1945 год. Дед Макар сидел за столом, начищая до блеска старенький самовар. - Алёнка, да штоб тебя! Куды ты подевалася? - ворчливо прошамкал он беззубым ртом в окно. - Чего, деда? - услышал он голос девятнадцатилетней внучки. - Тут я, тут, курам корм задавала. - Курам... А дед когда есть будет? - Да готово уже почти, чуть-чуть осталось. Во дворе стоял котелок, в котором варилась похлебка. Лето жарким выдалось, готовили они во дворе, чтобы не топить и без того раскаленную избу. - Коли меньше бы за ворота бегала, так быстрее бы приготовила. Сымай уж с огня, чаво там долго готовить. Взяв котелок, Аленка вошла в дом и стала разливать похлебку по тарелкам. - Уж все глаза проглядела? - ехидно заметил он. - Деда, Фима уж со дня на день должен приехать, тетка Шура так сказала. - Ну как приедет, так и к тебе придет. - А я его первая повстречать хочу. - Ох, Алёнка, ни терпения в тебе, ни скромности, - покачал он головой. - Сиди, жди своего милого дома. *** Вечером, когда Алёна вышла в сад, услышала голос соседки: - А ты чего не в доме Устьяновых? Фимка же вернулся. - Вернулся... - сердце девушки забилось сильно-сильно. Бросив ведро с яблоками, она поспешила к дому Устьяновых под ворчание дедушки. Она сейчас увидит его, скажет, что очень-очень сильно любит, и что скучала по нему. Пожурит, что вот уж полгода как не получала от него вестей, и о том, что приезжает он домой, узнала девушка лишь от его матери. Не длинным то послание было, в двух словах черкнул Ефим, что жив-здоров, что дома скоро будет. Они гуляли с ним и мечтали о том, что в будущем поженятся. Но в 1943 году, когда Алёнке было семнадцать, а Фима справил восемнадцатилетие, парня призвали на службу. Два долгих года ждала она своего любимого, тосковала по нему, вышивала узоры на наволочках, которые пойдут как приданое в новую семью. Он в письмах обещал, что когда разгромит врага, вернется и сразу же сыграют свадьбу. Подойдя к дому, откуда были слышны голоса, Алёна постаралась унять учащенное сердце. - Фима! - крикнула она. Тут же он вышел, распахнув дверь. - Алёнка? - он будто бы не рад был её видеть. - Фима, любимый мой, - она сделала шаг к нему, но увидела в его взгляде какую-то холодность. - Здравствуй, Алёна. А чего ты пришла? - Как же? - растерялась она. - К тебе пришла, истосковалась, ты не писал мне, на письма не отвечал. - А разве ты не получала от меня весточку? Я писал тебе, что встретил другую. Просил меня не ждать, забыть... - Видимо, не дошло твоё письмо, - сдавленно произнесла Алёна и только сейчас дошел до неё смысл его слов. - Как это ты другую нашел? - Мама, Алёна что, в самом деле ничего не знала? - крикнул он, обернувшись. - Ты прости, дочка, - тётя Шура вышла к сыну и несостоявшейся невестке. - Я не сказала тебе ничего, хотя и мне Фимочка писал, что другую нашел, что её всем сердцем полюбил. Но видела, как ты томишься в ожидании, вот и молчала. А вдруг бы у Фимочки с той связисткой ничего бы не срослось? Да и война, всякое бывает... - Прости, Алёнка, но сердцу не прикажешь. Я к мамке на побывку на неделю, а потом за женой своей будущей в Смоленск поеду, - в его взгляде не было сожаления. Он смотрел на неё как на чужую. - Ты иди, Алён, иди. **** Дед Макар печально смотрел на свою внучку. - Ну хватит, хватит убиваться. Все глаза выплакаешь. Молоденькая ты еще, и красавишна вон какая, найдешь себе другого. - Где? Где я найду? Сколько мужиков, сколько парней полегло. Да и люблю я Фимку! А он предал меня! - Сейчас любишь, завтра разлюбишь. А судьба она такая штука, за печкой найдет. - Всё твои присказки, - ревела Алёна. - А мне что делать? - Ну для начала паутину вон в углу убери, а то глаза слезами залила, ничего не видишь. Прорвемся, Алёнка, и не такое худо переживали. Вон, когда папки твоего не стало, а потом и мамка померла, думал всё, конец света настал. А как глазки твои увидел, как ручонки твои вокруг шеи моей обвились, так и понял, что жизнь продолжается. А тут гляди - другую он себе нашел! Да сколько у тебя еще таких Фимок будет! **** И плакала Алёнка, и злилась, и вид на себя равнодушный напускала, но Фима избегал с ней встречи и на глаза старался не показываться. А потом он уехал. Говорил матери, что в Смоленске распишется со своей Ириной, а свадебку гулять сейчас не ко времени - трудные дни, надо страну восстанавливать, а не гулянки устраивать, когда дома шаром покати. - Не вздумай на станцию за ним бежать, не позорь мои седины, - строго велел дед Макар. - Лучше возьми-ка корзинку, да ступай в лес, там уж маслята пошли. - Осточертели мне твои маслята, - пожаловалась она. - Ну раз маслят не хочешь, другие грибы поищи. Да вот лукошко возьми, малинки насобирай что у леса растет за бурьяном. Тока смотри же, в болото не угоди. - Да знаю я все эти места как свои пять пальцев, - раздраженно произнесла Алёнка. - А пойду, я, пожалуй, с тобой, - натягивая сапоги, произнес дед. - Чтобы мыслей никаких у тебя шальных не возникало. А то вернешься в слезах и соплях, без малинки да грибов. Да и заодно лесную избушку проверю. Как дружок мой Лукьян помер в прошлом году, так стоит изба пустая, как бы на дровишки не разобрали. - Так вроде же лесника нам должны нового прислать. - Пришлют, да токмо в селе жить он станет. Это Лукьян, прости, Господи, будто леший в своём лесу куковал, а молодежи нонче в одиночестве тошно. Собрав в лукошко малину, дед Макар и Алёнка отправились в избушку, чтобы посмотреть, цела она или нет, а потом и за грибами пойти. Замка на двери отродясь не было, палочку вставлял в ручку Макар, чтобы нараспашку дверь не была, да звери не облюбовали избушку. Но теперь той палки не было. Потянув за ручку, Макар и Алёна вошли тихонько и тут же услышали шевеление на печи. - Эта хто здеся? - прохрипел от удивления дед Макар. Алёнка, подойдя к печи, отодвинула шторку и не менее деда удивилась - там была девочка лет семи, она свернулась калачиком и смотрела теперь на неё. - Ты кто? Что здесь делаешь? - Меня Соней звать, я из Орехово. Я потерялась, - девочка всхлипнула. - Это как же тебя из Орехово сюда принесло? Верст десять, не меньше. - присвистнула Алёна. - От собаки убегала. У дядьки Васи пёс отвязался. Загнал он меня на мостик деревянный, а он разломанный. Я со страху по жердочке прошла, а вот пёс не осмелился. - А чего назад не пошла, когда собака ушла? - Я в лес убежала, хотела выждать, а обратно духу не хватило по жердочке вернуться. Я ведь тогда со страху перебежала, а потом испужалась. Внизу река, а я плавать не умею. Думала, обойти, через другой мост вернуться. Но свернула не туда и пошла в другую сторону. Я шла, шла, - вытирая слёзы рассказывал ребенок. - А потом вот избушка показалась. Я такой не видела у нас, даже когда я с дядей Борисом по лесу гуляла. Места незнакомые, испугалась я, что волки съедят, вот в избушке и спряталась, ждала, вдруг искать меня будут. - Ох, горюшко ты луковое, - покачал головой дед Макар. - А чаво вдоль реки не пошла? - Так там дальше болота были. Вдруг бы утопла, как батька мой. Я не помню этого, но мама рассказывала. - Еще и сиротинушка, - вздохнул дед Макар. - Ничего я не сиротинушка. У меня мама есть, и дядя Боря, брат её, с войны пришел. Он, знаете, какой сильный и смелый? - Мамка есть - это хорошо, - согласился дед Макар. - Так пойдем тогда, Софьюшка, к матушке твоей, покуда она все волосья свои от горя на себе не повыдёргивала. *** Они пришли в Орехово уже когда темнота опустилась на деревню. В селе был переполох - хоть детишки и бегали по всей деревне, но до темноты всегда должны были домой возвращаться. Уж собиралась толпа у сельского совета, чтобы девчонку Прокофьевых искать, а как увидели, что идет она по дороге с дедом и девушкой незнакомыми, так бросилась мать Сони целовать её. - Где вы нашли эту егозу? - глядя на Алёну, спросил молодой мужчина в военной форме. - Десять вёрст отсюда будет, в избушке лесной. Как кошка свернулась там на печи и от страха дрожала, - ответила она. А Соня рассказывала, как загнал её пес дяди Василия на другой берег, и как побоялась она обратно возвращаться через сломанный мосток, из страха в реку упасть. - Моя ты милая, что натерпеться-то тебе пришлось. Я вам так благодарна, так благодарна! - молодая женщина прижала руку к груди. - Век за вас молиться стану. - Вы лучше за девчонкой-то приглядывайте, да псов лучше на привязи держите. - Да я его на такую цепь посажу, что вовек не сорвется, - пообещал стоявший неподалеку мужчина. Как Алёнка поняла - это и был дядя Вася. - Оставайтесь у нас, - предложил мужчина в форме. - Меня Борисом зовут, я дядя этой егозы. Куда вам на ночь глядя возвращаться? - Не можем мы, - покачала Алёна головой. - Мне на утреннюю дойку рано вставать. - Тогда я сейчас коня у председателя Иваныча возьму и домчу вас с ветерком! *** Прибыли они в село поздно, облака налетели, спрятав луну, освещающую путь. И теперь уже дед Макар и Алёна не пустили Бориса обратно. - Как только светать начнет, в путь тронусь, а то же Вороному в поле выходить, не так много у нас лошадиной силы. С меня Иваныч три шкуры сдерет, коли коня вовремя не доставлю, - улыбнулся Борис. - Да и в город мне надо, вкладную книжку обналичить и кобылу купить. Уж тяжко без лошади в хозяйстве, сестра все жилы надорвала без помощи. На рассвете, когда Алёна отправилась на дойку, Борис тоже уехал в Орехово. Весь день у девушки не шел из головы дядя найденной в лесу девочки. У него была такая искренняя улыбка, от которой появлялись ямочки на щеках, а глаза силяли светом и добром. - Чаво, по душе пришелся наш гость? - дед Макар хитро прищуривался, перебирая за столом душистые травы. - А еще вчера по Фимке убивалась. - Ну его к лешему, того Фимку, предатель он. А окромя меня до Бориса охотницы найдутся. Уехал, и забыли. *** Но, оказывается, она не забыла, и он тоже думал о ней. Через два дня Борис прибыл к ним на худой кляче, купленной на ярмарке. - Вот, прикупил, и смог к вам приехать. А что худа больно, так не беда, откормим. Вон, какие луга у нас просторные, да овёс нам по нормам полагается, - улыбнулся он, поприветствовав деда Макара и Алёнку. - Откормишь, куда денешься. - дед погладил гриву гнедой лошади. - А к нам чаво пожаловал? Похвастаться? - Отблагодарить за Соньку, - откинув ворох сена в телеге, Борис вытащил небольшой кулек муки, следом за ним картошки, коей было с полведра, да две банки тушенки и кулек сахара. - Вот, невесть какие богатства, но попозже еще привезу. - Чего удумал? - сдвинула брови Алёнка. - Хоть и трудно нам сейчас, но не шибко мы и голодаем. Картоха своя на огороде есть, муку я в колхозе получаю. - Но хоть сахар и тушенку возьмите. Вы извините, что я так вот... От всей души хотел, - смутился он. - А ты шибко торопишься? - вдруг спросил дед Макар. - Не особо, а чего? - удивился Борис. - Так ты вместо харчей другую посильную помощь окажи. Вон, видишь, доска с крыши сарая отлетела? Починить сможешь? А то ж боюся упасть, годы уже не те. - Это я радостью, это легко! - улыбнулся Борис. Он починил крышу, затем поправил столбик на крыльце, который расшатался. - Я в следующий раз, как приеду - забор починю на огороде, вон, заваливается. - А это можно, это пожалуйста, - одобрил его порыв дед Макар. Когда Борис уехал, Алёнка покачала головой: - Деда, а уж не сводником ли ты заделался? - Ни в коем разе, внучка. Хочет человек помочь, пущай топором и молотком помашет. - Ну-ну. Деда, ты прежде чем его зазывать и привечать, да сводником заделываться, узнал бы, есть у него может девушка какая на примете. - Нету у него никого, иначе так бы не глядел на тебя. - Как? - насмешливо спросила Алёна. - Как надо. Иди, лучше, курам корм дай, слишком много болтаешь. ЭПИЛОГ. Прав был дед Макар - никого не было у Бориса. Всё находил он причины, чтобы приезжать к спасителям своей племянницы Сони. Под разным предлогом появлялся в их дворе. А в октябре дед Макар, видя, как глядят молодые друг на друга, произнес: - Хорош в переглядки играть. Женитесь. А чаво? Дом есть, искорка меж вами тоже. А вот эти шараханья из села в село прекратить! - Деда, ты что? - рассмеялась Алёна. - А что, прав дед Макар. Выходи, Алёнка, за меня замуж. И правда, чего мы как маленькие и неразумные детишки друг на друга глядим, а признаться в чувствах боимся? Они поженились и каждый раз, думая о том, как она счастлива, Алёна вспоминала дедовы слова про то, что судьба и на печке найдет. Только вышло немножко по-другому - это она на печи нашла свою судьбу. Если бы Соня не заплутала, не спряталась бы в избушке, то не встретила бы она своего Бореньку. А Ефим... Приезжал он в село со своей Иринкой в гости к матери, да вот только уж не билось сердечко Алёны при виде него, всё страдания по нему вытеснила любовь к Борису и воспоминания о том, как предал её Ефим. Спасибо за прочтение. Если понравилось, ставьте , так вы поддержите канал. Не пропустите новые публикации #ХельгаОгонёкДуши Чтобы прочитать другие рассказы Хельги — нажмите на хэштег автора ( красную строчку) или на картинку-ссылку в конце темы. Рассказ опубликован с личного разрешения автора для группы ,, Огонёк души".