Олег Рой.

📖 ПАУТИНА ЛЖИ
(отрывок из романа)
...Стояло лето. Воздух был пропитан ароматом трав, полон знойной неги и жажды счастья. Птицы щебетали друг другу серенады, стрекозы-неразлучницы порхали над водой, божьи коровки сливались в пары. Глядя на зеркальную гладь пруда и отражение в ней церквушки, Саша думал о том, сможет ли и он когда-нибудь вновь почувствовать себя счастливым. Вряд ли...
– А хотите, я вас нарисую? – раздался за спиной юный звонкий голосок. Он обернулся и увидел стоящую у мольберта девушку в ярком голубом сарафане до пят, с длинными распущенными волосами пшеничного цвета. На вид ей можно было дать лет двадцать, не больше, и она была очень, ну просто на удивление мила.
«Наверное, студентка художественного вуза», – подумал Саша и невольно улыбнулся девушке.
– Нет, спасибо...
– Ну, почему же? Вы сейчас выглядите потрясающе интересно. Эта тоска в глазах, эта грусть, которая лежит у вас на душе, как камень на шее...
– Откуда вам знать, что происходит у меня на душе? – резко ответил Саша. Ему казалось, что он разозлился, но гнева он на самом деле не испытывал. Вместо этого сжало сердце, да так сильно, что на глаза выступили слезы, и Саша торопливо отвел взгляд. Однако девушка успела заметить его состояние.
– Никогда не прячьте слезы! – воскликнула она. – Если бы вы только знали, как они очищают душу от черноты и пыли. Плачьте, а я вас нарисую. Садитесь на травку, вот-вот, поближе к пруду... Сейчас свет идеально падает на лицо. Садитесь-садитесь, вы ведь никуда не торопитесь? Что вам, сложно уделить мне полчасика? А я потом подарю вам портрет.
Девушка настолько искренне его упрашивала, что отказать ей было не под силу. И он покорно уселся прямо на траву, развернувшись так, как она просила. Сидел, но уже не плакал, рассматривал ее – и пришел к выводу, что юная художница потрясающе, просто до неприличия красива.
– А я ведь не просто так вас выбрала в качестве модели! – поделилась она, бросая взгляды то на него, то на свою работу. – У вас очень незаурядная внешность. Этот шрам, эти светлые глаза при темных волосах... И потом, вы очень харизматичны!
– Да что вы? Не замечал раньше... – несколько ехидно ответил Саша, но она не обратила внимания на его иронию.
– Знаете, чем отличаются простые люди от харизматичных? – продолжала художница. – Тем, что большинство людей представляют из себя просто тело, обычное тело... И думают только о том, как бы скрыться от жизненных невзгод. А харизматичные сами создают вокруг себя собственный мир. Мир людей и событий...
– И почему вы решили, что я именно таков?
– Я читаю это по вашему лицу.
– А, так вы... – Саша хотел сказать «физиономистка», но оговорился и вместо этого почему-то произнес «шаманка».
Девушка мелодично рассмеялась.
– Ну что вы? Какая из меня шаманка? Шаманы живут где-то в тайге или тундре, в лесах или в пещерах... Ну уж точно не в нашем цивилизованном мире. Я всегда считала, что шаман – это образ жизни. Отклик на природный зов, который может быть услышан только на воле, а не в каменных джунглях.
Налетевший ветер как будто обнял их обоих своим порывом, теплым и нежным. Листья березы зашелестели, пропуская лучи солнца, которые коснулись прелестного лица незнакомки.
– Я чувствую, что вы недавно пережили большое горе, – продолжала тем временем девушка. – Вы, конечно, можете сказать, что я лезу не в свое дело, – и будете правы. Но все-таки я позволю себе вмешаться и напомнить вам, что жизнь проходит быстро, слишком быстро... И если тратить ее на то, что уже все равно невозможно исправить, на постоянное растравление своих ран, то не останется времени на что-то более важное...
– А если не осталось ничего более важного?
– Простите, но вы говорите чушь. И сами себе не верите.
– Вот как? Вы так считаете? – Саша почувствовал, что невольно начинает проявлять к девушке недюжинный интерес.
– Конечно, иначе бы я так не сказала...
За интересным разговором время пролетело незаметно. Саша и моргнуть не успел, как сеанс закончился, и девушка проговорила:
– Ну вот ваш портрет и готов. Хотите посмотреть?
Рассматривая карандашный рисунок на белом листе, Саша не верил своим глазам. Этой странной девушке каким-то непостижимым образом удалось минут за двадцать или тридцать отразить в простом наброске всю его сущность. Дело было не во внешнем сходстве. Да, оно присутствовало, но вместе с ним на листе словно отразился весь внутренний мир Саши, весь его характер и даже весь жизненный опыт. Но самым интересным было то, что, хотя портрет и передавал на удивление точно всю тягостность нынешнего состояния Саши, от него в то же время веяло чем-то невероятно позитивным. Словно сквозь пелену грусти, отражавшейся в глазах, проглядывали лучики солнца, блики надежды на лучшее будущее.
– Вам нравится? – робко спросила девушка.
– Очень! Просто потрясающе, – ничуть не лукавя, заявил он. – Вы нереально талантливы. Как я смогу вас отблагодарить?
Саша полез было за бумажником, но девушка замахала руками.
– Что вы, что вы! И не вздумайте совать мне деньги, я их все равно не возьму. Это ж я сама попросила вас позировать. Поверьте, нет ничего интереснее, чем рисовать судьбу... Вы лучше пригласите меня на чашечку кофе.
Он привел ее в кафе неподалеку – типичную сетевую кондитерскую, полную воркующих парочек, студентов, уткнувшихся в свои ноутбуки, и одиноких дам, дымящих как паровозы. Им повезло занять только что освободившийся уютный столик у окна.
– Знаете, мне всегда трудно общаться, когда я не знаю имени собеседника, – сказал Саша, принимая из рук официантки меню.
– Мария.
– Красивое имя. А я Александр, можно просто Саша. И сколько же вам лет, Мария?
– Девятнадцать. А что, это имеет какое-то значение?
– В моем возрасте уже имеет, – горько усмехнулся он. – В тот год, когда вы родились, я уже успел окончить вуз, начать свой бизнес и развестись.
– И когда женились второй раз?
– А откуда вы знаете, что я женился? Ведь я не ношу обручального кольца.
– Просто догадалась... Хотя, признаюсь, в первый момент, когда я вас увидела, то решила, что вы вдовец. И потеряли жену совсем недавно.
– А потом? – Ее настойчивое намерение заглянуть к нему в душу одновременно и пугало, и манило его. – Что вы подумали потом?
– Потом поняла, что тут нечто другое...
– Да, вы правы, – вздохнул он.
– Говорите. Я же чувствую, что вам сейчас необходимо выговориться. А я смогу понять вас как никто другой.
– Вы? – горько усмехнулся Саша. – В девятнадцать лет? Простите, Мария, но позвольте мне вам не поверить. Я пережил такую трагедию, о которой дай вам Бог не знать никогда!
– Бог дает нам то, что мы сами просим, – с неожиданной жесткостью ответила девушка. – Но иногда и устраивает нам встряску, чтобы у нас открылись глаза. Чтобы мы не жили, прищурившись, напоминая каких-нибудь японцев. Хотя японцы, в отличие от нас, мудры. Вы видели когда-нибудь цветущую сакуру?
– Признаюсь, только на фотографии. И по телевизору.
– Нет, это совсем не то! Никакие снимки, никакое видео не способны передать ее очарования! Когда цветет сакура, многие люди едут в Японию. Знаете, почему? Потому что, согласно легенде, любование цветущей сакурой, ханами, продлевает жизнь. И к тому же, вдыхая аромат цветов, жизнь которых длится максимум дней пять, художники и поэты имеют редкую возможность окунуться в волны вдохновения. Ведь сначала любоваться красотой цветения сакуры могли только представители элиты и императорского двора, потом к ним присоединились самураи и творчески одаренные люди... Сакура – это метафора, символ нашей жизни. Непостоянство, эфемерность и чарующая красота...
Она рассказывала, а Саша с удовольствием слушал ее мелодичный голос и чувствовал, как потихоньку теплеет у него на сердце. Девушка глядела ему в глаза по-детски доверчиво и одновременно по-взрослому мудро и, казалось, говорила на языке его истосковавшейся души, которой так не хватало внимания и нежности.
– Мария, – он, сам того не замечая, положил свою руку на ее узкую ладонь. – Недавно я потерял неродившегося сына, о котором мечтал день и ночь. Вы не представляете себе, что значит терять близких...
На глаза второй раз за сегодня навернулись слезы, и Саша смущенно начал стряхивать их со щек.
– Не надо... – Девушка сжала его запястья. – Пусть текут. Не будьте бездушной куклой, плачьте...
Помолчала немного и вдруг произнесла:
– Три года назад я в один день потеряла всю свою семью. До сих пор помню во всех подробностях, как это случилось. Мы ехали с дачи, болтали и смеялись. Отец вел машину, мама сидела рядом с ним, мы с братиком сзади. Дорога была свободна, мы мчались на большой скорости, поскольку папа всегда любил лихачить... Нам всем было очень хорошо. Знаете, мгновения перед смертью бывают на редкость прекрасными... Шоссе было ярко освещено солнцем, и в голову не могло прийти, что это на самом деле не трасса, а тоннель, ведущий на Страшный суд... Стоял март, знаете, та самая пора, когда небо вдруг становится высоким и чистым, выглядывает солнце и не остается сомнений, что весна уже на пороге. Мне только что исполнилось шестнадцать лет, я была влюблена и думала, что ничего в мире не способно выбить меня из колеи... И тут почувствовала страшный удар. Помню только, как зазвенели, вылетев, стекла... Вот так, в одну секунду разбилась жизнь семьи. Счастливой, благополучной семьи. Еще я помню, как надо мной склонились люди и понесли куда-то мое тело... А я в этот момент видела свое тело со стороны, откуда-то сверху. А еще видела рядом маму, папу и брата. Мы все смотрели на свои тела и не могли понять, почему нас никто не слышит, почему, когда мы дотрагиваемся до людей, они никак не реагируют? Потом папа взял брата за руку и пошел с ним куда-то вверх, в голубое небо, к белым облакам. А мама подлетела ко мне и начала гладить по голове, но потом ее точно отбросило от меня, она стала отдаляться от меня, поднимаясь все выше и выше в синеву, к облаку, в котором исчезли папа и братик. А я... я открыла глаза и увидела лицо мужчины в голубой медицинской форме...
Мария шумно вздохнула и перевела дыхание. Саша, без слов поняв, чего она хочет, плеснул в стакан минеральной воды и подал ей. Девушка приняла стакан у него из рук и благодарно улыбнулась.
– После того как меня выписали из больницы, я не знала, как жить, – продолжала она, сделав несколько глотков. – Как дышать, как ходить по земле, зная, что никого у тебя нет... Я даже шаг не могла сделать... все время сидела дома, с тетей, которая приютила меня на время, и чувствовала себя раненой птицей, покинутой стаей. Мне даже дышать не хотелось, не то что жить. Прошел месяц такого моего существования, пока тетя не потащила меня насильно в Японию, развеяться. Она женщина богатая и весьма привлекательная. Во время цветения сакуры она встретила под сводом волшебного сада свою любовь. Он итальянец, ученый-историк. И тетя уехала к нему. Продала здесь свою квартиру, оставила мне достаточную сумму денег, чтобы я могла несколько лет безбедно жить и платить за учебу, оформила опекуном свою подругу – я же тогда еще была несовершеннолетней.
Она уехала – а я начала жить. Япония раскрыла мне глаза на то, что если мы перестанем замечать красоту и радость мира, то тем самым плюнем в лицо Богу. Да, Саша, я не боюсь таких выражений, потому что общаюсь со Всевышним на «ты». Он показал мне, как распускается счастье, именно во время ханами я открыла в себе талант к рисованию. И с тех пор мольберт стал моим миром, моим окном, открывающимся в жизнь, как, бывает, окна открываются в сад. С того самого момента я поняла главную истину жизни – мир не надо делить на духовный и материальный. Мир – это полноценная картина жизни, это события, встречи, мнения, критика, это счастье, горе, это полет и падение, это страх и поражение, это победа над обстоятельствами, это движение... И, сейчас, глядя на вас, я больше всего на свете хочу зарядить вас на движение! Вы сейчас думаете, что ваша жизнь кончена, что больше вам не для чего существовать, но это совсем не так, поверьте! Мне кажется, что ваша сакура вот-вот зацветет... https://ozon.ru/t/THtb9bO