❄[С]НЕЖНАЯ ИСТОРИЯ
Уже четыре дня как на календаре март, но погода мало интересуется тем, что указано в человеческих календарях, и Москву, к радости детворы и огорчению трудолюбивых дворников, гостей с теплого юга, вновь засыпает мягким, пушистым снегом. На снег в этом году зима была особо щедрой – словно устыдившись того, что в прежние года зимы обходились почти без него, она открыла свои снежные закрома, укрыв землю толстенным белым одеялом.
История, которую я хочу рассказать вам, произошла во многом благодаря этому капризу погоды. Я не могу пожаловаться на работу московских коммунальщиков – они справляются хорошо, и не их вина в том, что такие объемы снега нельзя вычистить сразу и везде. У коммунальщиков есть свой план очистки города, и он, увы, не всегда совпадает с потребностями городских жителей. Так появляются городские тропки, протоптанные самими москвичами там, где почистить снег не успели. Как правило, тропки эти узенькие, и идти по ним можно только гуськом.
На одну из таких тропинок я попал у Тишинского рынка. Она тянулась вдоль длинного забора к близлежащим домам. Если я не спешу, то много хожу пешком, даже тогда, когда есть возможность подъехать на транспорте. Такие прогулки много дают мне, как писателю, ведь писатель должен жить с широко открытыми глазами, должен чувствовать, чем живут люди, его герои. Все мои герои живут рядом со мной, все они когда-то были замечены во время одной из таких прогулок….
Прямо передо мной по тропинке шла женщина. Шла она довольно медленно. Обратив на нее внимание, я был поражен. Нет, она не выглядела, как нищенка, но при этом одежда ее – фиолетовый китайский пуховик под названием «привет из 90-х», некогда хит продаж знаменитой «Лужи», навсегда ушедшей в прошлое с мэром-пчеловодом, столь же старые сапоги, возможно, некогда бывшие «дефицитным товаром, приобретенным по знакомству» и вязаная шапочка, аккуратная, но, очевидно, самостоятельно связанная самой этой женщиной – не свидетельствовали о материальном достатке. В одной руке женщина держала туго набитый пакет из какого-то сетевого магазина – красный с белым, я почти уверен, что это «Пятерочка». На сгибе той же руки висела сумочка из кожзама, подобранная абсолютно в тон сапогам. На ручке сумочки кожзаменитель растрескался и отслоился, местами обнажая матерчатую основу; некогда элегантные металлические заклепки местами отвалились.
В другой руке, покрасневшей от легкого мороза, женщина держала мобильник – модель его я не рассмотрел, но явно это был какой-то простенький телефон из бюджетных. Даже более, чем наверняка – потом я заметил, что это – «раскладушка», мода на которые прошла, если мне не изменяет память, лет пятнадцать назад.
Женщина разговаривала по телефону. Говорила она довольно громко – гарнитуры у нее не было и, наверно, ей плохо слышно через вязаную шапку, а когда человек плохо слышит, он невольно повышает голос. Ее голос был пожилым, но уверенным, сильным, и, одновременно, ласковым:
- Ну что ты… нет, не волнуйся. Да ладно, это пустяки. Я помогу. Конечно могу. Нет, помогу. Милая, ты главное не волнуйся. Нет. Ты только учись, любимая, только старайся, а за остальное не волнуйся. Да, помогу. Не переживая, дорогая моя, не волнуйся. Как у тебя в институте? Ну, слава Богу. Ну что ты, не тяжело. И больше не переживай так. Мама с тобой, милая. Я перезвоню, послезавтра, хорошо? Да, я тебя люблю. Пока.
Мы шли, тропинка тянулась, не расширяясь, и я не мог обогнать женщину, хотя мне было неудобно, что я становлюсь невольным участником ее семейной драмы. Забор остался позади, и мы подошли к длинному старому дому. Водосточная труба на его углу была снизу доверху обклеена объявлениями – с забора их счищают те же коммунальщики, а на трубу по какой-то причине не обратили внимания. Женщина замерла лишь на короткое мгновение, затем протянула руку, не выпуская телефона, и сорвала корешок одного из объявлений. Когда она отошла, я посмотрел на то объявление, которое заинтересовало мою спутницу. Требуются разнорабочие, свободный график работы, сдельная оплата…. Судя по состоянию объявления, оно висело давно, но лишь один корешок был оборван – тот, который унесла с собой моя спутница.
Я оглянулся и увидел ее. Она медленно шла впереди и свободной рукой набирала номер. Я пошел за ней – мне все равно нужно было в том же направлении….
- Да, я по объявлению. Есть вакансии? Да, конечно. Нет, не пенсионер. Работаю, но у меня есть возможность…. По возрасту подхожу. Когда перезвонить? А завтра? Хорошо, я перезвоню во вторник. Если можно, оставьте для меня вакансию, я обязательно перезвоню. Меня зовут….
Как ее зовут, я так и не узнал – она перешла через дорогу, игнорируя запрещающий сигнал светофора, а я остановился, пропуская машину. А затем понял, что мне не нужно переходить дорогу, мне нужно свернуть в другую сторону. И я свернул, бросив последний взгляд на удаляющуюся фигурку в фиолетовом пуховике, словно тающую в светлоснежной пелене. Внезапно, я подумал, что у этой уже давно не молодой женщины – прекрасная осанка.
Совсем не такая, как бывает у людей, которые сломлены обстоятельствами.
***
Грустная, конечно, история, но в этой грусти есть что-то светлое. Не знаю, почему, но мне кажется, что и у этой женщины, и у ее дочери все будет, в конце концов, хорошо. Почему я так думаю, мне трудно сказать. Это что-то на уровне интуиции, которая у писателей хорошо развита. Некоторые утверждают, что все мы – немного пророки.
А один мой друг говорит, что мы, работники пера, можем менять мир, что наши желания, изложенные в наших книгах, становятся реальностью. Сейчас мне очень хочется верить в это, больше, чем когда бы то ни было. Я пишу эти строки с надеждой. Я надеюсь, что мой друг прав. И верю в то, что моя невольная попутчица и ее дочь будут счастливы.
А может, они и уже счастливы. Ведь для счастья совсем не обязательны вилла на Мальдивах и норковая шуба. Вполне возможно быть счастливым даже в старом пуховике посреди укрываемой ласковым весенним снежком Москвы.❤
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев