В дом Галины Ивановской первый раз беда постучала три десятилетия назад — тогда в Афганистане погиб ее муж. А осенью 2017 года пришло новое горе, которое невозможно осознать и с которым невозможно примириться, — умер младший сын. Как ей хотелось, чтобы это все оказалось лишь страшным сном, который вот-вот развеется. Хотелось бы. Чтобы. Вот только жизнь не имеет сослагательного наклонения. — Я каждый день разговариваю с Владиком и Васильком, — показывая на галерею фотографий, с которых смотрят два обаятельных молодых парня, говорит Галина Ивановская. — Не дай бог никому пережить такого горя. Она и не пытается скрыть слез, тихо плачет. А я переживаю из-за того, что разбередила самые страшные раны в ее жизни. С любимыми не расставайтесь Владислав Ивановский в 1974 году после окончания столичной средней школы № 111 работал на Минском тракторном заводе, где трудился и его отец Иван Иванович. Здесь же проходила практику и Галина Дедюшко. Владислав сразу обратил внимание на обаятельную и жизнерадостную девушку. Она всегда была в хорошем настроении. Наверное, именно поэтому отбоя от поклонников у нее не было. Но Владислав решил, что сможет покорить сердце этой милой красавицы. Каким-то особенным женским чутьем и Галина поняла, что этот статный черноглазый юноша станет для нее самым лучшим и единственным на свете. От него так и веяло надежностью и уверенностью. Через некоторое время Владислава призвали в армию. Практически ежедневно на протяжении двух лет в Минск приходили письма из Группы советских войск в Германии, где он проходил службу. После окончания школы прапорщиков, приехав домой, сделал любимой предложение, услышал заветное «да» и вернулся к месту службы уже с женой. Там же, в Потсдаме, у них родился сын, назвать решили Виталием. Спустя пять лет семье Ивановских предстояло испытать все прелести службы в маленьком гарнизоне, вдали от цивилизации и городского уюта. Главу семьи направили в Дальневосточный военный округ — село Михайловку Приморского края, где и родился второй сын Галины и Владислава — Василий.

Семья Ивановских — Конечно, с двумя маленькими детьми вдали от родных и близких было тяжело. Но я всегда знала, что могу положиться на мужа. Он был нашей опорой и защитой. Никогда не спрашивал, чем надо помочь, что сделать. Он видел, когда мне нужна его помощь, и помогал. Однажды прихожу домой — стол накрыт, ужин готов. Владик подошел, обнял меня и говорит: «Кисуля (мы так называли друг друга), не расстраивайся только, меня отправляют в командировку в Афганистан». Я до конца и не понимала тогда, что происходит в той далекой стране. Поэтому в первую очередь я спросила: «Что я буду делать здесь, на краю света, одна с двумя детьми?» — признается Галина Васильевна. — Не переживай, отправим тебя домой, к родителям, — ответил ей тогда муж. — Время разлуки пролетит быстро, соскучиться не успеем. А уже потом точно никогда расставаться не будем! Не будем же? Всхлипывая, Галина прошептала: — Не будем! Батальон, в который был направлен прапорщик Владислав Ивановский, вначале располагался в Кабуле. Он часто писал домой письма. В них не было ни жалоб, ни упреков, ни сожалений, а лишь безграничная любовь и забота о близких и дорогих ему людях. Это чувствовалось в каждом написанном слове. «Читаю твои строчки, где ты пишешь, что чувствуешь, что я улыбнулся, когда читал. Ты полностью права, это еще раз доказывает, что мы с тобой одно целое и мы не можем жить друг без друга. Возьми любое живое и разрежь пополам. Оно сразу умрет. Так и я без тебя, без твоих писем не представляю себе жизни. Кто здесь не был, никогда не поймет, до чего же прекрасна жизнь с любимым человеком. 01.07.1986». * * * «… Милая моя, единственная моя. Я тебе писал, кто я теперь, и не обижайся, прошу тебя, за письмо, где я написал как бы завещание. Я думаю, ты поймешь меня, сердце мое. Хотя мне было очень тяжело писать такие строки, но здесь это реальность… 29.07.1986».

Шинданд, 1987 год * * * «Здравствуйте, мои любимые, дорогие, нежные Галочка, Виталичек и Василёк! Простите, мои ненаглядные, что давно уже не писал. Но меня не было на месте, был на мероприятиях. Кисулечка, спасибо за письма. Захожу в комнату и ошалел от радости: столько писем от тебя и фотография цветная. Котик, милый мой, какие вы там все красивые… Все время думаю о вас. Ты единственная, кто поддерживает меня в трудную минуту. За меня не беспокойтесь, у меня все хорошо, родные мои, главное, здоров… 26.11.1986 г.». — В марте Владислав приехал в отпуск, не прослужив и года. Я удивилась, а он говорит: «Отправили, чтобы семью навестил». Это было 8 марта, — вспоминает последнюю встречу с мужем Галина Ивановская. — Навестили родителей, сходили к сестре в гости. В начале апреля он вновь улетел в Афганистан, на этот раз в Шинданд. В аэропорту, когда его провожали, он поднял меня на руки и говорит: «Прощай, кисуля, мы с тобой больше никогда не увидимся. Может быть, судьба меня и сбережет. Может быть…». Галина стояла, прижав кулаки ко рту. «Может быть… Может быть…» — пульсирующая боль сжала голову. Муж поднимался по трапу самолета, а она в бессловесной тоске глядела ему вслед. По щекам ее текли слезы. Юбилей несбывшегося счастья Старший сын Ивановских, Виталий, окончил первый класс. Галина с детьми на время школьных каникул уехала к родителям в Слоним. — В тот день мне почему-то было очень тревожно на душе. Написала Владику письмо. Отправив его, в почтовом ящике нашла весточку от любимого. Иду по улице, читаю, улыбаюсь. Его письма были необыкновенными. «Здравствуйте, мои дорогие, любимые Галочка, Виталик и Василёк! Любимая моя девочка. Я знаю, что тебе тяжело сейчас. Я тебе писал, кисулька родная, что на точке нахожусь очень далеко от полка. Сидим в пустыне горной, охраняем дорогу и колонны. Всякое бывает, но в общем ничего страшного, привыкли к одиночеству. У меня все хорошо, любимая моя. Жив здоров. Почту доставляют 1–3 раза в месяц, если кто едет по делам, то и чаще завозят. Мы также отправляем в основном с проходящими колоннами, а это ненадежно. Но хочется, чтобы ты их почаще получала. Стоять будем там до конца моей замены, если дальше не отправят. Прости, моя любимая, что письма так редко приходят, но я тоже из-за этого не в настроении… Галочка, женушка моя, единственная, и на нашей улице будет солнечно скоро… Надо еще потерпеть. Трудно без вас, любимые мои, родные. Виталик и Василёк, помогайте нашей мамочке любимой. Ей очень трудно одной. Виталюша, ты должен быть на высоте во всех вопросах… До свидания. Крепко вас обнимаю и целую. 12.05.1987 г. Р. S. Постарайся сфотографироваться с детьми. Очень жду фотографии». Навстречу мне идет жена брата, вся заплаканная. «Чего ты улыбаешься?» — спрашивает. Я отвечаю: «Да письмо от кисули такое, что невозможно без улыбки читать». А она мне и говорит: «Галя, его больше нет. Он погиб!». Сын, услышав эти слова, подбежал к забору крича: «Нет, неправда, папа живой, живой!» — и начал вырывать штакетник. У меня шок, я не понимаю, кто я и где я. Помню, как нахожу такси, хватаю детей и еду в Минск. Всю дорогу плачу. Страшно, не знаю, как я буду жить дальше, справлюсь ли.

От кошмарной мысли, что ее Владика больше нет, Галине не хотелось жить, и сердце, казалось, каменело и едва билось ледяными толчками. …31 мая 1987 года. Колонна БМП, в одной из которых находится и командир гранатометного взвода 3 го мотострелкового батальона 371 го гвардейского мотострелкового полка 5 й гвардейской мотострелковой дивизии прапорщик Владислав Ивановский, тянется по дороге вдоль Черной горы, которая хранит только ей известную тайну, надежно скрывая душманов. Дорога постепенно поднимается вверх, заходя в предгорья, проскакивая по нескольким мостам через небольшую реку. Участок дороги проходит по однообразной местности, проскальзывает по ущелью и упирается в сторожевую заставу Тальхак. Вдруг многократным эхом загремели с двух сторон выстрелы. Засада! Спустя годы один из сослуживцев мужа расскажет в письме Галине Васильевне обстоятельства гибели ее мужа (стиль и орфография сохранены): «Я там был. При выходе на блокировку дороги возле Чергара (Черной горы) для обеспечения прохождения колонны 0016 на Кандагар (место возле Черной горы было страшное, там часто постреливали по колоннам, и наша 9 я рота то место блокировала выездом не менее 2 БМП. Потом там сделали СЗ (сторожевую заставу. — Авт.) Чергар, потому что на каждое прохождение колонны нужно было выезжать около 40 км в одну сторону, технику погробили этими выездами, а ремонтировать запчастей уже тогда не хватало. Взвод попал под обстрел на отрезке дороги Тальхак — Чергар, где-то км 20 от СЗ Тальхак. Работал снайпер. Пуля попала в голову, спереди. Я потом его (покойного) отвозил на броне БМП в Диллорам, к вертолету. Я был за штурвалом БМП. С первого раза отправить покойного Владислава не получилось, при посадке вертолет рухнул на землю и разбился, что там случилось, не знаю, или просто не расскажу, экипаж остался жив. Потом прилетел второй вертолет и забрал Владислава. Хоронить в Минск его сопровождал пр-к Казакевич, его земляк». До тридцатилетия Владислав Ивановский не дожил 14 дней. По возвращении из долгой командировки он планировал принести любимой цветы. Ведь в тот год они должны были отметить розовую свадьбу. Но вместо этого цветы несла Галина… за цинковым гробом по дороге на кладбище. Их счастье оказалось таким коротким, всего 10 лет. И таким длинным — целых 10 лет.

Чижовское кладбище, г. Минск Прапорщика Владислава Ивановского похоронили в Минске, на Чижовском кладбище. Этот мир без тебя все же полон тобою После похорон Галина Васильевна собирала себя буквально по кусочкам. Она так никогда больше и не вышла замуж. Она знала, что такого, как ее Владислав, на свете больше нет. Дни складывались в недели, недели — в месяцы, месяцы — в годы. Время шло, а боль не утихала. Перед тем как уснуть, она обязательно перечитывала письма мужа. Каждое из них было пронумеровано. Целовала странички, которые трогали родные руки, желала спокойной ночи фотографии, где он улыбался только для нее. Она вспоминала каждый день, проведенный с ним. Вспоминала день первой встречи. Вспоминала, как смотрела в его глаза и как теряла рассудок, утопая в их глубине. Вспоминала, как решилась сказать ему: «Люблю…». Она впервые в жизни сказала это слово. Все свое время женщина посвятила сыновьям, Виталию и Василию. Была для них и папой, и мамой. Работала днем и ночью, чтобы поставить их на ноги. Мальчишки, когда выросли, не разрушили ее надежды. Сегодня поддерживают бабушку, как могут, и внучки — Эвелина, Виктория и Агния. Она гордится их успехами. Именно в заботе о внучках Галина Васильевна находит в себе силы жить дальше.

Эвелина и Виктория Ивановские Галина Ивановская Кстати, Эвелина и Виктория постоянно участвуют во всех мероприятиях, которые проводит общественная организация «Фонд социальной защиты вдов и детей военнослужащих, погибших в локальных военных конфликтах, «Долг». Вместе с бабушкой и другими вдовами, детьми и внуками воинов «афганцев» они делают все возможное, чтобы сохранить память о своих дедах, отцах, мужьях. От дедушки девочкам достался хороший музыкальный слух. В свободную минуту они берут в руки гитару и, откликаясь на просьбу бабушки, тихо напевают: «Лишь усталые глаза на большом портрете, Да кровавая звезда на пурпурной ленте. Во дворе мальчишка Сашка, у него собака, А еще машина есть, а еще есть папа…». Поют и верят, что дедушка слышит их там, в небесной тишине, и тоже гордится ими. …В одном из последних писем Владислав написал любимой: «Бережно расходуй слезу, красивая моя, нежная моя рябинушка. Тебе нужно жить ради наших детей. У нас будут внуки и внучки. Твоей материнской любви хватит им. А вот моей отцовской…». — С годами я научилась жить без моего кисули, — не скрывая слез, на прощание говорит Галина Васильевна. — Но живу, состоя из двух половинок. В одной, наглухо закрытой, — боль и ужас, слезы и крик. Другая открыта всему миру, где я сильная, сильная, сильная… Но глаза мои, увы, больше не умеют улыбаться. Подполковник Елена Затирка, «Ваяр», фото из семейного архива Галины Ивановской