Когда Мишель Монтень (1533-1592) писал эти строки, Парижу сравнялось уже 16 столетий и он весь целиком умещался на пятистах гектарах земли. Сегодня Париж раскинулся на более чем 10 тысячах гектаров. За 4 последних века существования столица Франции увеличилась в 20 раз. Монтень, попади он из своего Парижа в сегодняшний, не узнал бы ничего, кроме собора Парижской Богоматери, шпиля Сент-Шапель, башни Святого Иакова, кусочка Лувра да нескольких стен в Клюни… Что же до остального: дорог, зданий, транспорта, лавок, звуков, – тут ему просто все показалось бы чужим, ну, кроме разве что названий некоторых улиц на табличках… А если говорить о людях, то, может быть, родными ему показались бы повадки студентов, пробегающих каждый день через скверик у Сорбонны, мимо его мраморного подобия, где Монтень изображен сидящим – совсем по-домашнему, нога на ногу. Скульптура почти не возвышается над землей – мыслитель на одном уровне с проходящими людьми, на одном уровне с жизнью. Но Факультетская улица (Rue des Ecoles), где уже в наше время Монтеню воздвигнут памятник, на цоколе которого выгравированы сказанные им прекрасные слова, – эта улица показалась бы ему незнакомой.

Тем не менее Париж как город совершенно тот же, потому что, желая рассказать о нем, дать ему определение, воспеть ему хвалу, – мы говорим словами Монтеня, не меняя ни буквы. В ходе веков камни стираются быстрее, чем слова. Слава города и его долговечность складываются в основном из поступков, горестей, драм, снов и мечтаний людей, поколения которых сменяют одно другое и память о которых сохраняется дольше, чем их жилища. В истории первых веков его существования, часто весьма туманной и неопределенной, нужно приложить особые старания к тому, чтобы различить человека, людей, тех, чьи деяния, следуя одни за другими, сотворили его легенду и соткали его судьбу. Планируя целую серию заметок об истории Парижа и Франции, я не могла не начать с книги Мориса Дрюона - драматурга, ученого, политического деятеля, автора цикла исторических романов, посвященных истории Франции. В том числе и потому что он, в отличие от не менее выдающегося писателя А. Дюма, никогда не позволял себе вольного обращения с фактами. Итак, перед вами "История Франции с древнейших времен". Заметка 1.

СИТЕ Колыбель Цезаря ЖЕСТ ЦЕЗАРЯ В 701 году от основания Рима, в 52 году до Р.Х., на острове Ситэ еще ничего нет… Никаких следов Лютеции, о которой Юлий Цезарь коротко упомянет в "Галльской войне". Впрочем, будущий остров Ситэ еще разделен на 6 или 7 островков, на которых с трудом можно заметить небольшой храм, несколько круглых хижин с камышовыми крышами и горстку рыбаков, небрежно забрасывающих в воду сети… За рекой, на правом берегу, простираются болота и очень густой лес на западе. На левом берегу опять болота и чуть поодаль – скалистый выступ. Однажды его назовут холмом святой Женевьевы. Чтобы оказаться в крупном галльском поселении, нужно следовать по реке… В те времена дорога – это река, и придется подождать прихода римлян, чтобы увидеть большие сухопутные дороги. С незапамятных времен для всех, кто обосновался здесь, лодка – основное транспортное средство. Естественно, первым, что дали раскопки устойчивых неолитических поселений (5 тысяч лет до Р.Х.), оказались пироги, найденные в местности под названием Берси. Их сегодня можно увидеть в музее Карнавале, убежище парижской памяти (на фото внизу).

Чтобы найти галльскую Лютецию – настоящую – нужно проплыть по Сене 5-6 лье. Там русло реки образует почти полный изгиб, и берег ее какой-нибудь рассеянный римлянин вполне мог принять за остров… И, если говорить точнее на галльском языке, добро пожаловать в Люкотецию, - название столь же расплывчатое и ненадежное, как и место поселения… Ничто еще не привлекало внимания к глухой галльской деревушке, окруженной стеной из грубо вытесанных камней, и остров Ситэ мирно дремал посредине реки, пока весенним днем 53 года до Р.Х. не появился здесь Юлий Цезарь, который шел из Амьенуа в Гатине, затем дальше - к Сансу и искал самый короткий путь туда. Той весной сеноны и карнуты – племена, жившие близ Санса и Орлеана, – наотрез отказались посылать своих представителей на Галльскую ассамблею, происходившую в амьенском лагере. Цезарь сразу же воспринял их отсутствие на ассамблее как акт неповиновения, поднял свои легионы и двинулся с ними в поход, решив перенести ассамблею в главный город паризиев, который назывался Лютеция Паризиорум, – ближайший к мятежным территориям населенный пункт. Украшенные изображениями орла и волчицы, штандарты центурионов возникли среди ив и болотной флоры, которая произрастала по правому берегу, – совсем рядом с тем местом, которое сегодня занимает Шатле. Легионеры утопали в грязи там, где мы сейчас часто наблюдаем пикеты и митинги на подходе к Театру Наций. Участники легендарного похода совсем уже скоро сыграют пролог эпопеи в 20 актах, длящейся 20 веков.

Цезарь остановил коня, приподнялся в седле и, указывая на остров, выступавший из воды напротив него, на остроконечные крыши, видневшиеся сквозь одетые листвой ветви, произнес: – Сегодня вечером я разобью свой лагерь там! Одним этим жестом он извлек Париж из сумрака – словно вытащил шар с выигрышным номером в лотерее Истории. Цезарь созвал в приглянувшемся ему городке Галльскую ассамблею и тем самым, предвосхищая события, назначил Лютецию Паризиорум на роль столицы. "Лютеция, городок паризиев, располагается на острове реки Сены», - напишет впоследствии Цезарь в своих записках о галльской войне. По правде говоря, это несколько туманно. Да и проконсула, проведшего здесь всего один день, больше занимало собрание галльских вождей, чем местонахождение этого городка. И когда Цезарь сел за свои записки, он назвал городок по слуху – Лютецией, сблизив латинское lutum - грязь, с галльским luto – болото, опираясь на чьи-то слова и разрозненные военные рапорты. Он повторил то, что слышал от легионеров, которые сами были очень неточны в наименованиях. Город, возникший на болоте… Пока название соответствует действительности. Четыре года спустя Цезарь стал хозяином в Риме. Но к тому времени он успел мимоходом отметить город, который придет в свое время на смену Риму... Продолжение следует... #история