ЭТО НАША СТЕНА ПЛАЧА (Юрий Морозов)

Находится она на улице Мирсая Амира. Современная молодежь, конечно, не знает, что это за стена, а я бы назвал эту стену Зирганской стеной плача — столько крови и слез за ней было пролито.
Октябрьская революция в Зиргане совершилась без кровопролития. После февральской революции 1917 года царь отрекся от престола, Временное правительство принимало и доводило до народа какие-то решения, дающие послабления и некоторую свободу. Народ постепенно отвыкал от привычного царя — батюшки. Вернувшиеся с фронтов Первой мировой войны раненые, а затем демобилизованные и «демобилизовавшиеся» солдаты, вдоволь нахлебавшиеся горя и лиха, были информированы о назревающей ситуации в стране, сами видели беспомощность и бестолковость старой власти на фронтах. Многие из них еще в царской армии на фронте были связаны с большевиками и принимали участие в революционном движении. В разваливающейся армии во — всю работали пропагандисты разных партий. Как рассказывал мне мой дед, наиболее активны, интересны и понятны для солдат из крестьян были пропагандисты от большевиков. К октябрю 1917 года ситуация созрела и не была очень уж неожиданной.
Когда в Зирган пришла информация, что в Петрограде власть взяли большевики, беднота и пришедшие с фронта солдаты, радовались и поздравляли друг друга с наступлением свободы, кулаки и купцы во главе с Клеменковым и другими власть имущими, конечно были против.
В начале 1918 года был намечен волостной съезд. Накануне съезда в доме у Николая Афанасьевича Суркина состоялось собрание фронтовиков. Здесь было решено волостной съезд превратить в съезд Советов, намечен состав Зирганского сельского Совета.
10 марта 1918 года собрали волостной земский съезд, на него съехались представители деревень волости. Разногласия проявились уже при выдвижении кандидатур в президиум. Волостное земство предлагало своих кандидатов, большевики своих. Дело чуть не дошло до рукопашной схватки, но не дошло.
Федор Григорьевич Пищаев дал выстрел из револьвера в потолок, в зале наступила тишина. Валикей Яппаров призвал к изгнанию кулаков со съезда. Кулацкие делегаты, увидев, что они проиграли, удалились из зала, а В. Яппаров от имени большевистской группы открыл волостной съезд Советов.
Был избран волостной Совет во главе с большевиком Яппаровым В. Г.
Сразу после съезда во все деревни Зирганской волости были направлены члены волостного Совета и везде были избраны сельские Советы. Во главе Советов в большинстве были избраны большевистски настроенные фронтовики. Вот и вся революция в Зиргане. Совет начал подготовку к разделу земли, так как до сева оставалось мало времени. Создан отряд Красной гвардии, для вооружения которого было принято постановление о немедленной сдаче всего имеющегося у населения оружия. Собрали 43 винтовки, 3 револьвера, 5 сабель и боеприпасы. Этим оружием и был вооружен отряд.
Постановлением волостного Совета были национализированы механическая мельница, лесопилка, лесная пристань и хутор сбежавшего кулака Клеменкова. Весной за счет помещичьей и кулацкой земли увеличили наделы земли крестьянам. Если раньше надел выделялся семье только на душу мужского пола, теперь выделили на всех членов семьи, включая детей и женщин. Конечно, после этого бедняки горой стояли за большевиков, а богатые, потерявшие землю и часть собственности, не хотели с этим мириться.
Весной в Оренбургских степях произошло восстание белоказаков, под руководством атамана Дутова. Дети кулаков по ночам тайно уходили к дутовцам. У Дутова собралось значительное войско контрреволюционных сил и они без особого труда захватывали один за другим населенные пункты на юге Уфимской губернии, защищаемые такими же неокрепшими отрядами Красной гвардии, как и в Зиргане. К началу июня дутовцы стали появляться в пределах Мелеузовской и Зирганской волостей.
В начале июня 30 человек добровольцев Зирганского отряда Красной гвардии выехали на подавление кулацкого мятежа под Чишмы, что привело к значительному ослаблению отряда. Положение отряда, конечно, было известно местному кулачеству, а через них и дутовцам. В конце июня, когда в Зиргане почти не осталось вооруженных красногвардейцев, в село ворвались отряды Дутова и бежавшие к ним кулаки.
Дутовцы разгромили штаб Красной гвардии и волисполком. Штаб отстреливаясь, ушел за реку Белую в сторону Белорецка, где соединился с отрядом Каширина. Белые в Зиргане и соседних деревнях вылавливали крестьян, уже запахавших кулацкие земли, особенно активистов. Арестовывали, зверски избивали, свозили в Зирган и бросали в кирпичный сарай, СТАРИННАЯ КАМЕННАЯ СТЕНА от которого сейчас и осталась на улице Мирсая Амира.
В первые же дни в застенок попали Николай Шкаликов, Игнатий Емантаев, Павел Горбунов, Николай Шалдабаев, Данил Романов, Ярмухамет Ибрагимов, Заният Абуков, Сибагат Макунев, Сайфулла Баязитов, Фадей Пучкин, Федор Сивов, Гафият Яппаров, Хабибулла Рахматуллин и многие другие. Здесь их истязали, били нагайками, розгами, шомполами.
После продолжительных истязаний многих обессилевших красногвардейцев под усиленным контролем отправляли в Стерлитамакскую тюрьму. 5 человек из них расстреляли и закопали в овраге на шестом километре Уфимского тракта. Некоторых через Уфу отправили в Иркутскую тюрьму, но по пути расстреляли.
Красногвардейцев Александра и Владимира Вдовиных жестоко избитых и изувеченных увезли в Мелеуз, где Александру отсекли голову, а Владимира отправили в Стерлитамак, где он позже был расстрелян. С братьями Вдовиными расправились за то, что их старший брат Никифор был командиром Зирганского отряда Красной гвардии и отступил со штабом в город Белорецк. Он тоже впоследствии погиб. В честь братьев улица Антоновка была названа Вдовинской и называлась она так, пока не была переименована в конце прошлого века в Интернациональную.
Не один раз я слышал от бабушек об истязании Шкаликова Николая. Может быть потому, что он жил в нашем конце и была еще жива его вдова, бабушка Пашура (Паша, видимо, но я буду называть ее так, как называли односельчане). Я думаю, и другим было не легче, просто я знал только о нем. На собрании односельчан в честь Дня Победы, проводимом в сельском Дворце культуры в 2012 г., я хотел рассказать с трибуны о подвиге Шкаликова Николая Владимировича уже в Отечественной войне, описание, которого я нашел, да начал с Гражданской, а продолжить не смог, предательский комок сдавил горло, пришлось уйти с трибуны.
А было вот что. Шкаликов был схвачен в числе первых, и брошен в этот кирпичный сарай. Здесь его секли так, что вбили всю рубашку в тело. Поскольку у белых еще не все было отлажено, его отпустили домой, возможно надеялись, что не выживет. Зная, что за ним снова придут, он ушел за Белую, где скрывался в уреме. Трудно себе представить, что он испытывал с такой спиной в лесу, в жару, с массой кровососущих насекомых над ним. Его молодая жена Пашура кажую ночь топила баню, Николай приходил и она отпаривала спину и извлекала из тела куски рубашки. Со слезами вспоминала она, со слезами пересказывала эту историю моя бабушка. Спасла мужа молодая жена. Так ведь мало того, что с мужиками не по- человечески поступали эти нелюди. Видимо им захотелось большего.
Штаб белогвардейцев размещался в доме Клеменкова, который уже сбежал. Офицерам захотелось попариться в бане. Дали задание посыльному (зирганский человек был) привезти двух жен красногвардейцев. Выбрали Пашуру и Агашу Платонову (ее муж тоже ушел добровольцем с красными). Приказали истопить баню. Деревенские женщины чисты и наивны. Истопили, все вымыли, полы выскребли, сели и ждут дальнейших указаний. Спасибо, посыльный шепнул им, что их ждет. Добротный двор огорожен забором. В воротах часовой, не уйдешь. Бросились бежать через заднюю стену забора. Агаша была повыше и, видимо, шустрее, быстро перелезла, а Пашура, никак. Вернулась Агаша, перетащила и ее. Сбежали, потеряв ступни (обувь была такая) и в одних носках прибежали домой. Спрятались. Правда, больше за ними не приходили.
А избиения и пытки в этом сарае продолжались до осени. Руководил этими издевательствами местный староста Кирька. Вероятно Кирилл или Кирьян, но не было о нем добрых воспоминаний у односельчан, так и остался он в их памяти и рассказах Кирькой.
Только в декабре 1918 года в село вошел Смоленский стрелковый полк и белые бежали через Мелеуз в сторону Оренбурга. Спрашивал я у деда: «Дед, почему все-таки народ пошел за красными, а не за белыми?». Дед ответил просто: «А белые сами от себя народ оттолкнули своей жестокостью, издевательствами. Красные так не поступали».
В данной статье я использовал материалы «Летописи села Зирган», написанной в 1978 году комиссией в составе:
П. Н. Суркиной, Т. М. Рябовой, Н.З. Банниковой, Н. А. Илистратовой, М. А. Зюляркиной, Е. М. Шибаловой, И. С. Пескова, А. Х. Аитова, Т. Н. Вахитова, И. З. Рамеева, Ш. М. Магизова, З. Г. Аитова, С. Н. Замесина, К. Т. Писяева, И. А. Бабикова, П. Е. Устинова.