Год назад, на том самом онлайн-интенсиве по performance marketing, она бы не поверила, что будет вот так сидеть и гипнотизировать телефон. Тогда, в общем чате курса, Павел казался просто приятным собеседником – умным, с цепким взглядом на маркетинг и забавными комментариями про топорную рекламу в сторис. Как-то незаметно они перешли в личку, потом случился первый звонок – обсудить домашнее задание, и понеслось.

"А я вас где-то видел", – написал он тогда. И правда – они пересекались на конференции три года назад. Она ещё работала в агентстве, сидела в первом ряду с вечным макбуком, строчила конспекты. Он выступал с докладом про аналитику и AB-тесты, шутил про дашборды и держался так уверенно, что в перерыве к нему выстроилась очередь из желающих пообщаться.

Мария тогда не подошла – её заела звонками Оля, бывший директор по маркетингу, с которой они проработали пять лет. "Где макет? Где цифры? Почему не готово? А если я приеду и проверю?" Вечером Мария сидела у окна с остывшим чаем и считала: если уволиться прямо сейчас, хватит ли накоплений на три месяца поиска новой работы.

Сейчас это вспоминалось как дурной сон. Новая работа, нормальный руководитель, проекты, где можно расти. Только вот Павел...

Телефон снова мигнул. "Будешь на конфе в следующую пятницу? Я модерирую секцию про автоматизацию". Мария сглотнула. Во рту пересохло.

Она представила, как войдёт в конференц-зал, как небрежно кивнёт ему со своего места в середине – мол, да, я тут, и что? Как он будет косить глазом в её сторону, пытаясь поймать взгляд. Как после выступления подойдёт с дежурным "привет, сто лет не виделись".

Только вот они никогда и не виделись. Не считая той конференции три года назад, когда она была для него просто одной из двухсот участников. Зато были сотни сообщений, десятки звонков за этот год, его хрипловатый смех в динамике и привычка начинать все важные разговоры со слова "слушай".

Их виртуальный роман напоминал сериал, где герои никак не могут встретиться: то он в командировке, то она на дедлайне, то он внезапно берёт отпуск и уезжает. С другой. "Просто старая подруга", – объяснил он потом, когда вернулся. А она, как дура, поверила. Почти.

Таймер на телефоне пискнул – десять минут до планёрки. Мария открыла сообщение, палец завис над клавиатурой. В голове крутилось "нет, нет, нет". Но пальцы уже набирали: "Возможно. А что там с программой?"

Чат снова показал "печатает...". На этот раз точки не исчезли.

Мария вздохнула и пошла делать кофе. Который за утро, она уже не считала. В опустевшей офисной кухне гудел холодильник, на подоконнике облетал фикус – никто не додумался его полить. Она машинально взяла лейку. В конце концов, кому-то же надо заботиться о живых существах. Хотя бы о фикусе.

После конференции Мария две недели ходила как в тумане. Утром проверяла рабочую почту, днём правила рекламные кампании, вечером листала отчёты – и всё это на автопилоте, будто кто-то другой занял её тело. "Воронка конверсии упала на двадцать процентов", – говорила она на планёрках. "Нужно пересмотреть медиаплан", – кивала на встречах с клиентами. А в голове крутилось одно и то же: его потухшие глаза в конце доклада.

Сообщения от него приходили регулярно, как по графику: с утра – какая-нибудь профессиональная статья, пересланная из рабочего канала, днём – комментарий про общих знакомых, вечером – что-то личное, но не слишком. "Как ты?" – спрашивал он, и две галочки мгновенно становились синими. "Нормально", – отвечала она, наблюдая, как он печатает, стирает, снова печатает. Разговор рассыпался, как мозаика, где не хватает половины деталей.

В пятницу вечером, когда офис опустел, а за окном моросил мелкий дождь, она открыла историю их переписки. Год – от первого "Привет, это Паша с курса" до последнего "Спасибо за фидбек по презентации". Между ними – тысячи сообщений, десятки звонков, сотни непроизнесённых слов.

"Я в 80 километрах от тебя. В соседнем городе", – писал он в феврале. "Приезжай", – добавлял тут же. Она почти собрала сумку, почти купила билет. Но что-то внутри щёлкнуло: "А почему я должна срываться по первому его зову? Девочки не бегут за сто километров на свидание."

"Если хочешь увидеться – приезжай сам", – ответила она тогда. "Не могу, съёмки с восьми до восьми, потом монтаж, дедлайн горит". "Ясно", – написала она. И добавила точку – впервые за всё время их общения.

В марте он взял отпуск. Она ждала – не сообщения, нет. Звонка. Или хотя бы голосового: "Слушай, я тут подумал..." Но он просто исчез на две недели, а потом прислал фотографию какого-то греческого пляжа. На заднем плане женский силуэт в широкополой шляпе.

"Познакомился с местной гречанкой?" – спросила она, чувствуя, как противно сводит желудок. "Это Лена. Помнишь, я рассказывал – моя старая подруга?" "А, та самая. Которая 'просто подруга'". "Слушай, давай не будем..." "Что не будем? Договаривай". "Ты же знаешь, я не люблю, когда давят".

Она тогда удалила все чаты, заблокировала его номер и поклялась себе никогда больше не вестись на эти игры. Три дня пила ромашковый чай, смотрела сериалы и делала вид, что так и надо.

На четвёртый день он нашёл её через рабочий телеграм-канал: "Привет. Я не понимаю, что происходит. Мы можем поговорить?" Это сообщение так и осталось с одной галочкой – она держалась два дня, прежде чем открыть Телеграм.

Она разблокировала его номер. Они говорили четыре часа – о работе, о погоде, о новом сериале. Обо всём, кроме главного.

А теперь он снова пишет ей каждый день. Только теперь все сообщения будто покрыты инеем – холодные, отстранённые. "Классный пост про алгоритмы", – пишет он. "Спасибо", – отвечает она. И ни одной улыбки, ни одного смайлика.

Вечером, стоя у окна с чашкой остывшего чая, она смотрела на мокрый асфальт внизу. По стеклу сбегали дождевые капли, фонари расплывались жёлтыми пятнами. В такую погоду хорошо заворачиваться в плед, включать старые фильмы и ни о чём не думать.

Телефон мигнул: "Слушай, тут такое дело... Я в декабре переезжаю в Москву. Насовсем".

Она поставила чашку на подоконник. Пальцы дрожали.

"Поздравляю", – написала она. – "Хороший карьерный шаг". "Да при чём тут карьера..."

Три точки повисли в воздухе. Она ждала продолжения, но он молчал.

"И что ты хочешь этим сказать?" – спросила она наконец. "Не знаю. Просто подумал, что ты должна знать". "Почему?" "Потому что ты... важный человек в моей жизни".

Она смотрела на эти слова, пока они не начали расплываться перед глазами. Важный человек. Не настолько важный, чтобы приехать. Не настолько важный, чтобы остаться. Просто важный – как старая книга на полке, которую жалко выбросить, но и читать больше не хочется.

"Сколько можно?" – спросила она себя. – "Сколько ещё можно так?"

За окном гудели машины, в соседней квартире кто-то включил музыку. Обычный вечер в большом городе, где тысячи людей сидят у своих окон и пытаются понять, что делать со своей жизнью.

"Удачи в Москве", – написала она. Палец замер над иконкой блокировки. В статусе высветилось "был(а) недавно" – он опять включил режим невидимки. Она усмехнулась и выключила телефон.

В понедельник Мария проснулась с ощущением, что больше так не может. Серое небо за окном, капли на стекле – всё как будто застыло в ожидании решения. Она открыла рабочий ноутбук, механически просмотрела аналитику по последней кампании, ответила на три письма. В голове крутилось одно и то же: "Два месяца. Всего два месяца до его переезда".

Первой она написала Кате – своему маркетологу из прошлой компании, с которой они когда-то вместе сбегали от токсичной начальницы.

"Слушай", – набрала Мария в телеграме. – "Помнишь того спикера с конференции? Который про аналитику?" "Который ведёт канал про маркетинг? Конечно, помню", – ответила Катя. – "Ты же у него на всех воркшопах была". "Ну, не на всех..." "Да ладно, я же вижу, как он к тебе неровно дышит. Даже Серёга из таргета заметил". "В смысле?" "Ну вот смотри: он твои ответы в общем чате всегда репостит к себе в канал. Твои кейсы первыми разбирает на своих эфирах. На той конфе чуть шею не свернул, высматривая тебя в зале". "Мы просто общаемся..." "Ага, общаетесь. А потом он демонстративно едет в отпуск с этой своей 'подругой', хотя все знают, что у него никого нет. Я же их на митапе видела – она на него даже не смотрит". "Откуда ты..." "Маш, у нас же тусовка маленькая. Все всё видят. И главное – он же специально так делает. То пишет тебе каждый день, то пропадает на неделю. То зовёт встретиться, то сливается в последний момент. Классический сценарий – держать на поводке, но не подпускать слишком близко".

Мария свернула диалог. Открыла. Посмотрела на последнее сообщение от Павла – ссылку на статью про новые фишки таргетинга. Прямо под ней – его комментарий: "Интересно твоё мнение".

На обеде она решилась позвонить психологу – той самой, которая помогла ей выбраться из прошлых отношений.

"Понимаешь", – говорила Мария, размешивая нетронутый зелёный чай в кофейне напротив офиса. – "Я же знаю все признаки. Все эти манипуляции, игры в "горячо-холодно". Но..." "Но тянет?" – психолог помолчала. – "Знаешь, иногда отношения на расстоянии – это способ избежать реальной близости. Удобная форма недоступности". "В каком смысле?" "Ты же сама говорила – он идеальный собеседник. Умный, внимательный, всегда находит правильные слова. А что будет, если вы встретитесь? Вдруг окажется, что в реальности всё не так идеально?" "То есть это я боюсь встречи?" "А ты как думаешь?"

Вечером она листала комментарии в закрытом чате маркетологов. Кто-то спрашивал про новую работу, кто-то делился кейсами. В онлайне высветилась Лена – её бывшая однокурсница, которая теперь жила в Питере.

"Ты извини", – написала Мария. – "Но мне нужно с кем-то поговорить".

Они проговорили три часа – сначала в чате, потом по видеосвязи. Лена слушала, кивала, иногда переспрашивала.

"Знаешь, что меня больше всего поражает?" – сказала она наконец. – "Не сам факт годичной переписки без встреч. А то, что он умудряется быть одновременно везде и нигде. Типа вот он, на расстоянии вытянутой руки – только руку протяни. А протягиваешь – и хватаешь пустоту".

Мария смотрела в окно, где зажигались вечерние огни. В доме напротив кто-то задёрнул шторы, в другом окне мелькнул силуэт с чашкой в руках. Обычный вечер, обычные люди, обычная жизнь.

"А как думаешь", – спросила она, не отрывая взгляда от окна. – "Почему он всё-таки написал про переезд?" "Потому что ему нравится быть тем, кто может изменить твою жизнь", – Лена усмехнулась. – "Он же теперь будет наблюдать, как ты реагируешь. Будешь ли писать чаще. Начнёшь ли намекать на встречу. Или гордо промолчишь". "Думаешь, он специально так?" "Не обязательно специально. Некоторые люди просто не могут по-другому. Им нужно, чтобы вокруг них всегда кто-то вращался. Чтобы о них думали, их ждали, по ним скучали".

В ночном телеграме горели непрочитанные сообщения. Три в рабочем чате – про какой-то срочный проект. Одно от Павла – очередная статья, на этот раз про выгорание в маркетинге.

Она открыла заметки в телефоне. Нашла список, который начала вести месяц назад:

"Признаки, что пора заканчивать:

Он никогда не говорит прямо
Все встречи срываются в последний момент
После блокировки находит способ вернуться
Отпуск с другой = я не важна
Холодность после возвращения
Игнор прямых вопросов
Важные новости = мимоходом
Контроль через недоступность"

Пальцы зависли над клавиатурой. Потом медленно напечатали: "Признаки, что я сама в этом участвую:

Жду его сообщений
Придумываю оправдания
Боюсь реальной встречи
Веду этот список"

Телефон завибрировал – новое сообщение от него: "Не спишь?"

Она смотрела на экран, чувствуя, как внутри что-то медленно, но верно встаёт на место. Как паззл, который наконец-то складывается – не в ту картинку, которую ты хотела видеть, а в ту, которая реально есть.

В истории их переписки было почти десять тысяч сообщений. Год разговоров, намёков, недосказанности. Год ожидания чего-то, что так и не случилось.

"Знаешь", – написала она в заметках, – "иногда самое сложное – это не понять, что происходит. А признать, что ты это давно поняла".

Утром Мария проснулась с ощущением простуды – горло першило, голова была тяжёлой. На кухне обнаружилась пустая коробка от чая с эхинацеей, молоко в холодильнике прокисло. Она включила чайник и открыла рабочий ноутбук – планёрка через двадцать минут, нужно собраться.

В рабочем чате уже кипело обсуждение: агентство выиграло тендер на крупного клиента, все друг друга поздравляли. Отдел разработки кидал гифки с танцующими человечками, менеджеры строчили восторженные сообщения. Мария написала дежурное "Поздравляю, коллеги!" и открыла сводку по текущим проектам.

Телефон завибрировал – сообщение от Павла: "Слышал про ваш тендер. Молодцы". И следом: "Может, отметим? Я в соседнем городе до конца недели".

Она посмотрела на экран, как на что-то незнакомое. Потом открыла календарь, пролистала назад. Точно – ровно год назад он написал ей то самое первое сообщение после онлайн-курса.

"Забавно", – подумала она. – "Год назад я бы всё отменила и побежала 'отмечать'. А сейчас..."

Телефон снова завибрировал – напоминание о планёрке. Она свернула все чаты и открыла Zoom. На экране появились знакомые лица коллег – Дима из таргета с вечно растрёпанной чёлкой, Алина из копирайтинга с новой стрижкой, Максим с кружкой кофе и красными глазами после ночного дедлайна.

"У нас появляется возможность расширить штат", – объявила руководительница. – "Будем набирать новых людей в команду".

Мария машинально записывала основные пункты, когда пришло ещё одно сообщение от него: "Кстати, по поводу Москвы. Может, обсудим?"

Она молча смахнула уведомление. На экране Алина рассказывала про новую контент-стратегию, показывала графики, цифры, схемы. Жизнь шла своим чередом – с планёрками, дедлайнами, проектами. Самая обычная жизнь, где никто не играет в сложные психологические игры.

После работы она зашла в супермаркет – купить чай, молоко и что-нибудь от простуды. В отделе с лекарствами встретила соседку с пятого этажа – та выбирала витамины и жаловалась на сезонную хандру.

"А я вот решила на йогу записаться", – сказала соседка. – "Надоело киснуть дома". "Далеко ходить?" – спросила Мария из вежливости. "Да тут, в соседнем здании. Составишь компанию?"

Мария хотела отказаться – времени нет, работы много, да и вообще... Но вместо этого почему-то кивнула: "А давай".

Дома она заварила новый чай, закуталась в плед и открыла ноутбук – проверить почту перед сном. В рабочем чате появилось сообщение от Кати: "Никто не хочет взять котёнка? Друзья уезжают, надо пристроить".

Мария посмотрела на пустую квартиру. На подоконнике уже месяц стоял засохший базилик – она всё забывала его полить. В углу пылился коврик для йоги. На стене висел календарь, где не было отмечено ни одной важной даты.

"Скинь фотку", – написала она Кате.

Котёнок оказался серым, с белыми носочками и хитрой мордой. На фотографии он сидел на подоконнике и смотрел на птиц за окном.

"А он не будет скучать один дома?" – спросила Мария.

"Возьми двоих", – ответила Катя. – "У них там целый выводок".

В этот момент пришло новое сообщение от Павла: "Ну что, увидимся?"

Мария посмотрела на экран телефона долгим взглядом. Вспомнила все их несостоявшиеся встречи, все отговорки, все "я не могу", "давай потом", "не сейчас". Вспомнила, как ждала его звонков, как придумывала оправдания его поступкам, как убеждала себя, что "вот теперь-то всё будет по-другому".

В окно барабанил дождь. Где-то на улице сигналила машина, в соседней квартире играла музыка. Обычный вечер в большом городе, где тысячи людей принимают тысячи решений.

"Пришли фотки остальных котят", – написала она Кате.

Телефон снова завибрировал – он прислал голосовое сообщение. Она не стала его слушать. Вместо этого открыла сайт школы йоги, проверила расписание, записалась на пробное занятие.

Потом зашла в календарь и наконец-то начала заполнять пустые страницы. Йога по вторникам и четвергам. В среду забрать котят. В пятницу встреча с командой – обсудить стратегию для нового клиента. В субботу, может быть, съездить выбрать коврик для новых питомцев...

Его сообщение так и осталось непрочитанным. Серым уведомлением среди десятков других – от коллег, от друзей, от реальных людей из реальной жизни.

Где-то в Москве, в пустой квартире, он, возможно, смотрел на экран телефона, ожидая ответа. Или не смотрел. Или не ждал.

Это больше не имело значения.

История ученицы Марины