Не всегда бывают правы люди и на ваш вопрос – прямой ответ - говорят: - Ревнует, значит – любит!.. Раз – ревнует, значит – веры нет! Раз ревнует… Все довольно просто, только суть, попробуй, улови: Вера и Любовь – родные сёстры! Веры – нет, а значит – нет Любви! Дальше – больше… Истина простая, как молитву, повторяю вновь: - Ревность всё на свете убивает! Веру! И - Надежду! И – Любовь! И не вынося из дома сора, (впрочем, это каждый знает сам): - Ревность – порождает только ссоры, вместо разговора по – душам… И вопрос встаёт настолько остро, даже если к ссорам не привык: - Каждый из двоих – отдельный остров, а семья, ведь это, - материк! А семья, ведь это - мы и дети (дифирамбы пой или злословь)! - Ревность убивает всё на свете! Веру! И - Надежду! И – Любовь! И теперь наверно всем понятно: ревность – зло! Бе
...Ещё
Не всегда бывают правы люди и на ваш вопрос – прямой ответ - говорят: - Ревнует, значит – любит!.. Раз – ревнует, значит – веры нет! Раз ревнует… Все довольно просто, только суть, попробуй, улови: Вера и Любовь – родные сёстры! Веры – нет, а значит – нет Любви! Дальше – больше… Истина простая, как молитву, повторяю вновь: - Ревность всё на свете убивает! Веру! И - Надежду! И – Любовь! И не вынося из дома сора, (впрочем, это каждый знает сам): - Ревность – порождает только ссоры, вместо разговора по – душам… И вопрос встаёт настолько остро, даже если к ссорам не привык: - Каждый из двоих – отдельный остров, а семья, ведь это, - материк! А семья, ведь это - мы и дети (дифирамбы пой или злословь)! - Ревность убивает всё на свете! Веру! И - Надежду! И – Любовь! И теперь наверно всем понятно: ревность – зло! Беги, как огня!
Чёрт возьми, а всё-таки приятно, что ещё ревнуешь ты меня!
На душе тяжело и на сердце печально: убиваешь не словом, убиваешь молчаньем. Равнодушием бьёшь словно плёткой наотмашь и с тобой разговор для меня словно роскошь. Ты с подружкой своей заливаешься звонко беззаботной смешливою прежней девчонкой. Школьный друг написал, ты – ответила сразу. Мне ж – ни жестом, ни взглядом, ни общею фразой… Говоришь с кем угодно: китайцем знакомым, продавцом из палатки, соседкой по дому. Улыбаешься им, с ними шутишь, хохочешь, лишь со мной говорить ты нисколько не хочешь. Безразличье ко мне для тебя стало нормой, И вопрос «Как дела?» - просто так, для проформы. Хоть права поговорка «Всё в мире не ново», я надеюсь и жду: может, скажешь хоть слово…
Я ухожу.. Куда? Ещё не знаю сам, не от Неё бегу я – от себя… И уходя, я обращаюсь к небесам: одну Её! Одну Её любя: что б не казалось Ей: что жизнь потеряна, что всё прошло и некуда бежать, дай счастья Ей – не только, что отмерено, а столько – что в руках не удержать! Любви Ей дай, что бы глаза сиянием, как солнце, согревали б всё вокруг! И Веру – что вблизи ль, на расстоянии - но есть всегда надёжный верный Друг! Надежду дай : что с нами не случается, всё – к лучшему! Да, что тут говорить… Застолье дай!, что б не пришлось отчаяться: друзья пришли и – нечем накормить… Дай Человека! самого родного Ей, который Ею жил бы и дышал! Дай - Свет в окошке!, Солнышка! (его лучей), каким я для Неё, так и не стал…
Жизнь – как поезд: мелькают леса – перелески вдоль всего одного (одного!) лишь пути. И вагон, то – забит, то – и выпить-то не с кем… Он идёт и нельзя, где захочешь, сойти. Он – как время: то – тянется, то – быстротечно! Кто имеет простой, кто – счастливый билет! К сожалению, едем все мы – до конечной - и сойти, где захочешь, возможности нет! Чей-то поезд застрял на «Любви», чей – на «Счастье», чей – стоит на «Надежде», чей – «Бог – вам судья!» Мы, здесь все, – пассажиры и в нашей ли власти ехать так - как хотим, коль одна колея! На билете – лишь местность и дата отъезда… Кто-то едет - в плацкартном, а кто – взаперти… Как бы нам не хотелось вернуться на место, то, где «Детство» и «Юность»… Не можем сойти… Вот сорвать бы стоп-кран! Нет! и то не получится! Рву – один! Рву – другой! Только поезд идёт… Покурю с мужиком, потолкую с попутчицей к проводнице схожу, может, ч
...Ещё
Жизнь – как поезд: мелькают леса – перелески вдоль всего одного (одного!) лишь пути. И вагон, то – забит, то – и выпить-то не с кем… Он идёт и нельзя, где захочешь, сойти. Он – как время: то – тянется, то – быстротечно! Кто имеет простой, кто – счастливый билет! К сожалению, едем все мы – до конечной - и сойти, где захочешь, возможности нет! Чей-то поезд застрял на «Любви», чей – на «Счастье», чей – стоит на «Надежде», чей – «Бог – вам судья!» Мы, здесь все, – пассажиры и в нашей ли власти ехать так - как хотим, коль одна колея! На билете – лишь местность и дата отъезда… Кто-то едет - в плацкартном, а кто – взаперти… Как бы нам не хотелось вернуться на место, то, где «Детство» и «Юность»… Не можем сойти… Вот сорвать бы стоп-кран! Нет! и то не получится! Рву – один! Рву – другой! Только поезд идёт… Покурю с мужиком, потолкую с попутчицей к проводнице схожу, может, что и нальёт… И, пожалуй, единственное, что мы можем на ходу перейти из вагона в вагон, чтобы ехать в купе, а не в месте отхожем, да и то – если только – не лезть на рожон! А хотелось бы выйти, втянуть свежий воздух, взять у бабки картошки, цветов принести… И увидеть Луну! Солнце! Радугу! Звёзды! Только жаль, что никак мы – не можем сойти…
Оказывается, жить можно так: того – любить, другого – ненавидеть, и похвалить, и походя обидеть… Оказывается, жить можно так. Оказывается, жить можно так: с одним – в постели, а любить другого, далёкого, родного, но… чужого… Оказывается, жить можно так. Оказывается, жить можно так: жить чередою чёрно-белых полос, звоня друг другу лишь б услышать голос… Оказывается, жить можно так. Оказывается…но в сердце мрак: года идут, а жизнь проходит мимо… Уйти от мужа и сойтись с любимым, и небеса одобрили бы брак… Оказывается…но вот ведь как: и, стиснув зубы, на детишек глядя, ведь им же нужен ПАПА, а не ДЯДЯ… Оказывается…и вновь всё так… Оказывается, жить можно так: кормить детишек, проверять тетрадки, и делать вид, мол, всё у нас в порядке… Оказывается, жить можно так. Оказывается, жить можно так: смириться с мужем, но, в подушку плача, м
...Ещё
Оказывается, жить можно так: того – любить, другого – ненавидеть, и похвалить, и походя обидеть… Оказывается, жить можно так. Оказывается, жить можно так: с одним – в постели, а любить другого, далёкого, родного, но… чужого… Оказывается, жить можно так. Оказывается, жить можно так: жить чередою чёрно-белых полос, звоня друг другу лишь б услышать голос… Оказывается, жить можно так. Оказывается…но в сердце мрак: года идут, а жизнь проходит мимо… Уйти от мужа и сойтись с любимым, и небеса одобрили бы брак… Оказывается…но вот ведь как: и, стиснув зубы, на детишек глядя, ведь им же нужен ПАПА, а не ДЯДЯ… Оказывается…и вновь всё так… Оказывается, жить можно так: кормить детишек, проверять тетрадки, и делать вид, мол, всё у нас в порядке… Оказывается, жить можно так. Оказывается, жить можно так: смириться с мужем, но, в подушку плача, мечтать о том, как было б всё иначе… Оказывается жить можно так.
Люди ходят в церкви и мечети, Мне ж не нужен и ни дьявол, и не бог, потому, что – есть на белом свете Человек, которому я смог - нет, не запродать – отдать всю душу! Словно на икону – ей молясь! Правда, знаю я, не будет лучше: ведь она – как тот удельный князь в гневе – мою душу растоптала, сердце изрубила на куски! А, коль сердца нет, пиши – пропало: радости, а впрочем, и тоски нет! И в чёрно-белом цвете мир, что без тебя идёт ко дну… Люди ходят в церкви и мечети, я же на тебя молюсь! Одну в целом мире! Призрачное счастье… Свечи ставь… На долю ли гадай… Но душа - всецело в твоей власти и Надежды, хоть щепотку, дай! Вновь и вновь тянусь я к сигарете по душе загубленной скорбя… Люди ходят в церкви и мечети, я молюсь лишь на одну ТЕБЯ!!!
Пусть будет так, как хочется тебе: одних – любя, меня – возненавидя… Не вняв моей неистовой мольбе, живи, во мне ПЛОХОЕ, только, видя. И будет день… Но, он – не для меня! И будет ночь бессонницей томиться… И, в плотный жгут свернувшись, простыня вкруг шеи норовит уже обвиться… Прочь простыню! И сигарету в рот… (уже, наверно, сотую за сутки…) Но…вроде утро снова настаёт, чуть оттянув до той черты минутки, когда уж ни души, ни сердца нет, и места нет ни боли, ни обиде… А ты – ЖИВИ! Живи ещё 100 лет! Иных – любя, меня – возненавидя…
Утром ты позвонила: - Быть может, начнём всё сначала? Приходи! Буду ждать! Крепко-крепко тебя обниму! И дрожал голос твой! И такая тоска в нём звучала! Моё сердце рвалось! потому, что ТОСКА – по нему!
Потому (знаю), что и звонить и писать перестал он и вернулся домой! Там, где дети и его и жена. Мне хотелось к тебе! Да вот только ответил устало: -Говорил ведь тебе – «Ты нисколько ему не нужна!
Поиграет в «Люблю», может много чего обещая и не Счастье подарит – ударит у всех на виду!» Ты забыла? А я говорил: - Коль с вещами я из дома уйду, то назад никогда не приду!
Как забыть те слова: - С кем мне быть и без вас, сама - знаю! Как забыть – уходил… Ты – ждала и смотрела, как будто в бреду… И ждала не того, что вернусь и скажу: - Дорогая! Ну, прости, дурака! А, ему - позвонить, как, уйду!
Да! Бываю жесток! Только жизнь мягкотелых - не любит! И учили меня – не печ
...Ещё
Утром ты позвонила: - Быть может, начнём всё сначала? Приходи! Буду ждать! Крепко-крепко тебя обниму! И дрожал голос твой! И такая тоска в нём звучала! Моё сердце рвалось! потому, что ТОСКА – по нему!
Потому (знаю), что и звонить и писать перестал он и вернулся домой! Там, где дети и его и жена. Мне хотелось к тебе! Да вот только ответил устало: -Говорил ведь тебе – «Ты нисколько ему не нужна!
Поиграет в «Люблю», может много чего обещая и не Счастье подарит – ударит у всех на виду!» Ты забыла? А я говорил: - Коль с вещами я из дома уйду, то назад никогда не приду!
Как забыть те слова: - С кем мне быть и без вас, сама - знаю! Как забыть – уходил… Ты – ждала и смотрела, как будто в бреду… И ждала не того, что вернусь и скажу: - Дорогая! Ну, прости, дурака! А, ему - позвонить, как, уйду!
Да! Бываю жесток! Только жизнь мягкотелых - не любит! И учили меня – не печеньем! Учили – копьём и мечом! Кто плюёт там в колодец? И сук под собой, сидя, рубит! Ты – свой путь избрала! (Только я, что ж, совсем ни при чём?
Да, при чём! Ещё – как! И тогда бы всё было иначе…) Сердце – рву! И душа рвётся вон из груди! Но, короткий гудок…, как кукушка над речкою плачет, потому, что сказал: - Не надейся! - Не надо! - Не жди!
Утром ты позвонила: - Быть может, попробуем снова… Нет! и пробовать – что?, как разбитую чашку – не клей… Как хотелось к тебе!!! Только, сказано слово. Тяжело одному! Но с тобой мне ВДВОЙНЕ тяжелей!
И, было утро... И, будет вечер. Вчера - не очень... Сегодня - легче! Жизнь, то - "бетонка", то - рвы-обрывы... Паденья - взлёты... Так, значит, живы! То - бесполезен, то - крайне нужен. То - хлеб с водою, то - званый ужин. Мы выбираем покуда живы! Нет, только, в смерти альтернативы. Смеётся - смейся, плачь, коль ревётся, будь сам собою пока живётся! И в благодати, а не в наживе, смакуй денёчки, пока все живы!
Годы мчат неумолимо к рубежу, как кони - всхрап! Строя жизнь неутомимо, каждый сам себе прораб. И, бросаясь влево-вправо, мчимся голову сломя: из оврага да в канаву, из огня да в полымя. То - под звёзды, то - в болото, то ликуя, то скорбя... Бьёмся с кем-то и за что-то, усыпив самих себя: изменил - не катастрофа, объегорил - стыд не съест... Позабыв, что на Голгофу всяк несёт свой тяжкий крест. И, коль это понимая, восстановим статус-кво: спросим, горесть принимая, не "За что?", а - "Для чего?" Не в сраженьях наслажденье: жизнь - во благо, не на бой! Каждый день, как День рожденья, нам дарованный судьбой! И изведав в жизни много, понял я, быть может, суть: - Чем тернистее дорога, тем короче к Богу путь! Понял я, пусть даже поздно, когда жизнь идёт к концу: - Через тернии - не к звёздам. Через тернии - к Творцу!
От Вселенской тоски или в целях науки, смеха ради иль повод был, право, иной: раздавали Любовь... Просто так... По одной... В одни руки... Только, пряча глаза, пробегала толпа стороной: продавцы, педагоги, священники и адвокаты... русский, чукча, татарин, еврей и хохол... Задержал, было, взор на Любви инженер бородатый, улыбнулся в себя... И ссутулившись дальше побрёл... Подошёл малышок... И, сложив вместе обе ладошки, тихо-тихо спросил: - А для мамы моей не могли бы мне дать? И в глазах его ясных, раскрытых, как в небо окошки, было видно как ждёт он свою непутёвую мать. Затаилась девчонка: - На парня могу получить я? Чтоб смотрел на меня и не видел бы разных... других... Безысходной тоской через душу её чёрной нитью и иголкой цыганской сшит шрам от насмешек людских. Постояв в стороне, подошла... посмотрела старушка: - Мне б сыновей Любви небольшую щепотку... Чуть-чуть... и вздохнув, отошла: - Что же это я... Как побирушка... А на...ЕщёОт Вселенской тоски или в целях науки, смеха ради иль повод был, право, иной: раздавали Любовь... Просто так... По одной... В одни руки... Только, пряча глаза, пробегала толпа стороной: продавцы, педагоги, священники и адвокаты... русский, чукча, татарин, еврей и хохол... Задержал, было, взор на Любви инженер бородатый, улыбнулся в себя... И ссутулившись дальше побрёл... Подошёл малышок... И, сложив вместе обе ладошки, тихо-тихо спросил: - А для мамы моей не могли бы мне дать? И в глазах его ясных, раскрытых, как в небо окошки, было видно как ждёт он свою непутёвую мать. Затаилась девчонка: - На парня могу получить я? Чтоб смотрел на меня и не видел бы разных... других... Безысходной тоской через душу её чёрной нитью и иголкой цыганской сшит шрам от насмешек людских. Постояв в стороне, подошла... посмотрела старушка: - Мне б сыновей Любви небольшую щепотку... Чуть-чуть... и вздохнув, отошла: - Что же это я... Как побирушка... А народ всё бежал... На Любовь опасаясь взглянуть... Кто - тележки толкал, кто-то шёл с рюкзаками, пиво пил "из горла", анекдоты травил... и смешок из толпы: - А, быть может, мне можно деньгами? показал на потребность, насущность и "нужность" Любви... И какой-то прожжёный ловкач, прохиндей и проныра, у которого вместо души лишь одна пустота, за углом горлопанил: - Меняю Любовь на квартиру! Посмотрите, какая: Скромна! Непорочна! Чиста! Только люди бежали... Бежали меж синих проталин... Белый снег замарав... И под солнечным летним дождём... Видно, опыт с Любовью людьми был всецело провален, коль идём друг на друга, с наветами да батажьём. И лоскутья Любви ветер гнал, как осенние листья, как конфетные фантики на тротуаре вихрил... А дорожный рабочий - метлой, как широкою кистью - выводил на асфальте: - Любили... Любила... Любил... Всё бежим и бежим... Все дела оставляя "на завтра" и синицу в руках предпочтя в небесах журавлю, измеряем участие в долларах, франках, пиастрах, позабыв, что вся ценность в единственном слове: - ЛЮБЛЮ! Позабыв про детей, про родителей, просто - друзей и знакомых... Что, во наше Спасенье уже была пролита кровь... И не надо дилемм... Теорем... Аксиома: миром правила, правит и пусть будет править ЛЮБОВЬ!
Спасибо, Господи, за день, который прОжит был с любимой! За то, что призрачная тень невзгод и зла скользнула мимо! За дождь и радугу! Зарю! За хлеб с вином! Весну и лето! За всё, Тебя, благодарю! И попросить хочу об этом: Не дай мне, Господи, погрязть в уныньи, алчности и лени! Не дай мне, Господи, упасть перед врагами на колени! И если пасть, то - пасть в бою, безумство храбрых воспевая! На Милость, Господи, Твою и на Спасенье уповая. Не дай мне, Господи, пройти без сострадания убогим! Не дай мне, Господи, сойти с дистанции на полдороге. И, коль сорваться, то - с цепи, не признавая полумеры! Спаси, Господь! И укрепи во мне Любовь! Надежду! Веру!
Как удар батога мысль, пронзившая вдруг: нет опасней врага, чем когдатошний друг. Нет! Здесь что-то не так... Но, опять замкнут круг - знает больше, чем враг обо мне лучший друг: где я слаб, в чём силён что я ем и с кем сплю, что люблю - знает он - и чего не люблю. Эта мысль, как недуг точит душу опять: враг честнее, чем друг, он - не может предать. Враг не сможет продать не воткнёт в спину нож. И, по кругу опять: где же - правда, где - ложь? Впрочем, правда нага как и замкнутый круг: нет страшнее врага, чем завистливый друг. И прошу я богов всей душою своей защитить от врагов, сохранить от друзей. Тех, что вместе с тобой пьют из чаши одной, но трезвонят брехнёй за твоею спиной. Что хлеб с солью едят из ладони твоей... И напротив глядят: вдруг там кус пожирней. Потому, к небесам я с мольбою своей: справлюсь с недругом сам... Сохрани от друзей!
За то, что каждый день сгорая жил души и умы тревожа, поэта выгнали из рая, как, впрочем, и из ада тоже! Но жить иначе - не годится: стих, то - родник, то - вспышка света... И, неба летнего зарницы - суть озарения поэта... Верлибр, рифма или проза, для творчества нет права вето и зимние сухие грозы - суть многозвучия поэта. То ль в наказанье, то ль в награду за день в грехе, за святость ночи поэта выгнали из ада, как и из рая, между прочим! Мрак преисподней с райским светом смешав, как гонор и смиренье, мятежная душа поэта живёт в четвёртом измереньи!
Не помня в радостные дни, мы в горести к Тебе взываем: - Спаси Господь и сохрани! А, лишь помог - и забываем... Клялись в любви к Тебе не раз... Изжить порок давали слово: - Помилуй, Боже, грешных нас! А, лишь помог - забыли снова... Пируя с гостем за столом о Боге вряд ли вспоминаем.. Но, рьяно бьём Тебе челом, когда беда коснётся краем. И лишь помог, мы - снова "пас"... А там, в надзвёздных сферах высших, Ты умираешь каждый раз за прЕдавших и позабывших!
Не от боязни в час расплаты, что, мол, душою нечисты, мы вешаем кресты из злата и с бриллиантами кресты. Что - землепашец, что - воитель, в своей душевной пустоте, забыли мы, что наш Спаситель был не с крестом, а на кресте. И не из школьного диктанта, а жизнь диктует вновь и вновь: спасёт не крест из диаманта, спасут лишь Вера и Любовь!
Томимый голодом ли, жаждой, холоп, торговец, господин, но, свой аршин имеет каждый! И лишь, Господь - на всех один! В цеху, на шахте, в море, в небе - кому-то - плач, кому-то - смех: всяк на земле живёт "для сЕбе"! Но, лишь один Господь - для всех! И будь ты пеший иль в карете не допускай до власти плоть: пусть в сердце будут внуки, дети... А, вот в Душе - один Господь! И от Рожденья до Исхода хранить, как заповедь, не грех: где дух Господень, там - свобода! где Слово Божье, там - успех!
Зубрить молитвы, право, вздор - просить заученным бесчестно: молитва, это - разговор подзвёздных чад с Отцом небесным. А, потому, как и с отцом, ведём беседу часто сами, так дОлжно говорить с Творцом добросердечными словами. Живущим в Вере и Любви, до Бога ближе, между прочим: скажи: - Господь, благослови! и к Богу путь - на шаг короче. Скажи лишь: - Господи, прости! (что в сущности, совсем немного) и вот уже - на полпути ты от диавола до Бога! Опоры в жизни испроси, свою судьбу Ему вверяя! Скажи лишь: - Господи, спаси! и путь твой, светом озаряя, псалмы поёт небесный хор... В общеньи с Богом всё уместно: молитва, это - разговор подзвёздных чад с Отцом небесным.
Великий Пост! Чьё наущенье свело всю набожность "на нет": что было прежде Очищеньем, лишь стало модной из диет. И на селе и горожане хранят в уме одну из вех: пост, это значит - воздержанье от пиршеств, пьянства и утех. А то, что Пост - беседа с Богом и Покаянье испокон об этом ведают немного... Для остальных - лишь рацион, когда законом непреложным - одной гребёнкой чешут всех: то - есть нельзя, вот это - можно, оскоромИться - тяжкий грех! Но, Освящённый Божьим светом, тот ведает, молясь в тиши, что, Пост Великий - не диета, то - очищение Души!
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 28
Не всегда бывают правы люди
...Ещёи на ваш вопрос – прямой ответ -
говорят: - Ревнует, значит – любит!..
Раз – ревнует, значит – веры нет!
Раз ревнует… Все довольно просто,
только суть, попробуй, улови:
Вера и Любовь – родные сёстры!
Веры – нет, а значит – нет Любви!
Дальше – больше… Истина простая,
как молитву, повторяю вновь:
- Ревность всё на свете убивает!
Веру! И - Надежду! И – Любовь!
И не вынося из дома сора,
(впрочем, это каждый знает сам):
- Ревность – порождает только ссоры,
вместо разговора по – душам…
И вопрос встаёт настолько остро,
даже если к ссорам не привык:
- Каждый из двоих – отдельный остров,
а семья, ведь это, - материк!
А семья, ведь это - мы и дети
(дифирамбы пой или злословь)!
- Ревность убивает всё на свете!
Веру! И - Надежду! И – Любовь!
И теперь наверно всем понятно:
ревность – зло! Бе
Не всегда бывают правы люди
и на ваш вопрос – прямой ответ -
говорят: - Ревнует, значит – любит!..
Раз – ревнует, значит – веры нет!
Раз ревнует… Все довольно просто,
только суть, попробуй, улови:
Вера и Любовь – родные сёстры!
Веры – нет, а значит – нет Любви!
Дальше – больше… Истина простая,
как молитву, повторяю вновь:
- Ревность всё на свете убивает!
Веру! И - Надежду! И – Любовь!
И не вынося из дома сора,
(впрочем, это каждый знает сам):
- Ревность – порождает только ссоры,
вместо разговора по – душам…
И вопрос встаёт настолько остро,
даже если к ссорам не привык:
- Каждый из двоих – отдельный остров,
а семья, ведь это, - материк!
А семья, ведь это - мы и дети
(дифирамбы пой или злословь)!
- Ревность убивает всё на свете!
Веру! И - Надежду! И – Любовь!
И теперь наверно всем понятно:
ревность – зло! Беги, как огня!
Чёрт возьми, а всё-таки приятно,
что ещё ревнуешь ты меня!
На душе тяжело и на сердце печально:
убиваешь не словом, убиваешь молчаньем.
Равнодушием бьёшь словно плёткой наотмашь
и с тобой разговор для меня словно роскошь.
Ты с подружкой своей заливаешься звонко
беззаботной смешливою прежней девчонкой.
Школьный друг написал, ты – ответила сразу.
Мне ж – ни жестом, ни взглядом, ни общею фразой…
Говоришь с кем угодно: китайцем знакомым,
продавцом из палатки, соседкой по дому.
Улыбаешься им, с ними шутишь, хохочешь,
лишь со мной говорить ты нисколько не хочешь.
Безразличье ко мне для тебя стало нормой,
И вопрос «Как дела?» - просто так, для проформы.
Хоть права поговорка «Всё в мире не ново»,
я надеюсь и жду: может, скажешь хоть слово…
Я ухожу.. Куда? Ещё не знаю сам,
не от Неё бегу я – от себя…
И уходя, я обращаюсь к небесам:
одну Её! Одну Её любя:
что б не казалось Ей: что жизнь потеряна,
что всё прошло и некуда бежать,
дай счастья Ей – не только, что отмерено,
а столько – что в руках не удержать!
Любви Ей дай, что бы глаза сиянием,
как солнце, согревали б всё вокруг!
И Веру – что вблизи ль, на расстоянии -
но есть всегда надёжный верный Друг!
Надежду дай : что с нами не случается,
всё – к лучшему! Да, что тут говорить…
Застолье дай!, что б не пришлось отчаяться:
друзья пришли и – нечем накормить…
Дай Человека! самого родного Ей,
который Ею жил бы и дышал!
Дай - Свет в окошке!, Солнышка! (его лучей),
каким я для Неё, так и не стал…
Жизнь – как поезд: мелькают леса – перелески
...Ещёвдоль всего одного (одного!) лишь пути.
И вагон, то – забит, то – и выпить-то не с кем…
Он идёт и нельзя, где захочешь, сойти.
Он – как время: то – тянется, то – быстротечно!
Кто имеет простой, кто – счастливый билет!
К сожалению, едем все мы – до конечной -
и сойти, где захочешь, возможности нет!
Чей-то поезд застрял на «Любви», чей – на «Счастье»,
чей – стоит на «Надежде», чей – «Бог – вам судья!»
Мы, здесь все, – пассажиры и в нашей ли власти
ехать так - как хотим, коль одна колея!
На билете – лишь местность и дата отъезда…
Кто-то едет - в плацкартном, а кто – взаперти…
Как бы нам не хотелось вернуться на место,
то, где «Детство» и «Юность»… Не можем сойти…
Вот сорвать бы стоп-кран! Нет! и то не получится!
Рву – один! Рву – другой! Только поезд идёт…
Покурю с мужиком, потолкую с попутчицей
к проводнице схожу, может, ч
Жизнь – как поезд: мелькают леса – перелески
вдоль всего одного (одного!) лишь пути.
И вагон, то – забит, то – и выпить-то не с кем…
Он идёт и нельзя, где захочешь, сойти.
Он – как время: то – тянется, то – быстротечно!
Кто имеет простой, кто – счастливый билет!
К сожалению, едем все мы – до конечной -
и сойти, где захочешь, возможности нет!
Чей-то поезд застрял на «Любви», чей – на «Счастье»,
чей – стоит на «Надежде», чей – «Бог – вам судья!»
Мы, здесь все, – пассажиры и в нашей ли власти
ехать так - как хотим, коль одна колея!
На билете – лишь местность и дата отъезда…
Кто-то едет - в плацкартном, а кто – взаперти…
Как бы нам не хотелось вернуться на место,
то, где «Детство» и «Юность»… Не можем сойти…
Вот сорвать бы стоп-кран! Нет! и то не получится!
Рву – один! Рву – другой! Только поезд идёт…
Покурю с мужиком, потолкую с попутчицей
к проводнице схожу, может, что и нальёт…
И, пожалуй, единственное, что мы можем
на ходу перейти из вагона в вагон,
чтобы ехать в купе, а не в месте отхожем,
да и то – если только – не лезть на рожон!
А хотелось бы выйти, втянуть свежий воздух,
взять у бабки картошки, цветов принести…
И увидеть Луну! Солнце! Радугу! Звёзды!
Только жаль, что никак мы – не можем сойти…
Оказывается, жить можно так:
...Ещётого – любить, другого – ненавидеть,
и похвалить, и походя обидеть…
Оказывается, жить можно так.
Оказывается, жить можно так:
с одним – в постели, а любить другого,
далёкого, родного, но… чужого…
Оказывается, жить можно так.
Оказывается, жить можно так:
жить чередою чёрно-белых полос,
звоня друг другу лишь б услышать голос…
Оказывается, жить можно так.
Оказывается…но в сердце мрак:
года идут, а жизнь проходит мимо…
Уйти от мужа и сойтись с любимым,
и небеса одобрили бы брак…
Оказывается…но вот ведь как:
и, стиснув зубы, на детишек глядя,
ведь им же нужен ПАПА, а не ДЯДЯ…
Оказывается…и вновь всё так…
Оказывается, жить можно так:
кормить детишек, проверять тетрадки,
и делать вид, мол, всё у нас в порядке…
Оказывается, жить можно так.
Оказывается, жить можно так:
смириться с мужем, но, в подушку плача,
м
Оказывается, жить можно так:
того – любить, другого – ненавидеть,
и похвалить, и походя обидеть…
Оказывается, жить можно так.
Оказывается, жить можно так:
с одним – в постели, а любить другого,
далёкого, родного, но… чужого…
Оказывается, жить можно так.
Оказывается, жить можно так:
жить чередою чёрно-белых полос,
звоня друг другу лишь б услышать голос…
Оказывается, жить можно так.
Оказывается…но в сердце мрак:
года идут, а жизнь проходит мимо…
Уйти от мужа и сойтись с любимым,
и небеса одобрили бы брак…
Оказывается…но вот ведь как:
и, стиснув зубы, на детишек глядя,
ведь им же нужен ПАПА, а не ДЯДЯ…
Оказывается…и вновь всё так…
Оказывается, жить можно так:
кормить детишек, проверять тетрадки,
и делать вид, мол, всё у нас в порядке…
Оказывается, жить можно так.
Оказывается, жить можно так:
смириться с мужем, но, в подушку плача,
мечтать о том, как было б всё иначе…
Оказывается жить можно так.
Оказывается, жить можно так…
Люди ходят в церкви и мечети,
Мне ж не нужен и ни дьявол, и не бог,
потому, что – есть на белом свете
Человек, которому я смог -
нет, не запродать – отдать всю душу!
Словно на икону – ей молясь!
Правда, знаю я, не будет лучше:
ведь она – как тот удельный князь
в гневе – мою душу растоптала,
сердце изрубила на куски!
А, коль сердца нет, пиши – пропало:
радости, а впрочем, и тоски
нет! И в чёрно-белом цвете
мир, что без тебя идёт ко дну…
Люди ходят в церкви и мечети,
я же на тебя молюсь! Одну
в целом мире! Призрачное счастье…
Свечи ставь… На долю ли гадай…
Но душа - всецело в твоей власти
и Надежды, хоть щепотку, дай!
Вновь и вновь тянусь я к сигарете
по душе загубленной скорбя…
Люди ходят в церкви и мечети,
я молюсь лишь на одну ТЕБЯ!!!
Пусть будет так, как хочется тебе:
одних – любя, меня – возненавидя…
Не вняв моей неистовой мольбе,
живи, во мне ПЛОХОЕ, только, видя.
И будет день… Но, он – не для меня!
И будет ночь бессонницей томиться…
И, в плотный жгут свернувшись, простыня
вкруг шеи норовит уже обвиться…
Прочь простыню! И сигарету в рот…
(уже, наверно, сотую за сутки…)
Но…вроде утро снова настаёт,
чуть оттянув до той черты минутки,
когда уж ни души, ни сердца нет,
и места нет ни боли, ни обиде…
А ты – ЖИВИ! Живи ещё 100 лет!
Иных – любя, меня – возненавидя…
Утром ты позвонила:
...Ещё- Быть может, начнём всё сначала?
Приходи! Буду ждать!
Крепко-крепко тебя обниму!
И дрожал голос твой!
И такая тоска в нём звучала!
Моё сердце рвалось!
потому, что ТОСКА – по нему!
Потому (знаю), что
и звонить и писать перестал он
и вернулся домой!
Там, где дети и его и жена.
Мне хотелось к тебе!
Да вот только ответил устало:
-Говорил ведь тебе –
«Ты нисколько ему не нужна!
Поиграет в «Люблю»,
может много чего обещая
и не Счастье подарит –
ударит у всех на виду!»
Ты забыла? А я говорил:
- Коль с вещами
я из дома уйду, то назад
никогда не приду!
Как забыть те слова:
- С кем мне быть и без вас, сама - знаю!
Как забыть – уходил… Ты – ждала
и смотрела, как будто в бреду…
И ждала не того, что вернусь
и скажу: - Дорогая!
Ну, прости, дурака!
А, ему - позвонить, как, уйду!
Да! Бываю жесток!
Только жизнь мягкотелых - не любит!
И учили меня – не печ
Утром ты позвонила:
- Быть может, начнём всё сначала?
Приходи! Буду ждать!
Крепко-крепко тебя обниму!
И дрожал голос твой!
И такая тоска в нём звучала!
Моё сердце рвалось!
потому, что ТОСКА – по нему!
Потому (знаю), что
и звонить и писать перестал он
и вернулся домой!
Там, где дети и его и жена.
Мне хотелось к тебе!
Да вот только ответил устало:
-Говорил ведь тебе –
«Ты нисколько ему не нужна!
Поиграет в «Люблю»,
может много чего обещая
и не Счастье подарит –
ударит у всех на виду!»
Ты забыла? А я говорил:
- Коль с вещами
я из дома уйду, то назад
никогда не приду!
Как забыть те слова:
- С кем мне быть и без вас, сама - знаю!
Как забыть – уходил… Ты – ждала
и смотрела, как будто в бреду…
И ждала не того, что вернусь
и скажу: - Дорогая!
Ну, прости, дурака!
А, ему - позвонить, как, уйду!
Да! Бываю жесток!
Только жизнь мягкотелых - не любит!
И учили меня – не печеньем!
Учили – копьём и мечом!
Кто плюёт там в колодец?
И сук под собой, сидя, рубит!
Ты – свой путь избрала!
(Только я, что ж, совсем ни при чём?
Да, при чём! Ещё – как!
И тогда бы всё было иначе…)
Сердце – рву!
И душа рвётся вон из груди!
Но, короткий гудок…,
как кукушка над речкою плачет,
потому, что сказал:
- Не надейся!
- Не надо!
- Не жди!
Утром ты позвонила:
- Быть может, попробуем снова…
Нет! и пробовать – что?,
как разбитую чашку – не клей…
Как хотелось к тебе!!!
Только, сказано слово.
Тяжело одному! Но с тобой мне
ВДВОЙНЕ тяжелей!
Вчера - не очень... Сегодня - легче!
Жизнь, то - "бетонка", то - рвы-обрывы...
Паденья - взлёты... Так, значит, живы!
То - бесполезен, то - крайне нужен.
То - хлеб с водою, то - званый ужин.
Мы выбираем покуда живы!
Нет, только, в смерти альтернативы.
Смеётся - смейся, плачь, коль ревётся,
будь сам собою пока живётся!
И в благодати, а не в наживе,
смакуй денёчки, пока все живы!
к рубежу, как кони - всхрап!
Строя жизнь неутомимо,
каждый сам себе прораб.
И, бросаясь влево-вправо,
мчимся голову сломя:
из оврага да в канаву,
из огня да в полымя.
То - под звёзды, то - в болото,
то ликуя, то скорбя...
Бьёмся с кем-то и за что-то,
усыпив самих себя:
изменил - не катастрофа,
объегорил - стыд не съест...
Позабыв, что на Голгофу
всяк несёт свой тяжкий крест.
И, коль это понимая,
восстановим статус-кво:
спросим, горесть принимая,
не "За что?", а - "Для чего?"
Не в сраженьях наслажденье:
жизнь - во благо, не на бой!
Каждый день, как День рожденья,
нам дарованный судьбой!
И изведав в жизни много,
понял я, быть может, суть:
- Чем тернистее дорога,
тем короче к Богу путь!
Понял я, пусть даже поздно,
когда жизнь идёт к концу:
- Через тернии - не к звёздам.
Через тернии - к Творцу!
смеха ради иль повод был, право, иной:
раздавали Любовь... Просто так... По одной... В одни руки...
Только, пряча глаза, пробегала толпа стороной:
продавцы, педагоги, священники и адвокаты...
русский, чукча, татарин, еврей и хохол...
Задержал, было, взор на Любви инженер бородатый,
улыбнулся в себя... И ссутулившись дальше побрёл...
Подошёл малышок... И, сложив вместе обе ладошки,
тихо-тихо спросил: - А для мамы моей не могли бы мне дать?
И в глазах его ясных, раскрытых, как в небо окошки,
было видно как ждёт он свою непутёвую мать.
Затаилась девчонка: - На парня могу получить я?
Чтоб смотрел на меня и не видел бы разных... других...
Безысходной тоской через душу её чёрной нитью
и иголкой цыганской сшит шрам от насмешек людских.
Постояв в стороне, подошла... посмотрела старушка:
- Мне б сыновей Любви небольшую щепотку... Чуть-чуть...
и вздохнув, отошла: - Что же это я... Как побирушка...
А на...ЕщёОт Вселенской тоски или в целях науки,
смеха ради иль повод был, право, иной:
раздавали Любовь... Просто так... По одной... В одни руки...
Только, пряча глаза, пробегала толпа стороной:
продавцы, педагоги, священники и адвокаты...
русский, чукча, татарин, еврей и хохол...
Задержал, было, взор на Любви инженер бородатый,
улыбнулся в себя... И ссутулившись дальше побрёл...
Подошёл малышок... И, сложив вместе обе ладошки,
тихо-тихо спросил: - А для мамы моей не могли бы мне дать?
И в глазах его ясных, раскрытых, как в небо окошки,
было видно как ждёт он свою непутёвую мать.
Затаилась девчонка: - На парня могу получить я?
Чтоб смотрел на меня и не видел бы разных... других...
Безысходной тоской через душу её чёрной нитью
и иголкой цыганской сшит шрам от насмешек людских.
Постояв в стороне, подошла... посмотрела старушка:
- Мне б сыновей Любви небольшую щепотку... Чуть-чуть...
и вздохнув, отошла: - Что же это я... Как побирушка...
А народ всё бежал... На Любовь опасаясь взглянуть...
Кто - тележки толкал, кто-то шёл с рюкзаками,
пиво пил "из горла", анекдоты травил...
и смешок из толпы: - А, быть может, мне можно деньгами?
показал на потребность, насущность и "нужность" Любви...
И какой-то прожжёный ловкач, прохиндей и проныра,
у которого вместо души лишь одна пустота,
за углом горлопанил: - Меняю Любовь на квартиру!
Посмотрите, какая: Скромна! Непорочна! Чиста!
Только люди бежали... Бежали меж синих проталин...
Белый снег замарав... И под солнечным летним дождём...
Видно, опыт с Любовью людьми был всецело провален,
коль идём друг на друга, с наветами да батажьём.
И лоскутья Любви ветер гнал, как осенние листья,
как конфетные фантики на тротуаре вихрил...
А дорожный рабочий - метлой, как широкою кистью -
выводил на асфальте: - Любили... Любила... Любил...
Всё бежим и бежим... Все дела оставляя "на завтра"
и синицу в руках предпочтя в небесах журавлю,
измеряем участие в долларах, франках, пиастрах,
позабыв, что вся ценность в единственном слове: - ЛЮБЛЮ!
Позабыв про детей, про родителей, просто - друзей и знакомых...
Что, во наше Спасенье уже была пролита кровь...
И не надо дилемм... Теорем... Аксиома:
миром правила, правит и пусть будет править
ЛЮБОВЬ!
который прОжит был с любимой!
За то, что призрачная тень
невзгод и зла скользнула мимо!
За дождь и радугу! Зарю!
За хлеб с вином! Весну и лето!
За всё, Тебя, благодарю!
И попросить хочу об этом:
Не дай мне, Господи, погрязть
в уныньи, алчности и лени!
Не дай мне, Господи, упасть
перед врагами на колени!
И если пасть, то - пасть в бою,
безумство храбрых воспевая!
На Милость, Господи, Твою
и на Спасенье уповая.
Не дай мне, Господи, пройти
без сострадания убогим!
Не дай мне, Господи, сойти
с дистанции на полдороге.
И, коль сорваться, то - с цепи,
не признавая полумеры!
Спаси, Господь! И укрепи
во мне Любовь! Надежду! Веру!
мысль, пронзившая вдруг:
нет опасней врага,
чем когдатошний друг.
Нет! Здесь что-то не так...
Но, опять замкнут круг -
знает больше, чем враг
обо мне лучший друг:
где я слаб, в чём силён
что я ем и с кем сплю,
что люблю - знает он -
и чего не люблю.
Эта мысль, как недуг
точит душу опять:
враг честнее, чем друг,
он - не может предать.
Враг не сможет продать
не воткнёт в спину нож.
И, по кругу опять:
где же - правда, где - ложь?
Впрочем, правда нага
как и замкнутый круг:
нет страшнее врага,
чем завистливый друг.
И прошу я богов
всей душою своей
защитить от врагов,
сохранить от друзей.
Тех, что вместе с тобой
пьют из чаши одной,
но трезвонят брехнёй
за твоею спиной.
Что хлеб с солью едят
из ладони твоей...
И напротив глядят:
вдруг там кус пожирней.
Потому, к небесам
я с мольбою своей:
справлюсь с недругом сам...
Сохрани от друзей!
жил души и умы тревожа,
поэта выгнали из рая,
как, впрочем, и из ада тоже!
Но жить иначе - не годится:
стих, то - родник, то - вспышка света...
И, неба летнего зарницы -
суть озарения поэта...
Верлибр, рифма или проза,
для творчества нет права вето
и зимние сухие грозы -
суть многозвучия поэта.
То ль в наказанье, то ль в награду
за день в грехе, за святость ночи
поэта выгнали из ада,
как и из рая, между прочим!
Мрак преисподней с райским светом
смешав, как гонор и смиренье,
мятежная душа поэта
живёт в четвёртом измереньи!
мы в горести к Тебе взываем:
- Спаси Господь и сохрани!
А, лишь помог - и забываем...
Клялись в любви к Тебе не раз...
Изжить порок давали слово:
- Помилуй, Боже, грешных нас!
А, лишь помог - забыли снова...
Пируя с гостем за столом
о Боге вряд ли вспоминаем..
Но, рьяно бьём Тебе челом,
когда беда коснётся краем.
И лишь помог, мы - снова "пас"...
А там, в надзвёздных сферах высших,
Ты умираешь каждый раз
за прЕдавших и позабывших!
что, мол, душою нечисты,
мы вешаем кресты из злата
и с бриллиантами кресты.
Что - землепашец, что - воитель,
в своей душевной пустоте,
забыли мы, что наш Спаситель
был не с крестом, а на кресте.
И не из школьного диктанта,
а жизнь диктует вновь и вновь:
спасёт не крест из диаманта,
спасут лишь Вера и Любовь!
холоп, торговец, господин,
но, свой аршин имеет каждый!
И лишь, Господь - на всех один!
В цеху, на шахте, в море, в небе -
кому-то - плач, кому-то - смех:
всяк на земле живёт "для сЕбе"!
Но, лишь один Господь - для всех!
И будь ты пеший иль в карете
не допускай до власти плоть:
пусть в сердце будут внуки, дети...
А, вот в Душе - один Господь!
И от Рожденья до Исхода
хранить, как заповедь, не грех:
где дух Господень, там - свобода!
где Слово Божье, там - успех!
просить заученным бесчестно:
молитва, это - разговор
подзвёздных чад с Отцом небесным.
А, потому, как и с отцом,
ведём беседу часто сами,
так дОлжно говорить с Творцом
добросердечными словами.
Живущим в Вере и Любви,
до Бога ближе, между прочим:
скажи: - Господь, благослови!
и к Богу путь - на шаг короче.
Скажи лишь: - Господи, прости!
(что в сущности, совсем немного)
и вот уже - на полпути
ты от диавола до Бога!
Опоры в жизни испроси,
свою судьбу Ему вверяя!
Скажи лишь: - Господи, спаси!
и путь твой, светом озаряя,
псалмы поёт небесный хор...
В общеньи с Богом всё уместно:
молитва, это - разговор
подзвёздных чад с Отцом небесным.
свело всю набожность "на нет":
что было прежде Очищеньем,
лишь стало модной из диет.
И на селе и горожане
хранят в уме одну из вех:
пост, это значит - воздержанье
от пиршеств, пьянства и утех.
А то, что Пост - беседа с Богом
и Покаянье испокон
об этом ведают немного...
Для остальных - лишь рацион,
когда законом непреложным -
одной гребёнкой чешут всех:
то - есть нельзя, вот это - можно,
оскоромИться - тяжкий грех!
Но, Освящённый Божьим светом,
тот ведает, молясь в тиши,
что, Пост Великий - не диета,
то - очищение Души!