Уродица Александр Юфик В палате умирает офицер, Врачи снуют и шепчутся растерянно, Решение: принятье срочных мер, Последний шанс, последний — не потерянный, Был месяц в коме молодой старлей, Вернее — плоть, изрытая гранатою, Одиннадцать легло богатырей Под полностью разрушенной заставою, А он один, оставшийся в живых, В бреду кричал, что бойня не кончается, Лишь под наркозом, наконец, затих, И, улыбнувшись, вымолвил: «Красавица!» Никто не понял этот тихий зов, Понятно: бред, сказал непреднамеренно, А он уже не слышал докторов, И острый скальпель впился в плоть уверенно... * * * В посёлке появился новый пёс, Вернее: псина — уши, хвост, как водится, Но в ранах бок, нет на спине волос, Да, не собака — чистая уродица, Вот ковыляет, лапу волоча, Оближет раны и лежит бессильная, Питалась бросом, так, по-мелочам, А ночью выла, ну, тоска могильная... Уродицей её и нарекли, Ругали, гнали и, порой безжалостно, Её сживали люди, как могли, А то: плеснут ей вслед помойной гадостью, Она терпела; с ж...ЕщёУродица Александр Юфик В палате умирает офицер, Врачи снуют и шепчутся растерянно, Решение: принятье срочных мер, Последний шанс, последний — не потерянный, Был месяц в коме молодой старлей, Вернее — плоть, изрытая гранатою, Одиннадцать легло богатырей Под полностью разрушенной заставою, А он один, оставшийся в живых, В бреду кричал, что бойня не кончается, Лишь под наркозом, наконец, затих, И, улыбнувшись, вымолвил: «Красавица!» Никто не понял этот тихий зов, Понятно: бред, сказал непреднамеренно, А он уже не слышал докторов, И острый скальпель впился в плоть уверенно... * * * В посёлке появился новый пёс, Вернее: псина — уши, хвост, как водится, Но в ранах бок, нет на спине волос, Да, не собака — чистая уродица, Вот ковыляет, лапу волоча, Оближет раны и лежит бессильная, Питалась бросом, так, по-мелочам, А ночью выла, ну, тоска могильная... Уродицей её и нарекли, Ругали, гнали и, порой безжалостно, Её сживали люди, как могли, А то: плеснут ей вслед помойной гадостью, Она терпела; с жалобой к кому Пойдёт собака тощая убогая? А ночью горько выла потому, Что жизнь была с ней через меру строгою... * * * «Так, он спасён!? - воскликнул генерал,- Спасибо вам, профессор, преогромное!» «Мой сын живой и кризис миновал» - дублировал он в трубку телефонную... И не было счастливее отца В тот день во всей Вселенной обитаемой, Вторая жизнь для сына-молодца, Подарок Свыше, долгоожидаемый... Немедля, генерал завёл свой «Джип»: «Скорее, к сыну, повидаться, встретиться!», Нажал педаль, рукой к рулю прилип, «Какое счастье! Даже и не верится!» На полпути внезапно тормознул, Подумал, что виденье надвигается, Но, приглядевшись, радостно вздохнул, И, улыбнувшись, выкрикнул: «Красавица!» * * * Её нашли сдыхающим щенком, Разбита лапа, с голоду не лается, Кормили и лечили всем полком, И имя дали нежное - «Красавица», Любимицею стала у солдат, В свободный час — утехой и забавою, Особенно её любил комбат, А сын его командовал заставою... И, часто, прихромав к передовой, Считая своим долгом обязательным, Она, как наблюдатель-рядовой, Смотрела вдаль внимательно, внимательно, Потом старлей её рукой трепал - И точно знал: ей очень это нравится, Какой восторг: он в ухо ей шептал: «Красавица, Красавица, Красавица»... * * * В один из дней случилось всё не так: Старлей был строг, не гладил по привычному, Собака ощутила — это знак, Случилось что-то... что-то необычное... И вот, зашевелилась полоса, На склоне гор, среди деревьев, в просини, Чужие загалдели голоса, Завыли миномёты, загундосили, Разрывы: поначалу вдалеке, Потом всё ближе, метче и накладистей, Двенадцать залегли на бугорке, Отстреливаясь от незванной напасти, Тринадцатая, сжавшись вся в комок, Скулила, толь от страха, толь от жалости, Секунды, свист, внимание, прыжок, И стихло всё, расстаяв в безвозвратности... * * * «Нельзя с собакой, да ещё с такой!» - кричала медсестра, смотря с тревогою, «Да не собака это, а герой! - с ней спорил генерал, неся убогую,- Её он должен первой увидать, Тогда, посмотришь, сразу же поправится!» Сестра успела только лишь сказать: «Профессору такое не понравится!» А в это время, приходя в себя, Старлей, дыша под маской кислородною, Увидел бой и линию огня, Гранату рядом противопехотную, И несколько сосчитанных секунд, До взрыва... мысли: закричать иль каяться? И до того, как вверх взметнулся грунт, Собой его накрывшую Красавицу... 06 декабря 2010 г., СШ
Ты не муж мне, не брат Но родней во сто крат! Тех кого называют Семья! Ты не муж мне, не брат Ты Российский солдат Тот кто жизнью рискнул, для меня. Я тебе не жена, не сестра и не мать Но у Бога одно лишь прошу- Чтоб помог он тебе без потерь воевать И свечу с февраля не гашу Я тебя буду ждать, как в лихие года Ждали дочери с фронта отцов И ночами не спать... Ведь тебе там сейчас Знаю, тоже увы, не до снов Ты вернёшься живой В орденах, с сединой Я тебя от беды отмолю. Ведь с тобою в бою, будет верность моя Верность в вере, в Победу твою! Ты держись там сынок! Мой любимый! Мой брат! Трудно знаю, но всё же держись Ты Герой! Ты Великий Российский Солдат! И тебе уготована жизнь!!! РОССИЯ Мы — Русские. С нами Бог! Ксения Зарецкая
Пока Господь совсем не обессилел, Пока у Бога руки не свело, Не допусти, Священная Россия, Чтоб на планете победило зло. Беззлобная, наивная, святая, Не любящая кем-то помыкать, Ты одинока против волчьей стаи. А, впрочем, ведь тебе не привыкать. Весь мир застыл, как зритель на трибуне. Все ждут развязки, смотрят – чья возьмёт: То ль с запада угарный ветер дунет? То ли с востока свежесть принесёт? Никто не хочет воевать за русских. А если вдруг придётся отвечать? Зачем терпеть такие перегрузки? Себе дороже. Лучше промолчать. А мы идём в атаку по старинке, Решив, что в этот «просвещённый» век Невозмутимый рефери на ринге В опасное мгновенье крикнет: «Брейк!» Увы, не крикнет. Как мираж, растает, Про «верховенство Права» раструбя… Мы одиноки против волчьей стаи. И вся надежда только на себя.
Российскому солдату. Я молюсь за тебя, незнакомый солдат, И желаю здоровья и силы. В наше трудное время ты взял автомат И пошёл воевать за Россию. Тяжело ей сейчас, нашей мирной стране, И не раз уже так получалось, Что в неправедной, злобной, жестокой войне Много стран на неё ополчалось. Есть немало в истории памятных дат: Когда трудно России без меры, То спасал её воин, Российский солдат, Своей доблестью, жизнью и верой. Может быть, ты чеченец, татарин, бурят, Иль родился у Тихого Дона, Твоё гордое имя—Российский солдат, Ты - защитник родимого дома. Защищаешь ты мир, и добро, и уют В грозных буднях безжалостной битвы. Горячо тебя любят, и помнят, и ждут, О тебе наши к Богу молитвы. Чей-то сын, чей-то муж, чей-то друг, чей-то брат, Ты от зла очищаешь планету. Пусть хранит тебя Бог, незнакомый солдат, Возвращайся живой и с победой! 11.10.2022. Лидия Ломако
Комментарии 67
Александр Юфик В палате умирает офицер, Врачи снуют и шепчутся растерянно, Решение: принятье срочных мер, Последний шанс, последний — не потерянный,
Был месяц в коме молодой старлей, Вернее — плоть, изрытая гранатою, Одиннадцать легло богатырей Под полностью разрушенной заставою,
А он один, оставшийся в живых, В бреду кричал, что бойня не кончается, Лишь под наркозом, наконец, затих, И, улыбнувшись, вымолвил: «Красавица!»
Никто не понял этот тихий зов, Понятно: бред, сказал непреднамеренно, А он уже не слышал докторов, И острый скальпель впился в плоть уверенно... * * * В посёлке появился новый пёс, Вернее: псина — уши, хвост, как водится, Но в ранах бок, нет на спине волос, Да, не собака — чистая уродица,
Вот ковыляет, лапу волоча, Оближет раны и лежит бессильная, Питалась бросом, так, по-мелочам, А ночью выла, ну, тоска могильная...
Уродицей её и нарекли, Ругали, гнали и, порой безжалостно, Её сживали люди, как могли, А то: плеснут ей вслед помойной гадостью,
Она терпела; с ж...ЕщёУродица
Александр Юфик В палате умирает офицер, Врачи снуют и шепчутся растерянно, Решение: принятье срочных мер, Последний шанс, последний — не потерянный,
Был месяц в коме молодой старлей, Вернее — плоть, изрытая гранатою, Одиннадцать легло богатырей Под полностью разрушенной заставою,
А он один, оставшийся в живых, В бреду кричал, что бойня не кончается, Лишь под наркозом, наконец, затих, И, улыбнувшись, вымолвил: «Красавица!»
Никто не понял этот тихий зов, Понятно: бред, сказал непреднамеренно, А он уже не слышал докторов, И острый скальпель впился в плоть уверенно... * * * В посёлке появился новый пёс, Вернее: псина — уши, хвост, как водится, Но в ранах бок, нет на спине волос, Да, не собака — чистая уродица,
Вот ковыляет, лапу волоча, Оближет раны и лежит бессильная, Питалась бросом, так, по-мелочам, А ночью выла, ну, тоска могильная...
Уродицей её и нарекли, Ругали, гнали и, порой безжалостно, Её сживали люди, как могли, А то: плеснут ей вслед помойной гадостью,
Она терпела; с жалобой к кому Пойдёт собака тощая убогая? А ночью горько выла потому, Что жизнь была с ней через меру строгою...
* * * «Так, он спасён!? - воскликнул генерал,- Спасибо вам, профессор, преогромное!» «Мой сын живой и кризис миновал» - дублировал он в трубку телефонную...
И не было счастливее отца В тот день во всей Вселенной обитаемой, Вторая жизнь для сына-молодца, Подарок Свыше, долгоожидаемый...
Немедля, генерал завёл свой «Джип»: «Скорее, к сыну, повидаться, встретиться!», Нажал педаль, рукой к рулю прилип, «Какое счастье! Даже и не верится!»
На полпути внезапно тормознул, Подумал, что виденье надвигается, Но, приглядевшись, радостно вздохнул, И, улыбнувшись, выкрикнул: «Красавица!»
* * * Её нашли сдыхающим щенком, Разбита лапа, с голоду не лается, Кормили и лечили всем полком, И имя дали нежное - «Красавица»,
Любимицею стала у солдат, В свободный час — утехой и забавою, Особенно её любил комбат, А сын его командовал заставою...
И, часто, прихромав к передовой, Считая своим долгом обязательным, Она, как наблюдатель-рядовой, Смотрела вдаль внимательно, внимательно,
Потом старлей её рукой трепал - И точно знал: ей очень это нравится, Какой восторг: он в ухо ей шептал: «Красавица, Красавица, Красавица»...
* * * В один из дней случилось всё не так: Старлей был строг, не гладил по привычному, Собака ощутила — это знак, Случилось что-то... что-то необычное...
И вот, зашевелилась полоса, На склоне гор, среди деревьев, в просини, Чужие загалдели голоса, Завыли миномёты, загундосили,
Разрывы: поначалу вдалеке, Потом всё ближе, метче и накладистей, Двенадцать залегли на бугорке, Отстреливаясь от незванной напасти,
Тринадцатая, сжавшись вся в комок, Скулила, толь от страха, толь от жалости, Секунды, свист, внимание, прыжок, И стихло всё, расстаяв в безвозвратности...
* * * «Нельзя с собакой, да ещё с такой!» - кричала медсестра, смотря с тревогою, «Да не собака это, а герой! - с ней спорил генерал, неся убогую,-
Её он должен первой увидать, Тогда, посмотришь, сразу же поправится!» Сестра успела только лишь сказать: «Профессору такое не понравится!»
А в это время, приходя в себя, Старлей, дыша под маской кислородною, Увидел бой и линию огня, Гранату рядом противопехотную,
И несколько сосчитанных секунд, До взрыва... мысли: закричать иль каяться? И до того, как вверх взметнулся грунт, Собой его накрывшую Красавицу...
06 декабря 2010 г., СШ
Но родней во сто крат!
Тех кого называют Семья!
Ты не муж мне, не брат
Ты Российский солдат
Тот кто жизнью рискнул, для меня.
Я тебе не жена, не сестра и не мать
Но у Бога одно лишь прошу-
Чтоб помог он тебе без потерь воевать
И свечу с февраля не гашу
Я тебя буду ждать, как в лихие года
Ждали дочери с фронта отцов
И ночами не спать...
Ведь тебе там сейчас
Знаю, тоже увы, не до снов
Ты вернёшься живой
В орденах, с сединой
Я тебя от беды отмолю.
Ведь с тобою в бою, будет верность моя
Верность в вере, в Победу твою!
Ты держись там сынок! Мой любимый! Мой брат!
Трудно знаю, но всё же держись
Ты Герой! Ты Великий Российский Солдат!
И тебе уготована жизнь!!!
РОССИЯ Мы — Русские. С нами Бог! Ксения Зарецкая
Пока у Бога руки не свело,
Не допусти, Священная Россия,
Чтоб на планете победило зло.
Беззлобная, наивная, святая,
Не любящая кем-то помыкать,
Ты одинока против волчьей стаи.
А, впрочем, ведь тебе не привыкать.
Весь мир застыл, как зритель на трибуне.
Все ждут развязки, смотрят – чья возьмёт:
То ль с запада угарный ветер дунет?
То ли с востока свежесть принесёт?
Никто не хочет воевать за русских.
А если вдруг придётся отвечать?
Зачем терпеть такие перегрузки?
Себе дороже. Лучше промолчать.
А мы идём в атаку по старинке,
Решив, что в этот «просвещённый» век
Невозмутимый рефери на ринге
В опасное мгновенье крикнет: «Брейк!»
Увы, не крикнет. Как мираж, растает,
Про «верховенство Права» раструбя…
Мы одиноки против волчьей стаи.
И вся надежда только на себя.
Я молюсь за тебя, незнакомый солдат,
И желаю здоровья и силы.
В наше трудное время ты взял автомат
И пошёл воевать за Россию.
Тяжело ей сейчас, нашей мирной стране,
И не раз уже так получалось,
Что в неправедной, злобной, жестокой войне
Много стран на неё ополчалось.
Есть немало в истории памятных дат:
Когда трудно России без меры,
То спасал её воин, Российский солдат,
Своей доблестью, жизнью и верой.
Может быть, ты чеченец, татарин, бурят,
Иль родился у Тихого Дона,
Твоё гордое имя—Российский солдат,
Ты - защитник родимого дома.
Защищаешь ты мир, и добро, и уют
В грозных буднях безжалостной битвы.
Горячо тебя любят, и помнят, и ждут,
О тебе наши к Богу молитвы.
Чей-то сын, чей-то муж, чей-то друг, чей-то брат,
Ты от зла очищаешь планету.
Пусть хранит тебя Бог, незнакомый солдат,
Возвращайся живой и с победой!
11.10.2022. Лидия Ломако
Низкий вам поклон