МОИ ПОПУГАИ

Когда сын женился, невестка Тоня привезла в дом клетку с двумя попугаями. Это были птенчики: пёстрый с синей мордочкой Кеша и жёлто-зелёная попугаиха Жужа. Она, как истинная женщина, любила смотреться в зеркальце и наводить красоту, чистить пёрышки. Кеша предпочитал качаться на качельке, сидеть в кольце и зорко осматривать окрестности.
Пока птенчики были маленькие, они оба помещались в кольце. Так и спали в нём, тесно прижавшись друг к другу. Если попугаи спали, а мы включали в комнате свет, Кешка открывал один глаз, издавал скрежет, а Жужа недовольно ворчала. Это прекрасно можно было понять и без перевода: "Выключай скорее! Спать хотим!" Я быстро забирала нужную вещь , говорила: "Извините, пожалуйста, уже ухожу, только не ругайтесь",- и моментально ретировалась.
Целыми днями попугайки играли в игры " "Попробуй, догони!" и "Попробуй, отбери!" - и ворковали между собой. Было понятно, власть делят, кому первому подлетать к кормушке, а кому - к поилке. Иногда они дрались, тогда пух и перья летели во все стороны. Потом попугайчики подросли и начали нежно целоваться - тереться клювами. Кеша стал нежен и заботлив, подносил в клювике угощения подруге. А она показывала характер, иногда отказывалась брать, при этом выговаривала: "Чирик-чирвик" (видимо, за что-то наказывала ухажера).
Когда невестка убиралась в клетке, Кеша о чём-то её требовательно просил. Тоня не понимала, и попугай пребольно кусал её за палец. Потом мы догадались, что птицам нужен домик для гнезда.
Когда он появился, попугайчики дуэтом пели и орали от счастья. Жужа всё там переделывала на свой лад, я подтаскивала материал для гнезда. Кешка прямо выхватывал его у меня из рук, всё время меня поторапливал: "Чири-чири-вик-викура" ("Неси ещё, да побыстрее").
Когда домик был совсем готов, Кешка перестал разговаривать: сидел на своей жердочке грустный, нахохлившийся, ничего не ел и не пил. Мы вызвали ветеринара, но было уже поздно. Выяснилось, что Кеша, отличавшийся повышенным аппетитом, подавился. Когда ветеринар приехал к нам, попугай уже умер.
Жужа загрустила. Я предположила, что и она может умереть от тоски по другу.
Тогда мы прикупили нового попугайчика - Жорика. Он был моложе Жужи, весёлый, юный, жизнерадостный и очень разговорчивый. Жужа сначала приняла его в штыки, клевала в грудь, не пускала посидеть в кольце, всем своим видом показывая, что она здесь хозяйка. Но со временем оттаяла.
А мне Жорик очень нравился, мы часто с ним разговаривали. Например, я подхожу к клетке, подсовываю в кормушку траву-мокрицу и говорю:
- Привет, я вам десерт принесла, ешьте витамины.
Жорик с недовольным видом выдаёт: "Чирка-чирка-чирик-вик", что означает: "Опять мокрица, принеси что-нибудь другое. Надоело одно и то же каждый день". Я его спрашиваю:
- А что принести?
Он мне в ответ: "Хоть что-нибудь, только повкуснее". Я ухожу, возвращаюсь с куском банана. Жорик пробует и выдает: "Ну вот, совсем другое дело. Вкуснотища!" Он смешно расшаркивается передо мной, благодарит, наклоняет голову вниз, а хвост поднимает вверх. Это у него высшая форма признательности.
Жорик и Жужа впоследствии подружились. Она стала важной и толстой матроной. Учила Жорика премудростям жизни. Относилась к нему покровительственно, как мама к сыну.
Т.П. Ножкова
Фото- интернет