Об этих иллюстрациях давно уже ходили легенды. Одна из них была воспроизведена в давнем, еще дореволюционном собрании пушкинских сочинений издания Брокгауза и Ефрона. И с тех пор пошла гулять шутка: Гельмерсен – замечательный автор одной иллюстрации.

Книжные иллюстрации поставили Гельмерсена в один ряд с художниками-профессионалами. Высшим его достижением являются иллюстрации к «Евгению Онегину». Его имя как иллюстратора зазвучало в 1909 году, когда в третий том сочинений Пушкина (издание Брокгауза и Эфрона, подготовка С. А. Венгерова) была включена его единственная силуэтная композиция. В богато иллюстрированном издании работа Гельмерсена сразу привлекла к себе внимание и принесла автору славу.

Гельмерсен – фамилия в России редкая. Ко времени рождения Василия Васильевича (23 августа (по старому стилю) 1873 года) семья Гельмерсенов занимала прочное и высокое положение. Мальчик учился в гимназии при лютеранской церкви святой Анны.

Закончив юридический факультет петербургского университета, в 1899 году поступил на службу в канцелярию Министерства Двора. В 1908 году получил должность контролёра, чин надворного советника и придворное звание камер-юнкера. Но при этом Гельмерсен любил искусство. В 1914 году ему удалось получить место старшего помощника заведующего дворцовой библиотекой Эрмитажа.

В бурное, насыщенное историческими событиями время между 1914 и 1917 годами Гельмерсен продолжал жить своей жизнью, копаться в книгах и заниматься силуэтами. Как художник он участвовал в выставках рисунков и экслибрисов, один из его силуэтов был напечатан в журнале «Столица и усадьба» за 1915 год, он продолжал работать над серией иллюстраций к «Евгению Онегину» - пушкинист Н. О. Лернер затеял издание романа с его картинками. 

В конце 1921 года Гельмерсен оставил Эрмитажную библиотеку. В 1922 году он оказался служащим Петроградского губземуправления. В 1923 году на совете Академии художеств его избирают научным сотрудником Русского музея.В Русском музее Гельмерсен прослужил недолго – уже в 1925 году его пригласили на должность помощника управляющего делами Академии наук.На этот раз пригодилось его великолепное владение шестью европейскими языками. В обязанности Гельмерсена входила переписка с заграницей и общение с иностранными учеными, гостями Академии наук.

Летом 1929 года при проверке Академии так называемой «комиссией Фигнатера» Гельмерсен был «вычищен» из нее по первой категории, то есть без права на поступление в любое государственное учреждение и даже на получение паспорта.

А через полгода, 12 января 1930 года, он был арестован по делу «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России».

Приговор Гельмерсену вынесли 10 мая 1931 года – он был осужден на десять лет лагерей. Срок отбывал на Соловках и в Медвежьей Горе (Белбалтлаг).

Сохранились воспоминания о встречах с Гельмерсеном в Медвежьей Горе, в том числе художника Владимира Александровича Свитальского (1904—1937), которого он приобщил к искусству силуэта. Свитальский Владимир Александрович

Свитальский в лагере исполнил силуэтный портрет своего учителя. Это единственное известное нам изображение Гельмерсена. С ножницами в руках и листом бумаги, с очками, поднятыми на лоб, – таким, за любимым делом, он оказался запечатленным для потомства.

Искусство силуэта не допускает ошибки, особенно если это настоящий резаный силуэт, а не упражнения с тушью, которые всегда, конечно, можно поправить. Рисованный силуэт никогда не сравнится с резаным! Это как вдохновение – в нём сосредоточена энергия мгновенного и безошибочного постижения формы, и рассматривающий угадывает застывшую быстроту движения острых ножниц, этот хорошо подготовленный экспромт.

«Не пользовавшись никогда уроками рисования, совершенно не владея ни карандашом, ни кистью, он с малых лет ревностно работал ножницами, иллюстрируя произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Шиллера, Шекспира и других классиков, не прибегая при этом ни к какой композиционной подготовке». (Пушкин. А. С. Евгений Онегин в силуэтах В. Гельмерсена/ сост., послесловие Н. А. Марченко: Н. Марченко. Тень художника. – М: Московский рабочий, 1993).

Сам Гельмерсен при жизни увидел напечатанной только одну им исполненную иллюстрацию (с подписью: "Из неизданных рисунков В. Гельмерсена к «Евгению Онегину»") – «Ленский представляет Лариным Онегина», – опубликованную в III томе брокгаузовского собрания сочинений Пушкина в 1909 году.

Шестифигурная композиция включает в себя изображения стоящих слева направо Онегина, Ленского, Прасковьи Лариной, Ольги, няни Филипьевны и Татьяны. Все они легко узнаваемы, потому что именно такими их представил Пушкин. Их словесные портреты тактично, со вкусом и любовью переведены художником в зрительный ряд. Гельмерсен как будто следует за Пушкиным буквально, не привнося в силуэты ничего от себя, кроме своего искусства, которым нельзя не восхищаться. Выделявшаяся на фоне слабых, а порою и просто пошлых иллюстраций других авторов, помещенных в брокгаузовском издании «Евгения Онегина», работа Гельмерсена стала настоящим его украшением и не могла не привлечь к себе внимания самых искушенных ценителей пушкинского творчества.

Только такую работу признавал Василий Васильевич Гельмерсен. Его просили «показать Пушкина», и он охотно это делал: брал бумагу (какая попадётся под руку, чаще всего плохая), ножницы (неудобные, тупые, мученье, а не ножницы) и на глазах затаивших дыхание зеков в тесном закоулке, отведённом для редакции газеты «Перековка» на строительстве ворот первого шлюза будущего Беломоро-Балтийского канала в посёлке Медвежья Гора (уже в названии – даль и глушь), «наизусть» резал силуэты из «Онегина».

Это было в 1933 году, когда встретились два заключённых – Василий Васильевич Гельмерсен и Вацлав Янович Дворжецкий, актёр лагерного театра. Вацлав Янович единственный, кто вспомнил маленького сухонького старичка (лет девяноста, по его словам, а Гельмерсену было шестьдесят), остроумного собеседника, широко образованного человека, поразившего его своим искусством и безукоризненным французским языком. А кроме французского – немецким, английским, шведским. Судьба ненадолго столкнула их. В начале 1934 года Вацлава Яновича увезли из Медвежьегорска. Так следы Василия Васильевича, столь неожиданно обнаруженные, затерялись окончательно». (Пушкин. А. С. Евгений Онегин в силуэтах В. Гельмерсена/ сост., послесловие Н. А. Марченко: Н. Марченко. Тень художника. – М: Московский рабочий, 1993). Актер Вацлав Янович Дворжецкий

В лагерях Василий Васильевич Гельмерсен читал своим собратьям по судьбе отрывки из «Евгения Онегина», которого знал наизусть, и раздаривал им силуэты к пушкинскому роману, которые постоянно вырезал.Какие-то из силуэтов Гельмерсена, расходившиеся по рукам, впоследствии, выйдя за пределы лагерей, дошли до нашего времени.

Однако основной корпус иллюстраций сохранил Н.О. Лернер, вдова которого в 1934 году, сразу же после смерти мужа, передала директору Государственного Литературного музея В.Д. Бонч-Бруевичу 102 силуэта Гельмерсена к «Евгению Онегину».

В это время автор иллюстраций, по-прежнему содержавшийся в лагере, был вторично осужден и приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 20 ноября 1937 года. (по другим данным - 9 декабря 1937 года) Реабилитировали Гельмерсена только 29 апреля 1989 года.

В 1940 году Гослитмузеем была предпринята еще одна попытка издать «Евгения Онегина» с иллюстрациями Гельмерсена. Известный искусствовед Алексей Алексеевич Сидоров (1891 — 1978) — искусствовед, библиофил и коллекционер, написал для готовившегося издания специальную статью, «“Евгений Онегин” в силуэтах Гельмерсена». Алексей Алексеевич Сидоров

Он писал, что силуэтное искусство в XVIII – XIX веках широко распространилось в Европе, особенно в Англии и Франции. Превосходным примером силуэтного искусства явились иллюстрации В.В.Гельмерсена к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин». Они изящны, лаконичны, информативны. Сказывается глубокое знание художником пушкинского текста.

Дело дошло даже до верстки, которая была подписана в печать 5 июня 1941 года. Начавшаяся война не позволила продолжить подготовку книги. После войны работа над изданием продолжена не была.

В 1948 году иллюстрации Гельмерсена к роману Пушкина были описаны в «Каталогах» Государственного литературного музея. Эти иллюстрации входят в общий список иллюстраций к «Онегину», тогда принадлежавших музею, с указанием номеров, размеров и строф, к которым они относятся.

"Евгений Онегин" Печально подносить лекарство...

Российским лечат молотком Изделье легкое Европы...

...Представить ясные черты Провинциальной простоты, И запоздалые наряды, И запоздалый склад речей..

..Я вышла замуж. Вы должны, Я вас прошу, меня оставить; Я знаю: в вашем сердце есть И гордость, и прямая честь.

Я вас люблю (к чему лукавить?), Но я другому отдана; Я буду век ему верна».

И что ж? Любовью упоенный, В смятенье ложного стыда, Он только смеет иногда, Улыбкой Ольги ободренный,  Развитым локоном играть, Иль край одежды целовать...

.«Евгений Онегин» с иллюстрациями Гельмерсена, принадлежащими Гослитмузею, был выпущен в 1993 году со вступительной статьей Н.Марченко под названием «Тень художника».

К сожалению, в это издание оказались включены не все силуэты, а те, которые вошли, отпечатаны на плохой бумаге, оторваны от текста и частично с ошибочными атрибуциями.

Только теперь, спустя столетие после первой публикации одной иллюстрации В. В. Гельмерсена к «Евгению Онегину», читатели имеют возможность по достоинству и в полном объеме оценить уникальную работу художника, о которой многие знали, но очень немногие видели.

22 января 2013 года в Конференц-зале Главного здания Российской национальной библиотеки (ул. Садовая, д. 18) состоялась презентация нового издания романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Петербургское издательство «Вита-Нова» подготовило подарочное издание «Евгения Онегина» (тиражом всего в одну тысячу экземпляров), с иллюстрациями В.В.Гельмерсена и обширными комментариями известного пушкиниста Вадима Петровича Старка.

Василий Васильевич Гельмерсен (23 августа 1873 — 9 декабря 1937) захоронен на территории современного мемориального кладбища Сандармох.