В центре гостиной висит портрет Станислава, на столе его фотографии – детские, семейные, со службы. Рядом с ними голубой берет – Стас им очень гордился. На книжных полках по-прежнему стоят его любимые книги: «История ВДВ», «За державу обидно» генерала Лебедя, монографии по военной истории. Нелла Васильевна раскладывает передо мной фотоальбомы. Она с нежностью собирала снимки сына, пока он рос. В одном альбоме – статный юноша, солдат, в другом – мальчик с доброй, открытой улыбкой. – С отцом Стаса мы разошлись, так сложилась жизнь. Поэтому сына я воспитывала сама. Он рос настоящим мужчиной – моим защитником и другом. Мы жили в американском бараке в посёлке шахты Северной. С утра и до вечера я была на работе – заведовала детским садом для детей с нарушениями слуха, иногда брала ночные смены. Поэтому заботы о доме взял на себя Стас: сам топил печку, воду выносил, потому что не было слива, помогал мне со стиркой. Когда я второй раз вышла замуж и родилась Настя, старший брат с ней нянчился. Очень её любил, а сестрёнка во всём брала с него пример. Когда подросла, даже на каратэ пошла, как брат. Стас очень любил спорт. Он серьёзно занимался хоккеем, а затем увлёкся гиревым спортом, бодибилдингом, боевыми искусствами. Ещё он любил шахматы – этой игре его ещё в пять лет научил дедушка. Нэлла Васильевна говорит, что Стас мог стать профессиональным спортсменом – способностей и упорства у него бы хватило, тренеры хвалили. Но грезил армией. Много читал о военной службе, изучал биографии знаменитых полководцев. – Помню, во втором классе на уроке Стас делал открытку к 23 февраля. Она получилось красивой – раскрываешь, а внутри – объемные фигурки: солдат и матрос из бумаги, как сейчас помню. Он мне принёс её тогда и спросил: «Мама, а я герой?» Я тогда сказала ему, что ещё нет, но обязательно будешь. Видите, так и вышло... Он всегда хотел защищать Родину, я ведь его так воспитала. И служить хотел именно в десантных войсках – его родной отец был вертолётчиком. Стас тоже мечтал о небе. На другой фотографии разрумянившийся от игры Стас в смешной шапке-ушанке обнимает любимого пса Юнзора. – Смотрите, оба в снегу вывалялись, счастливые, – улыбается мама. – Когда Стасу было 12 лет, он очень хотел мопед – все мальчишки во дворе ими бредили. А я ему предложила вместо этого завести щенка. Он так обрадовался! И дома появился Юнзор – восточно-европейская овчарка. С первого дня они стали лучшими друзьями. Сын сам тренировал питомца, прошёл с ним общий курс дрессировки, а потом и защитно-караульной службе обучил. Пёс его очень любил и тосковал, когда Стаса призвали в армию. Видите, я его собаку обнимаю? Специально фотографировали, чтобы моему мальчику в письме отправить. И этот портрет тоже высылали… Из альбома она достаёт свою фотографию. На обороте – подпись ручкой: «Моему сыну, Стасу, от мамы, чтобы никогда не забывал…» – Нелла Васильевна читает вслух и вдруг умолкает, пытаясь сдержать слёзы. Ей до сих пор больно вспоминать, как она ждала сына домой, и как теряла – дважды в своей жизни. Второй раз – навсегда.

«Мама, не волнуйся – нас туда не отправят» В школе № 34 Станислав Амелин учился до девятого класса. И учителя, и одноклассники его любили. Мальчик неплохо учился, был знаменосцем на всех митингах – самый высокий в классе, занимался спортом и занимал призовые места на соревнованиях. У него было много друзей, они приходили в его дом на все праздники – это стало доброй традицией, которая жива до сих пор. – После девятилетки Стас поступил в Кемеровский горный техникум на факультет горной электромеханики. Учиться ему нравилось, горнякам нужно каждый день спускаться под землю, в шахту – в этом есть своя доблесть. А мой сын был романтиком. Он даже успел поработать на горном предприятии. В 17 лет он проходил практику на шахте Северной, был учеником электрослесаря, – рассказывает Нэлла Васильевна. В декабре 1993 года Станислав с четвёртого курса ушёл в армию, хотя мог доучиться и получить диплом. Мама Станислава говорит, что он хотел служить вместе со своими сверстниками. Как она его ни отговаривала, как ни просила повременить – не помогло. Стас шёл к своей мечте – служба его началась в посёлке Светлый под Омском, в учебном центре ВДВ №242. – Стас писал, что у него всё хорошо, он здоров и готовится к присяге. А я сделала ему сюрприз – приехала в Светлый. Оказалось, он в санчасти лежит с больным коленом. Врач сказал, что сын у меня – очень порядочный парень. У него несколько раз спрашивали, что случилось, почему травму получил? Молчал, по словам доктора, как Зоя Космодемьянская. Скорее всего, драка была, а он товарищей своих не выдал, – улыбается Нэлла Васильевна. За успехи в учёбе командиры дали Станиславу возможность выбрать военную часть, в которой он продолжит службу. Нэлла Васильевна настаивала, чтобы он поехал в Алтайский край – всё-таки, ближе к дому. Но сын уже принял решение. В звании сержанта он поступил в Псковскую воздушно-десантную дивизию. Письма от сына Нэлла Васильевна получала каждую неделю – тёплые, трогательные. Стас рассказывал, как стал механиком-водителем бронетранспортёра, описывал военный быт – зарядку, подготовку боевых машин к зиме. Расспрашивал, как живётся маме, бабушке, сестрёнке и Юнзору. Успокаивал, что кормят его хорошо, и просил ничего ему не посылать. В 90-е заведующая детсада вместе с дочкой-дошкольницей жила непросто, зарплаты бюджетникам не платили, и солдат об этом, конечно, знал. « Мне, мама, ничего не надо, лишь бы у вас всё было с Настей хорошо… Служба моя идёт по порядку, думаю, где-то в ноябре приеду в свой обязательный отпуск, а там и до дембеля рукой подать. Не волнуйся, мамочка, и не переживай. А насчёт горячих точек, то разговоры по этому поводу поутихли, никуда мы не поедем », – пишет Стас в одном из писем. Но в ноябре 1994 года сержант Амелин не поехал в отпуск. В составе Псковской дивизии его отправили в Грозный. В первые месяцы Первой чеченской войны шли кровопролитные, изнуряющие бои. Российские военные попали в окружение… Во время первой служебной командировки Станислав Амелин получил Орден Мужества.

« В ходе боя умело перемещал боевую машину, грамотно находя для неё удобные огневые позиции, чем позволил наводчику-оператору вести эффективный огонь по противнику, подавлять наиболее важные огневые точки. Быстрыми перемещениями делал машину неуязвимой, обеспечивал успешные действия десанта. В боях его экипажем было подавлено более 10 огневых точек противника », – написали о механике-водителе Станиславе Амелина в газете «Красная звезда» в 1995 году. «Мы с сыном составляли списки погибших» Семья Стаса ничего о войне не знала. В ноябре от сына перестали приходить письма, Нэлла Васильевна волновалась. Совсем страшно стало, когда 11 декабря 1994 года сообщили о вводе войск в Чечню, по указу президента Бориса Ельцина, «для пресечения деятельности незаконных вооружённых формирований». Именно тогда Нэлла Васильевна создала в Кемеровской области Комитет солдатских матерей вместе с другими женщинами, чьи сыновья в 1994-м оказались в Чечне. Они вместе искали своих детей. И дошли до Амана Тулеева, который возглавлял в те годы областной Совет народных депутатов. – Аман Гумирович помог оформить в запрос в Министерство обороны, отправил письма в разные регионы страны – узнавали, где наши дети... В январе 1995 года я получила ответ: «Ваш сын, выполняя специальное задание по восстановлению конституционного порядка в Чечне, получил ранение в плечо и в настоящее время находится на лечении в госпитале…». Я тогда места себе не находила. А на следующий день ко мне на работу позвонил Стас и сообщил, что он в Ростове, – вспоминает Нэлла Васильевна. В госпиталь в Ростове-на-Дону в январе 1995 года доставили сотни раненых бойцов из Чечни. И тела тех, кто погиб в первые месяцы войны. В этой больнице был пока что единственный в стране центр генетической экспертизы – медики работали с останками. – У Стаса была травма костей лица, контузия, осколок в плече. Его долго не могли извлечь – металл был какой-то особый, на рентгене не увидишь. Меня потрясли его ноги. Когда десантники высадились в Грозном, было уже холодно. Валенки выдали – и все быстро их расхватали, осталась пара сорок третьего размера. А у него был сорок шестой. Так Стас несколько месяцев в них проходил, не жалуясь, и стёр ноги в кровь, – говорит Нэлла Васильевна. – Долго пообщаться нам не пришлось – вместе со Стасом мы несколько дней переписывали имена погибших и пропавших без вести. Я узнавала о ребятах, которые приехали из Кузбасса, чтобы потом рассказать всё их семьям. Станислав не говорил матери о войне, берёг. Она вспоминает, что только один разговор у них был о тех днях. Сын прилёг ненадолго, она погладила его по голове и заметила седину в пепельно-русых волосах. Стало страшно – парню 19 лет, что пережил он на войне… Спрашивать не стала, он сказал сам: «Нас обстреливал человек из-за дома. Я прицелился и выстрелил в него. Он упал, я видел его лицо… Никогда не забуду этого». Нэлла Васильевна говорит, что Стаса самого едва не убили во время первой его командировки, чудом жив остался. О подробностях вспоминать не хочет – больно. Всё это она узнала во время того единственного разговора. Больше к этой теме они не возвращались. «Вызываю огонь на себя…» После госпиталя Стаса отправили домой, на долечивание. Затем восстановился в техникуме, перевёлся на заочное отделение и подал документы в Кемеровский отряд милиции особого назначения. Станислав Амелин хотел защищать жителей своего города, как и мечтал. Маме и сестре ничего не сказал – не хотел волновать раньше времени. Шел 1996 год, война в Чечне продолжалась.

– Конечно, его приняли. Орденоносец, спортсмен, отличный пулемётчик, гранатометчик – солидные рекомендации при зачислении в отряд. У него появились новые друзья, помимо тех ребят, с которыми он служил, учился в школе и техникуме. Стас умел дружить – он не терял людей, которыми дорожил. Перемены в жизни не мешали ему поддерживать отношения с ними, – рассказывает Нэлла Васильевна. Не забывал Стас и родную школу. Летом, уже после поступления в ОМОН, пришёл к ребятам на вручение аттестатов – хотел поздравить их. Школьникам запомнилась эта встреча. « Мы собрались в кабинете мировой художественной культуры, пили кофе, шёл обычный разговор, и вдруг он начал говорить о войне. Мы насторожились, уже тогда нам было известно, что он был в Чечне, был ранен. Всем, кто тогда был в кабинете, запомнились его последние слова: «Матерей жалко». Зашли радостные выпускники, и разговор был прерван. Стас вышел, а мы еще долгое время были под впечатлением от этой фразы », – писала Александра Щёголева, выпускница школы №34. Станиславу Амелину было 20 лет, когда его снова отправили на войну. В составе сводного отряда милиции особого назначения он отправился в Урус-Мартановский район Чечни, в село Гехи-Чу в 30 километрах от Грозного. Нэлла Васильевна вспоминает, что он ничего плохого не ждал от этой поездки – успокаивал её, говорил, что всё будет в порядке. После гибели Джохара Дудаева в Чечне продолжались обстрелы позиций федеральных сил со стороны боевиков и минирование дорог. И 5 июля командование федеральных войск приступило к снятию блокпостов на западе Чечни. Уже 8 июля командование приостановило операцию до начала разоружения незаконных вооружённых формирований. Но они так не выполнили договорённостей. И на следующий день, 9 июля, напали на Гехи-Чу, где находились кузбассовцы. « Группа бойцов ОМОНа на бронетранспортёре попала в засаду. Машина подорвалась на мине, противник атаковал, используя гранатомёты и стрелковое оружие. Завязался тяжёлый бой. Несколько человек были ранены. И в этой непростой ситуации бывший десантник Станислав Амелин проявил отвагу. Под шквальным огнём врага он эвакуировал раненых из бронетранспортера. Метким выстрелом Станиславу удалось подавить огневую точку бандитов. Но пуля настигла и его. И раненый сержант милиции принял решение сражаться до последнего вздоха. Очередной выстрел снайпера - и пуля прошила грудь. Жить ему оставалось секунды. Но, понимая, что отход товарищей в безопасное место зависит только от его действий, сержант милиции Станислав Амелин, истекая кровью и задыхаясь, сумел всё же несколько раз повторить по рации: «Вызываю огонь на себя, вызываю огонь на себя… », – написано о гибели 20-летнего героя в книге «Мне не выйти из боя», изданной ГУ МВД по Кемеровской области. Станиславу Амелину посмертно присвоили звание Героя России. Когда сын погиб, Нэлла Васильевна еле выстояла. Но страшное горе не сломало её. Она продолжила помогать российским солдатам и их семьям. Работала в детском саду для глухих и слабослышащих детей. Рассказывала о своём сыне детям и подросткам, помогла создать экспозицию в школьном музее – о герое ведь должны знать. Позднее школу №34 назвали именем сержанта милиции Станислава Амелина. – В Москве на встрече солдатских матерей одна женщина рассказала, что во время боёв в Грозном пропал её сын. Муж поехал его искать и тоже пропал. Их так и не нашли. Это страшно. Я всегда могу прийти на могилу к Стасу, поплакать о нём. А у неё и многих других женщин, потерявших своих детей на этой войне, такой возможности нет, – вспоминает Нэлла Васильевна. – Всегда были рядом со мной люди, которым нужно помочь. Те, кому ещё больнее. И я помогала, спасалась этим. Нэлла Васильевна говорит, что солдатские матери понимали друг друга с полуслова, потому что чувствовали одно и то же. Горе было общим. Поэтому эти женщины дружат до сих пор. Сестра Станислава, Настя, после вуза стала экспертом-криминалистом в полиции. Пошла по стопам брата, которым всегда гордилась. Многие друзья после гибели Стаса отправились на службу – военную или государственную. Выбрал для себя полицию и его близкий друг, Леонид. Сейчас он уже дослужился до подполковника, а Нэлла Васильевна стала крёстной матерью его сына. Другой товарищ, Александр, отправился служить в ОМОН и тоже был на войне. Сражался геройски, был ранен и, к счастью, вернулся домой. Леонид, Александр и многие другие постоянно приходят в гости к матери Стаса, они стали для неё сыновьями. Коллеги из отряда особого назначения тоже не забывают о матери героя: бойцы ухаживают за могилой Стаса, установили памятную табличку на доме, где он жил, и посадили под окнами две рябины. У дома на Терешковой, 5 каждый год собираются десантники в свой праздник – отдают дань памяти погибшему герою, который тоже носил голубой берет. Сержант Амелин навсегда зачислен в списки Кемеровского ОМОНа, остался другом, сыном, братом – таким же дорогим, как и при жизни. Станислава так помнят и любят, что смерти для него нет. С настоящими героями такое случается.