Мастер высшей пробы

1 июля 1935 года в Тунике (штат Миссисипи), родился блюзмен James Cotton. Детство его прошло на полевых работах, отрочество – в странствиях. А дальше начинается блюзовая история, а её в двух словах не передать. Он не был виртуозом, но стал мастером высшей пробы.
Ко дню рождения ветерана – фрагменты интервью Джеймса Коттона телеканалу «PBS» в цикле «Oral Histories».
– Насколько тяжелой была жизнь и как появился блюз?
– Я работал на ферме – пахал на мулах, рубил кукурузу, собирал хлопок – все, что только можно делать на ферме, кроме работы там и нечего было делать. И, занимаясь работой, люди начинали петь, выдумывать песни, и так делая свои дни немного лучше.
– Мальчиком вы увидели Мемфис, каким он был?
– Там было множество клубов, куда я не мог зайти, потому что был ребенком. Так что я работал в парке - чистил ботинки. Но, как только у меня была возможность, я тут же проскальзывал внутрь. Я становился на четвереньки и вползал в дверь буквально между ног входящих. Это были «500 Beale Street», «Тhe Hippodrome», «Rachel's Hotel on 11th Street». Там я видел Ruth Brown и Элвиса Пресли еще до того, как он стал Элвисом Пресли.
– Когда вы впервые познакомились с Hubert Sumlin?
– Я не помню, какой это был год, но мне было примерно 15 лет. У меня было радио-шоу там, в Западном Мемфисе. Хьюберт обычно играл в «Sanctified Church». Был обычный субботний вечер. Я пытался найти нашего гитариста. Какой-то парень сказал, что он знает другого гитариста поблизости, тем гитаристом оказался Хьюберт. Он стоял там в своих высоких ботинках, я подошел и спросил: "Это ты умеешь играть на гитаре?" Он ответил: "Да, играю". Мы нашли для него гитару, и он сделал капу (каподастер) из карандаша и куска гитарной струны, установил ее и настроил гитару. Потом посмотрел на меня и сказал: "Я готов". Он оставался со мной 3 года, и иногда выступал с Хаулин Вулфом. Потом Хаулин Вулф перебрался в Чикаго и послал за Хьюбертом, чтобы он приехал тоже.
– Sonny Boy Williamson учил вас специально, или вы просто смотрели?
– Я только смотрел. То, что он сыграл сегодня, я играл то же назавтра. Я следил за всем, что он делал, и в конце-концов я захотел быть в точности как Санни Бой. Я наблюдал за каждым его движением, слушал каждое его слово.
– Он водил вас по кабакам и клубам?
– Ну, это не были настоящие клубы. Просто были дома у кого-то. Выносили кровать или что-то еще. Готовили рыбу и кукурузу и гуляли всю ночь, потом заносили кровать и ложились спать. Так я начал играть на домашних вечеринках.
– Какую песню вы первый раз записали у Sam Phillips?
– "Cotton Club Blues" была первой, которую я записал сам. Когда я сочинил эту песню, я и не думал, что мне представиться шанс записать ее на пластинку. У меня было шоу на радио, и однажды мне позвонил Сэм Филипс и спросил: "Хочешь сделать несколько записей"? Вот я и пришел, и сделал "Cotton Club Blues", "Straight Now Baby", "Hold Me in Your Arms" и "Oh Baby".
– Когда вы отправились в Чикаго?
– В 1954 году. Я был в Западном Мемфисе, Мадди Уотерс выступал в Джорджии и Флориде, и у него был Junior Wells. Джуниор покинул группу, а они знали, что я был где-то в Мемфисе. Я работал водителем грузовика, но они просто сели у гаража, где я работал, и ждали, когда я появлюсь. Мадди подошел ко мне и сказал: "Привет, я Мадди Уотерс." И я заорал: "А меня зовут Иисус Христос!". Потому что я ему не поверил. Он сказал: "Я приехал дать тебе работу. Я играю на «Бил-Стрит 500» завтра вечером, в "Ипподроме". Будь там в восемь." Я пришел, и в его группе были Jimmy Rogers, Otis Spann, Jim Edmonton и Bob Bradley. Джимми Роджерс показал мне, куда поставить мой усилитель, и мы начали, отыграли две песни, и я сказал себе: "вот то, что надо". И я поехал с ним в Чикаго и оставался там 12 лет.
– Мадди был строгим руководителем группы?
– Был. Он хотел, чтобы все, что было на пластинке, каждый вечер было на сцене. Я отыграл с ним пару лет, прежде чем стал записываться на пластинки. Мадди хотел, чтобы я был таким же точно, как Little Walter. Я ему отвечал: "Эй, я никогда не буду Литл Уолтером, но я могу играть твою музыку, ты должен дать мне шанс". Думаю, он это понял.
– Вы записали вместе несколько из самых знаменитых его песен.
– "Моджо" ("Got My Mojo Working" – 1956), "Sugar Sweet", "Trouble No More", "Forty Days, "Forty Nights" – стали самыми знаменитыми его песнями.
Музыканта не стало 16 марта 2017 года.