«Ленинградская симфония»: музыка, победившая смерть и отчаяние

«Ленинградская» симфония стала музыкальным символом стойкости и мужества защитников блокадного города. Название «ленинградская» симфонии дала Анна Ахматова.



Композитор мечтал о том, чтобы жители блокадного Ленинграда смогли услышать его произведение, посвященное им. Он работал с необычайным усердием, хотя писать получалось урывками. Вместе с другими ленинградцами Шостакович участвовал в обороне города: работал на строительстве противотанковых укреплений, был бойцом противопожарной команды, по ночам дежурил на чердаках и крышах домов и тушил зажигательные бомбы.

«Я писал ее быстрее, чем предыдущие произведения. Я не мог поступить по-другому и не сочинять ее. Вокруг шла страшная война. Я всего лишь хотел запечатлеть образ нашей страны, которая так отчаянно сражается, в собственной музыке. В первый день войны я уже принялся за работу. Тогда я проживал в консерватории, как и многие мои знакомые музыканты. Я являлся бойцом противовоздушной обороны. Я не спал, и не ел и отрывался от сочинения только, когда дежурил или при возникновении воздушных тревог» (Дмитрий Шостакович).

Большой симфонический оркестр Ленинградского радиокомитета, был единственным музыкальным коллективом, работавшим в блокадное время. После суровой голодной зимы 1941-1942 годов, получая вместе с остальными жителями города по 150 граммов хлеба ежедневно, они ходили на репетиции «Ленинградской» симфонии Шостаковича.

Дирижер оркестра Карл Элиасберг к началу репетиций провел в больнице несколько недель с диагнозом «алиментарная дистрофия». На первую репетицию пришли всего пятнадцать музыкантов, которые устали через пятнадцать минут — у них не было сил держать в руках инструменты.

9 августа 1942 года, в день, когда немецкое командование планировало вступить в Ленинград, в зале филармонии Седьмая симфония была исполнена под управлением Карла Элиасберга. Для исполнения симфонии требовался усиленный состав оркестра, поэтому была проделана большая работа по розыску уцелевших музыкантов в самом Ленинграде и на передовой.

Из воспоминаний Ксении Матус о премьере:

«Произошло небывалое, не значащееся ни в истории войн, ни в истории искусства, — „дуэт“ симфонического оркестра и артиллерийской симфонии. Грозные контрбатарейные орудия прикрывали собой не менее грозное оружие — музыку Шостаковича. Ни один снаряд не упал на Площадь Искусств, но зато на головы врага из радиоприемников, репродукторов потрясающим всепобеждающим потоком обрушилась лавина звуков, доказав, что дух — первичен. Это были первые залпы по Рейхстагу!»