-й прошел с проблемами. Чего не хватает системе ЖКХ в Забайкальском районе?

— У нас с проблемами? У нас были вопросы, но мы их решали. Ни губернатор, ни министр ЖКХ не верили. То есть я принял решение с ресурсниками, и мы в ноябре поменяли котел, в декабре поменяли котел и в январе. Объясняю, почему сложность такая. Зимой нужно было снять крышу с котельной, вытащить старый и быстро растащить.

Причем жители не почувствовали холода. Мы провели такую операцию, на сегодняшний день Даурия готова сто процентов, кроме котлов и водоподготовки, всю электрику перетрясли. По Билитую сейчас котел в дороге, поменяем до конца сентября. И один котел большей мощности на Забайкальске изготавливается в Бийске.

То, что у нас раскопано много, это очень хорошо, мы успеваем всё сделать. То есть мы как-то делали гидравлику, где рвало, раскрываем, часть меняем по концессии. Да, аварии возникают, но они всегда купировались моментально и оперативно и по водоводу, и по теплу.

Просто с ресурсниками мне повезло. Сначала я хотел с якутами из «Генерации», но потом передумал. Вышел на «Читаэнергосбыт», завели их.

— Как здесь вообще с безработицей? Какие могут рабочие места появиться в ближайшее время?

— Вот зерновой построился, появилось 300 новых рабочих мест. Сейчас компания FESCO (московская транспортная группа. — Прим. ред.), железнодорожный бизнес-актив, набирает снова людей. На железной дороге и в терминалах создаются рабочие места. Забайкальск завязан на внешнеэкономической деятельности.

А так везде требуются люди. В полицию, администрацию, в детские сады, школы, больницы, везде нужны рабочие руки. В магазинах не хватает!

— Какие главные проблемы вам озвучивают жители, когда приходят, например? На что жалуются чаще всего?

— В этом году это ветхость крыш и кровель, топило людей. Это первое. Второе, самое основное — это фуры в частном секторе, потому что заставят ими всё и ни пройти ни проехать, плюс от них мусор. Жалуются на дороги, потом на освещение.

«Стыдно перед старшими, а они меня успокаивают»
— Какие вызовы, которые стоят перед округом сейчас, вы можете обозначить?

— Первый вызов — это то, что мы перешли в округ. Еще хотя бы год нужно, чтобы всё это отработать, обкатать, чтобы хотя бы не разрушить то, что есть. Это самый главный вызов. Также это поддержка населения, поддержка людей, кто уже на пенсии, во всех поселениях. Весь год выезжаю, поздравляю людей преклонного возраста с юбилеем, с Новым годом и с 9 Мая.

Причем мне люди эти нравятся, знаете чем? Я приезжаю, и мне стыдно перед ними. Многие меня знают. А меня еще они и успокаивают: «Да нормально, не переживай. Живы, всё. Ты обещал нам автобус запустить — запустил. Всё». То есть на сегодняшний день я запустил полностью пассажирское сообщение со всеми деревнями района.


— Вы чувствуете стыд, потому что думаете, будто сделали недостаточно для них?

— Да.

— А что бы вы хотели сделать, чтобы не чувствовать стыд?

— Смотрите, хотелось бы где-то и подешевле снабдить топливом. Чтобы магазин был какой-то. Как раньше райпо было, а не частники. Есть поселения, в которые хлеб сложно завезти. Я от той старой советской школы, которая воспитывалась на уважении к старшим, понимаете? Это не пустой звук, поверьте.

Я говорю: «Мне стыдно», а они меня успокаивают. Дед, 87 лет. Я его поздравил. Говорю: «Вы куда собираетесь?» — «Так на охоту». Я в шоке. «Автобус обещал, запустил. Ездим, всё нормально».

Ездил на похороны, бабушка, сын под Курском погиб, но приехал, пока тут еще два часа до похоронки, мы сейчас сядем с ней поговорим, успокоим, как обычно делаем. Она меня знает. Сел, она меня давай успокаивать: «Ты не переживай, это же война». То есть не я ее успокаивал, а она меня успокаивала!

«Пять дней не мог есть». Про след СВО
— А это обычная практика, что глава округа посещает похороны?

— Это было указание нашего губернатора Осипова после начала СВО. То есть лично глава вручает. Глава должен присутствовать на похоронах. Ну, лично я как делаю — я вручаю и на себя взял бремя расходов, но не из бюджета, а из своего фонда, который я открыл после мобилизации. Это некоммерческая организация. Нашел человека, посадил. То есть копка могилы, машина, аренда ритуального зала, привезти военных с Борзи, чтобы воинские почести оказать. В день похорон всё это организовываю, связываю, иду на вынос, кладу цветы, стою. Едем на кладбище, говорю слово.

— Ведь это же ужасно тяжело. Вы столько видите похорон…

— 142.

— Вот, вы даже точную цифру знаете. Как вы себя чувствуете при этом просто по-человечески?

— А я не могу привыкнуть к этому. Не могу! У меня год и восемь месяцев назад жена умерла, мы жили вместе 39 лет. Это еще дало сильно. Я передавал ордена, медали семьям погибших, половину слов сказал и не смог — меня задавили слезы. Бывает так, когда я слово говорю, тоже бывает, срываюсь. Но люди с пониманием относятся. Но тяжело, очень тяжело.

— Я понимаю, почему была такая инициатива губернатора, но всё равно столько через себя пропускать и видеть горе одному человеку, это же такое…

— Это тяжело. К этому сложно привыкнуть. Я в этот раз выезжал с СВО, полтора суток в Ростове в морге проработал, искал своих. Пять дней не мог есть, вообще не мог. Всё вылетало.

Оказываю помощь также. В первую зиму СВО раздал я 600 тонн угля семьям, включая семьи погибших. В эту зиму я раздал угля всем категориям 2100 тонн. Я договариваюсь с Уртуем через «Росатом». Пишу письмо, указываю, сколько у меня фамилий, адресов, они мне дают уголь бесплатно. Молодцы, я уважаю их за это. Потом я нанимаю технику через этот фонд и этот уголь завожу сюда, и здесь по заявлениям по 10 тонн я развожу уже по всему району.

— Ну это, опять же, ваша личная инициатива?

— Да. С этого фонда мы на Губернаторскую елку отправляем и на День Победы отправляем, поздравляем. Если, допустим, у кого-то отопление сломалось или кровлю снесло, а муж или отец погиб на фронте, нанимаю людей, также через этот фонд ремонтирую, через него же езжу на СВО. Деньги в руках не были. Есть счет, есть устав, где четко прописано, как нужно тратить, все отчетные документы.


Вымирает ли Забайкальск?
— Про новую школу, которую сегодня открыли. Как вы думаете, в ней спустя время будет кому учиться? Нет ли у вас сопротивления, что пройдет время, и она будет пустовать?

— В Забайкальске простаивать не будет. Пока есть граница и железная дорога.

— Тогда вытекающий вопрос. Можете рассказать об убыли населения здесь, о рождаемости, как вообще с этим дела обстоят по количеству, по динамике?

— В прошлый год у меня было одинаковое количество рожденных и умерших. Единственное, в прошлом году уехали 426 человек.

— Это больше, чем обычно?

— Да, процентов на 50. Причину я не знаю. Знаю, что уехали в Краснодар, в Ростов.

— А кто уезжает?

— Семьями. Некоторых даже из них знаю, знакомые.

— А по количеству первоклашек какая динамика? Не становится их меньше?

— В этом году у меня в школе № 1 четыре первых класса, 106 человек. В новой школе, по-моему, 86 человек. Их не стало меньше, примерно тот же уровень.

— Есть ли какой-то здесь план по тому, что делать, чтобы молодежь оставалась жить и работать в районе.

— План есть. Со школами работаем, ведем там пропаганду. Мы понимаем, что всех учеников не оставишь после учебы, после окончания института или колледжа. Но чтобы хоть кто-то приезжал. Те же врачи, тот же средний медперсонал, те же учителя заканчивают, приезжают, у нас работают молодые специалисты.

— Финальный вопрос. Какая ваша самая смелая и безумная, возможно, прям мечта о Забайкальске?

— ТЭЦ и водовод.

— Ну это как будто база. А если что-то прям совсем смелое, ну вот как небоскреб в Чите, например?

— Аварийное жилье, что я на сегодня маленькое сделал.


— Но вы всё равно в рабочие такие моменты уходите…

— Я похвастаюсь. Стояло старое здание в больнице трехэтажное. Я с большим трудом забрал его у департамента по имуществу. Открыл второй фонд, назвал его «Фонд родителей Забайкальского района». Нашел трех людей, одного с Читы и двух москвичей, которые дали мне 70 миллионов, поверили. Нашел подрядчика и на сегодня я сделал 24 квартиры в идеальном варианте. Сейчас жду гарнитуры, карнизы и столы. Это жилье для работников здравоохранения, учителей, одна квартира будет первая для участника СВО. Местный парень, Олейник Кирилл, оба глаза оставил на броне. Супруга дождалась, они поженились, в декабре дочке будет 2 года. Моя идея. Никто не верил. Сейчас заканчиваю благоустройство.