Наше время Маша весело хрустела ароматным крендельком и с наслаждением запивала его горячим чаем. Она то переставала жевать и прикрывала от восторга свои ясные синие глаза, то откусывала еще кусочек и чуть ли не мурлыкала – так ей было вкусно! - Нравится? – с улыбкой спросила дочку Анна. Она напекла много крендельков и первый, горяченький, сразу же дала девочке. Ведь непоседа Маша ни секунды не могла усидеть спокойно, когда увидела, что мать замешивает тесто. Каждые пять минут она заглядывала на кухню – а вдруг уже крендельки готовы? - Оооочень нравится, - воскликнула девочка, - а можно еще? Анна кивнула и протянула дочке самый румяный. Матери было приятно, что Маша так любит её выпечку. Звонко хрустит, чаем прихлебывает, а сама чуть не подпрыгивает от радости – точь-в-точь, как когда-то маленькая Аня сидела на кухне родительского дома и ела мамины крендельки. - Мамуль, тебя бабушка Люба научила такую вкуснятину печь? – спросила Маша, доедая второй крендель. - Да, она рассказала мне свой секретный рецепт! - с улыбкой ответила мать и налила себе чаю. Ей и самой не терпелось почувствовать вкус той самой выпечки, что был ей знаком с детства. – Придет время, и я поделюсь этим замечательным рецептом с тобой. - Здорово! – воскликнула девчушка, и глаза её засияли. – Мам, а крендельки, что в детстве пекла тебе бабушка, точь-в-точь такие же? - Такие же… вкусные, - хитро улыбаясь, ответила Анна, - этому рецепту больше ста лет. Женщинам в нашем роду всегда удавалась выпечка. Моя бабушка, Дарья Семеновна, даже во время войны при страшном дефиците продуктов умудрялась печь бесподобные крендельки. - Так это баба Даша выдумала волшебный рецепт? – спросила Маша, смешно шевеля носиком. От свежевыпеченных вкусняшек так вкусно пахло! Но осилить еще хоть одну штучку она уже не могла. Анна рассмеялась и покачала головой. Нет, рецепт выдумала не баба Даша, и даже не прапрабабушка Аграфена, что в конце девятнадцатого века открыла собственную пекарню. - Знаешь, мой дядя Боря, родной брат твоей бабушки Любы, вёл дневник, - произнесла Анна, - а еще он изучал историю нашего рода и записывал в дневник свои находки и размышления. Чуть повзрослеешь, и я дам тебе почитать эти записи. Там много интересного… - Дядя Боря писал историю рода… про крендельки? – нахмурилась девочка. - И про них тоже, - снова рассмеялась мать, - волшебные крендельки прославили фамилию Вороновых, и нет в нашем роду женских рук, что не месили бы то самое волшебное тесто по старинному рецепту. - А покажи мне дневник дяди Бори! – попросила девочка. Ей было всего семь лет, читать она уже умела. Мать достала толстую потрепанную тетрадь из сумки со старыми фотографиями и протянула её дочери. Маша полистала желтые страницы, исписанные мелким почерком, и вздохнула. - Да уж, мне не разобрать, - вздохнула девочка, - а ведь так было бы интересно узнать про пекарню бабушки Аграфены, и откуда вообще взялся этот рецепт. - Потихоньку разберешься, - с улыбкой ответила мать и погладила дочку по кудрявой макушке. Она вспомнила, как сама впервые прочитала дневник своего дяди, который явно обладал даром рассказчика. Может быть, он что-то и преувеличил, а всё же старался как можно более достоверно поведать потомкам о носительницах старинного рецепта. Первой известной стряпухой знаменитых крендельков была крепостная Марфа… 1880 год, усадьба Вороновых Марфа была на особом счету у господ Вороновых. Ценила её молодая барыня за умение искусно стряпать. Руки у Марфы были большие, крепкие, а пальцы ловкие. Никогда Василиса Воронова на кухню не заходила – что госпоже там делать-то? А когда повзрослела она и поняла, что из-под рук неграмотной крестьянской бабы истинное чудо выходит, всё ж не выдержала и нос сунула. - Что Вам подать, голубушка? – спросила Марфа, продолжая месить тесто. Как увидела она молодую госпожу, так лицо её красное расплылось в улыбке. - Поглядеть хочу, как крендельки у тебя такие чудесные получаются, что вот рту тают, - произнесла Василиса и замерла. Она увидела, как огромные руки стряпухи творили что-то невообразимое с густой, пышной, ароматной массой. И била Марфа тесто, и гладила. Затем будто бы разрубала мощной ладонью и проворными пальцами лепила из бесформенных комков расчудесные завитки. Рядом уже стоял полный противень крендельков, только из печи. - Хотите, моя милая? – спросила Марфа. Она схватила голыми руками горячий крендель и протянула своей хозяйке. Впервые отведав горячий сахарный крендель, барыня почувствовала, что у неё перехватило дыхание. К завтраку у них всегда была свежая выпечка, но как же вкусно съесть горяченькое! С того самого дня Василиса всегда приходила на кухню, чтобы отведать вкуснятину прямо с пылу с жару. На выпечку в доме Вороновых съезжалась вся округа. Знали друзья господ, что стряпуха местная чудеса творит. И особенно сахарные рогалики бесподобными получаются. - Отдай мне эту стряпуху, никаких денег не пожалею, - сказала однажды старая графиня Анастасия Павловна Полозкова. - Не могу, Ваша светлость, Марфа ещё моему батюшке принадлежала, его вкуснятиной потчевала, - покачала головой Василиса. - Анастасия Павловна, потому не обижайтесь, а Марфу я не отдам, - улыбнулась Василиса. Два раза в неделю навещала старая графиня молодую соседку, всегда к завтраку поспевала. Хозяйка щедро поила её чаем, угощала свежей выпечкой, а гостья всё просила и просила ей Марфу отдать. Большие деньги сулила, даже камни какие-то драгоценные. - Не могу, Анастасия Павловна, никак не могу, батюшка слово с меня взял за Марфой приглядеть, не обижать её и обходиться с ней хорошо, - все отказывалась Василиса, хотя и понимала, что не следует ей с капризной гостьей ссориться. Ведь ездила к ней графиня не просто так, а присматривалась как к невестке будущей. - Вот смотрю и думаю, а не больно ль строптивую жену я своему Андрюшке нашла, - проворчала Анастасия Полозкова будто бы себе под нос, а все ж так, чтобы быть услышанной. Шептала она что-то, бубнила недовольно, а всё ж не забывала выпечку в рот заталкивать, да несчетным количеством чая запивать. А хозяйка всё думала, как бы гостью уважить, но обещания, данного отцу не нарушить. - Ваша светлость, в особом почете у нас Марфа за умения свои и службу верную Вороновым, - начала девушка, - живет она в доме, как часть нашей семьи. - Так и в графской усадьбе почет ей обеспечен будет, коли станет радовать нас выпечкой своей,- ответила гостья. - Не выйдет, - покачала головой Василиса, - обещано Марфе, что замуж за нашего Кузьму пойдет. Эти ж двое глаз друг друга не сводят. Вот и сведу я их, домом одарю, пусть живут и детей растят. Надулась гостья, как индюшка, фыркать стала, что слово крестьянке для Василисы дороже, чем желание будущей свекрови. Неужто никак не уважит будущая невестка мать жениха своего? - А пришлите-ка к нам свою кухарку, - улыбнулась Василиса, - побудет на нашей кухне денек, Марфа её вмиг премудростям и обучит. Хотя и обиделась графиня на отказ отдать ей стряпуху, а всё ж не стала она отказываться от предложения Василисы. И впрямь – почему бы безрукой Глашке не поучиться у чудесницы Марфы над тестом колдовать? Шепнула Василиса Марфе, что надо старую графиню уважить, с Глашкой рецептом поделиться. Покачала головой стряпуха, сказала, что вряд ли что путное из этого выйдет. - Неужто секретный такой рецепт? – удивилась Василиса. - Да рецепт-то немудрен, - вздохнула Марфа, - но мало какие руки с ним сладят. - Марфушечка, ну постарайся, - взмолилась хозяйка, - старуха ведь не отстанет от меня. Требует тебя в свои хоромы отдать, чтоб ты ей прислуживала, крендельки пекла. А ты ведь знаешь, что мы с Андреем Полозковым сговорились, куда уж мне его матушке перечить? Кивнула работница и сказала, что сделает все, что сможет. Поблагодарила её Василиса, да только рано радовалась девушка. Разгневалась старая графиня, потребовала Марфу наказать по всей строгости. - Плохой рецепт дала Глашке твоя Марфа! – возмущалась Анастасия Павловна. – Дать бы ей под нос то месиво, что моя стряпуха по настоянию твоей сотворила, только провизию перевела! Побежала Василиса к Марфе, стала спрашивать, отчего так вышло, что Глашка не смогла вкусных крендельков напечь. Стряпуха лишь плечами пожала. - Там, милая моя, и учить-то нечему, - развела руками Марфа, - всё самое простое беру. Нет особенной науки.. - Так почему-ж у Глашки не вышло-то? - воскликнула хозяйка. - Да руки у неё не те, голубушка! - ответила стряпуха. – Говорю я ей, крутое тесто делай, а чтоб вокруг пальцев вилось легко. Катай, говорю верно, чтоб не распадалось и жар средний делай, чтоб сахар не горел. А эта дуреха в муке извалялась, и стоит глазами хлопает непонимаючи! Прыснула со смеху молодая барыня, как представила глупую Глашку в муке, а за ней и Марфа расхохоталась своим прерывистым басовитым смехом. Посмеялись, хотя и невесело дела складывались. Отказалась графиня Полозкова сына своего младшего женить на Василисе Вороновой. Да дело и не в Марфе было, более привлекательную и богатую невесту нашли они. И хотя упустила молодая аристократка выгодную партию, она не грустила. Была она хороша собой, да и отец состояние оставил. Будут еще женихи, в том она и не сомневалась. А через два года узнала новость, с которой прибежала к Марфе. **** Марфа была замужем за кузнецом. И жили они отдельно. Теперь стряпуха потчевала кренделями своего мужа, но и про Василису, что когда-то её хозяйкой была, не забывала. Частенько наведывалась в усадьбу Вороновых с корзиной сахарной выпечки. - Марфушечка! Марфа, милая! – закричала Василиса. – Я тут такое узнала. - Вы будто черта увидели, - всплеснула руками женщина, - что стряслось-то? - Андрюшку Полозкова помнишь? Бог миловал, Марфа, беду от меня отвел тогда! - Что же вышло? - Головой он тронулся, на матушку свою с ножом кидался! Слуги еле спасли старуху, оттащили буйного сына! - И где ж теперь Андрюшка-то? - В лечебнице… для душевнобольных! Ахнула Марфа, а Василиса все продолжала рассказ. Как оказалось, не просто так разбушевался молодой граф. Были в их роду и другие несчастные с той же бедой. Один из старших братьев Андрея тоже всю жизнь провел в заточении под наблюдением семейного лекаря, и лишь недавно скончался. - Страшно и думать, какие дети у нас с ним могли бы народиться, - покачала головой Василиса. *** Кузьма и Марфа, став свободными, взяли фамилию бывших господ. Так поступали многие крестьяне, что из крепостных, так как своих фамилий не имели. Василиса, узнав об этом, не огорчилась. Впрочем, и от слез не удержалась, вспомнила о том, что роду Вороновых по линии её отца суждено прерваться. Она была единственной наследницей дворянской фамилии. Роди она сына, он, скорее всего будет носить фамилию мужа. Марфа родила пятерых детей. У Вороновых было четыре сына и старшая дочь Аграфена, рожденная в 1882 году, по-простому Груша или Груня. Аграфена с малых лет интерес проявляла к кухне, рано стряпать научилась. А уж те самые сахарные крендельки у неё еще слаще, чем у матери получались. Кузьма выдал Грушу в семнадцатилетнем возрасте за небогатого проезжего купца, что Филиппом звали, очень приглянулась ему девушка. По каким-то странным причинам захотел он взять фамилию жены, и стал купцом Вороновым. - Филипп Воронов очень ладно звучит, - заявил супруг, когда Груша спросила, с чем связано такое решение. - Да я и не против, - ответила Аграфена, - но я ж и твоей родной фамилии не знаю. Стыдишься ты чего? Отчего её скрываешь? - Да чего ж мне стыдиться! – воскликнул Филипп и перевел разговор на другую тему. Деньги у купца водились, а всё ж как-то не держались. Как-то прознала Груша, что играет в карты её муженек, крепко поссорились тогда супруги. Клялся Филипп не играть больше, а всё ж не мог завязать со своей пагубной страстью. Чувствовала Аграфена, что беда близка, но не понимала, откуда ждать горя. Прожили они чуть больше года. Однажды утром проснулась она, услышав, как муж в спешке собирает вещи. Наскоро поцеловав жену, он указал ей на шкатулку, в которой лежат деньги и направился к выходу. - Прощай, любовь моя, Бог даст свидимся, - сказал Филипп, - если спросят, где я, скажи, что уплыл в Америку на золотые прииски. - В какую Америку? – воскликнула Груша. – Какие еще прииски? - Если мне улыбнется удача, я разбогатею и вернусь, - ответил муж и грустно улыбнулся, - а если нет…не поминай лихом. С этими словами Филипп покинул дом, в котором оставил свою молодую жену. Не сразу поняла Груша, в каком бедственном положении оказалась. А как осознала, что осталась одна, так разрыдалась, что долго не могла успокоиться. И всё же самые большие горести ждали её впереди. Сначала она узнала о том, что дом, который муж купил после свадьбы - заложен. Ей предстояло выплачивать за Филиппа огромные долги, которые он наделал из-за игры в карты. Если же она их не выплатит, то лишится дома. Но и это еще было не самой страшной бедой. Женские дни у Аграфены никогда не отличались регулярностью, а тут и вовсе прекратились. Вскоре женщина с ужасом поняла, что беременна. А как в то время одной, да без мужика? Мало того, что брошенная жена, так еще и с приплодом? На шею к матери и отцу? Не хотела она, чтобы жалели ей. У неё все же оставались какие-то деньги, да и драгоценности, подаренные мужем. Поняла она, что без решительного шага не выжить ей самой, да и ребеночка своего не вытянуть. Потому, проплакав несколько дней, однажды утром Аграфена встала с постели, сгребла все свои драгоценности и отнесла их к скупщику в соседнюю лавку. По пути домой Груша заказала в мастерской огромную вывеску. И уже на следующий день на её доме красовалась красочная надпись огромными буквами «Пекарня Аграфены». Сначала девушка замешивала тесто и пекла булочки да кренделя сама. С детства знала она простой рецепт теста, из которого получалась выпечка, сводившая с ума всех, кто её пробовал. Взяла она себе на подмогу сообразительную девчушку, пожелала обучить её всему. Умницей была та, а все ж не получалось правильное тесто. - А ты кого-нибудь из наших возьми, - посоветовала мать, когда рассказала ей Аграфена о своем деле, - Ульке вон всего четырнадцать, а очень толковая! Ручищи сильные, в нашу родову пошла. Марфа, конечно, пришла в ужас, узнав, как поступил с её дочерью зять. Но заламывать руки не стала, чтобы не огорчать еще сильнее Грушу. Знала она, что самой дочери не справиться с пекарней, сама тоже помочь ей не могла. Потому и посоветовала ей Ульяну взять на подмогу. ПРОДОЛЖЕНИЕ под картинкой. #ХельгаОгонёкДуши Ссылка на страницу автора в конце темы

Хельга Семейный рецепт. Глава 2 20.06.2025 г. Материнский совет оказался дельным. Улька охотно переехала из деревни в город под крыло Аграфены. Помогала она и тесто месить, и крендельки лепить – всё у неё ладилось. Нанимала Груша и сторонних работников, но уже для других дел – на закупки ездить, порядок на кухне наводить, разносить готовую продукцию по магазинам, лавкам и в богатые дома на заказ. Поговаривали, что сахарные крендельки от Аграфены даже к столу губернатора подавали. Выплатила Груша все долги за мужа, освободила дом из-под залога. Доченьку свою Анисью, рожденнную в 1901 году растила в достатке, наряжала как куклу, гувернанток нанимала, образование дала. И хотя росла девочка, будто принцесса, а всё ж знала толк в выпечке. С тестом работать умела, получалось оно у Анисьи пышное, сладкое и воздушное. **** Лились к Аграфене денежки рекой, а слава о её крендельках повсюду распространилась. Только вот грянула революция, и тревожные времена настали. Не прекращала работать пекарня, день и ночь трудилась Груша с Ульяной и дочкой Анисьей. Какие бы ни были тяжелые времена, а всё ж не могли обходиться люди без булок и печенья. Но однажды в пекарню Аграфены пришли люди в форме. - Чем обязана визиту таких важных гостей? – прощебетала Груша, понимая, что дело плохо. - Ознакомьтесь с документом о закрытии частной пекарни, - сообщил один из визитеров и протянул хозяйке лист бумаги с отпечатанным на машинке текстом. Пока Аграфена читала, молодой человек с приятным лицом вдруг поводил носом. Он толкнул своего товарища и что-то прошептал ему на ухо. - Аграфена Кузьминична, у Вас есть несколько дней, чтобы закрыть пекарню без ущерба для Ваших интересов, - произнес визитер, - стало быть, сегодня крендельки еще имеются? - Да, только что из печи, - вздохнула Груша, продолжая читать страшный документ. - Ульяша, обслужи покупателей. Уля сложила выпечку в большой кулек и взяла с покупателей деньги. Бесподобный, густой аромат, казалось, вскружил голову незваным гостям. Не удержавшись, они начали есть прямо в пекарне. - Ульяша, предложи гостям чаю, - тихо произнесла Аграфена. Поведение хозяйки пекарни удивило визитеров. Их поразило, что Аграфена, которая вот-вот могла потерять всё, сохраняла лицо и поддерживала уровень заведения. - Я ознакомилась, где поставить подпись? – спросила Груша, понимая, что в один момент разрушено все, что она с такой любовью создавала. - Вот здесь, - с некоторым сожалением произнес гость. Он хлебал чай, закусывал божественно вкусным крендельком, посыпанным сахаром и корицей, и ему совсем-совсем не хотелось уходить. Покидая дом Аграфены, он попросил её на пару слов. Представитель власти улучил минуту наедине с хозяйкой и шепнул ей кое-что на ухо. - Уберите вывеску и столики! Продолжайте печь, просто будьте тише… После этих слов он развернулся и ушел. Груша растерянно смотрела ему вслед. *** Тяжелые времена наступили, но только не для Аграфены. Вывеску с гордым наименованием она убрала, да и ассортимент выпечки изменился. Теперь Груша пекла дешевые крендельки, которые раскупал простой народ. В них вместо пшеничной муки она использовала ячменную, а вместо сахара жженую свеклу. И всё же выпечка уходила нарасхват. Были у Аграфены и другие заказы. Для застольев, которые устраивали партийные деятели и представители новой власти у Груши заказывали прежнюю, дореволюционную выпечку. Таких кренделей она не пекла даже в свои лучшие времена. Тесто готовилось из лучших продуктов, которые ей тайком доставляли влиятельные заказчики, в такую выпечку Аграфена добавляла карамель, кардамон и даже марципаны. С переменным успехом пекарня подпольно проработала до лета 1941 года. Когда начались военные действия, в городе была объявлена эвакуация. Пекарня закрылась, Аграфена с Ульяной и Анисьей перебрались в деревню, где когда-то жили Марфа и Кузьма Вороновы. В городе осталась лишь внучка Аграфены. Дочь Анисьи родилась в 1921 году. Отец Дарьи умер от воспаления легких, не дождавшись рождения ребенка. Оформить отношения по закону родители Даши также не успели, потому девочка носила материнскую фамилию Воронова. Рожденная при советской власти, Даша была абсолютным дитем своего времени. Она закончила школу, выучилась на медицинскую сестру, потому и осталась в городе, спасая людей, пострадавших от снарядов и артиллерийского огня. Первое время недостатка в продуктах не было, медсестра получала неплохой по тем временам паек. Но с каждым разом обеспечение становилось все более скудным. У Даши не было детей, которые плакали и болели от недостатка еды, а ей самой хватало тех продуктов, что получала она через госпиталь. - Что это ты, Дашенька, принесла? – ахнула тетя Галя, старшая медсестра. Она проводила мужа на фронт и растила двоих детей. Кроме того, дома у Галины была старенькая больная мама. - Крендельки, попробуй, - с улыбкой ответила Дарья. Эта выпечка совсем не напоминала ту, довоенную. Вместо муки Даша добавила кукурузный крахмал. Также в тесто шли жмых и патока. А всё ж получились крендельки такими, что не стыдно и угостить. - Ты чего, глупая, - прошептала тетя Галя, - давно уж никто никого не угощает. Самим бы с голодухи не опухнуть. И всё же взяла Галина кренделек. Она как-то боязливо откусила кусочек, будто боялась чего. И в то же мгновение на её лице расцвела блаженная улыбка. - Дашка, что ж это за чудо-то такое? – произнесла тетя Галя. – Сроду таких не ела. - Бери, бери еще, - говорила Даша, - и домой возьми, Пашке с Настей, и матушку свою угости. Бери больше. И хотя неловко было Гале брать еду у Дашки, что была в таком же положении, как и все, а всё же не могла отказаться. Ни на минуту не забывала мать голодных глаз своих ребятишек, что дома её ждали. На следующий день позвала Галя Дашку к себе и протянула ей сверток. Со слезами на глазах благодарила она девушку. - Спасибо, родная, накормила детушек, и матушке моей угодила, - причитала Галина и обнимала Дашу, - возьми вот, пусть счастье тебе принесет. - Не надо было, теть Галь, - произнесла растроганная девушка, - я ж одна живу, пеку из того, что есть. Мне только в радость приятное сделать. Развернула Даша сверток и ахнула. Это было прелестное синее платье – как раз ей впору. Таких красивых вещей девушка уже давно не видела. - Теть Галь, оставь для своей дочери! – воскликнула Дарья, покраснев от смущения. – Подрастет девочка, ей впору будет. - Нет, Дашенька, когда немцев разобьем, у моей дочки будут еще платья красивые, - прошептала женщина, - а пока возьми вот это. Ну не смогу я детям своим в глаза смотреть, если не отблагодарю тебя за радость, которую ты нам подарила. Кивнула Даша и обняла тетю Галю. Сказала, что наденет платье обязательно, пусть только случай представится. Вот только когда же будет этот случай, если ожесточенные бои ведут советские солдаты с врагом, и раненые каждый день поступают в госпиталь? И всё же случай представился. Для поднятия духа раненых воинов в госпиталь приехали артисты. Планировалось мероприятие, на которое были приглашены и пациенты, и персонал. - Дашка, стихи будешь читать! – сказала санитарка Зина. Ей было поручено организовать вечер, вот и бегала она, задания раздавала. - Да я ж не могу! – воскликнула Даша и покраснела. Она и правда не очень-то любила произносить речи, петь или читать стихи на публику. - Можешь! Еще как можешь, - затараторила Зина, - у тебя одной красивое платье есть, мне тетя Галя сказала. - А давай я тебе платье на один вечер дам, ты и стихи прочитаешь, - предложила Дарья. Но Зина покачала головой. Ростом она мала – вряд ли подойдет ей одежда, которая впору высокой Даше. Прокричала она, что прическу ей сделает накануне праздника и убежала. Много дел еще предстояло Зине, чтобы мероприятия гладко прошло. Глянув на себя в зеркало, девушка улыбнулась своему отражению. Как же давно не видела она себя красивой и нарядной... Праздник прошел замечательно. И со стихами Дарья справилась очень хорошо вопреки своим страхам. Читала чисто, громко и очень душевно. У кое-кого даже слезу пробило. А на следующий день тетя Галя увела Дашку в сторонку. Шепнула она девушке, что молодой капитан Андрей Мохов, который в госпитале у них лежит, все уши прожужжал старшей медсестре про прелестную фею в синем платье. - Не до мужчин мне, теть Галь, - отмахнулась с досадой Дарья. Совсем не хотелось ей ни к кому сейчас сердцем привязываться. – И ни с каким капитаном я не желаю иметь ничего общего. - А вот пойди и сама ему это скажи, - заявила тетя Галя и сунула младшей медсестре в руки лекарство, которое следовало дать пациенту Мохову. То ли почувствовала что-то тетя Галя, то ли случайно так вышло, а Даше молодой человек понравился. Не сразу, конечно, но пациент с двумя ранениями (ноги и ключицы) долго лежал в госпитале. Был он ненавязчив, приятен в общении, вот и сложилась между молодыми трогательная дружба. А тётя Галя не унималась. Стала плести Дарье жалостливые истории, как несчастному Андрею Мохову все домашняя выпечка мерещится. - Я ж с больными разговариваю, - вздыхала старшая медсестра, - каждому внимание и заботу даю. Выслушиваю, когда говорят. Эх, умела б я такие крендельки стряпать, сама бы напекла. Промолчала Дарья. Ох, чуяло её сердце, что неспроста тетя Галя о выпечке с ней заговорила. - А у меня и крахмал картофельный имеется, и муки ржаной перепало, - продолжала женщина, - кабы напечь крендельков, самим поесть, и раненых угостить. - Будь по-твоему, - произнесла Даша. У неё и самой оставались кое-какие продукты на выпечку. А если Галя подсобит мукой, там можно много сладких крендельков напечь. Месила девушка тесто из тех продуктов, что собрать удалось. И хотя не было в нем ни сливочного масла, ни корицы, ни пшеничной муки, а всё ж воздушная масса получилась. Разминала Даша тесто, била по нему ладонями, затем лепила проворными пальчиками изящные жгутики, скручивала их, да плела в затейливые узоры. Всех угостить удалось ароматной, хрустящей выпечкой – никто равнодушным не остался. У кого дети дома или старики, тем и с собой Даша крендельков отсыпала. Только вот тетя Галя все в бок девушку толкала – поди да поди к капитану Мохову, угости его вкусненьким. Эх, слышала Даша от своей матери и от бабушки, что сладкие крендельки по фамильному рецепту счастье приносят и от бед берегут. Да только не верила в эти сказки, ведь воспитывалась девушка в новые времена. Однако пришлось Дарье поверить в семейные поверья, какими бы странными они не казались. Отведав крендельков, тетя Галя подарила девушке нарядной платье, в котором увидел её капитан Мохов и голову потерял. А как эту самую выпечку из рук любимой отведал Андрей, так тут же предложил стать его женой. Посомневалась Дарья, но совсем недолго. Согласилась выйти замуж за молодого офицера и никогда не пожалела об этом. Свадьба, конечно, скромная была, а всё ж без сахарных крендельков дело не обошлось. Наши дни Не сразу Маша сумела разобрать, что там написано в дневнике дяди Бори. Но девочка взрослела, многое с возрастом стала лучше понимать. Что-то сама прочитала, где-то подсказала мать. Узнала девочка, что у Дарьи и Андрея Мохова родились сын Борис и дочь Люба. Удивительный факт – Люба по рождению Мохова вышла замуж за мужчину с фамилией Воронов! Хотя по крови никакого отношения к тем самым Вороновым он не имел. Вот так и получилось, что волшебные крендельки продолжали печь женщины известной фамилии. Читая дневник дяди Бори, Маша всё пыталась найти в нем тот самый рецепт. Узнала она, что баба Люба не любила ваниль, зато обязательно добавляла кардамон. А Анна, мама Маши обязательно замешивала в тесто цедру. Так, получается, не было никакого волшебного рецепта? Лишь повзрослев, поняла Маша, что главными составляющими теста были не мука и не сливочное масло. Став старше, она и сама пекла замечательные крендельки, не высчитывая в граммах сахар и ваниль. Теперь она знала единственный секрет – в её роду женщины обладали замечательным даром. Они делали тесто, приносящее радость и дающее защиту от бед. Спасибо за прочтение))) Не пропустите новые публикации #ХельгаОгонёкДуши Чтобы прочитать другие рассказы Хельги — нажмите на хэштег автора ( красную строчку) или на картинку-ссылку в конце темы. Рассказ опубликован с личного разрешения автора для группы ,, Огонёк души".