КИСЕЛЬНЫЕ БЕРЕГА…

На рынок меня отправляют не одного, а со списком. В списке тщательно указаны пожелания домашних. Впрочем, список вещь не постоянная и корректируется почти ежеминутно.
Вот и сейчас позвонили и велели, попросили, приказали, умоляли (ненужное зачеркнуть) купить клюкву. Правда, не сообщили, сколько той клюквы надобно. Ну, и не надо. Сам разберусь.
Клюкву у нас на рынке продают связочками ягод по двадцать с веточками. А также банками. Пол-литровыми. Я и купил. Две. Банки в смысле.
- Хватит, наверное, думаю!
- Ага! Хватило мне чего послушать. Оказывается, им той клюквы связочка нужна была. Одна. Для украшения чего-то там. А остальная не нужна.
Растратчиком обозвали. Можно подумать, они мне на ту клюкву и остальной базар денег отсыпали. Тот случай. Считается, что деньги у меня, а пожелания у них. Причем, у всех.
Ходишь, покупаешь, еще и на скандал нарываешься. Обидно. Сижу, дуюсь, а они в гости намыливаются. И меня тянут. Нетушки.
- Идите вы, - говорю, в… гости! А меня в покое оставьте.
Ушли… А я остался. Сижу, на банки с клюквой гляжу. И вдруг вспоминать стал.
Клюквенный кисель в детстве давали, можно сказать, всюду. В детском саду, в школьном буфете, главное, дома. Дома кисель был в меру густой и сладкий. В него можно было макать хлеб. И вкусно, и сладко. Хлеб о ту пору уже можно было покупать в магазине. Его продавали на вес и практически без очереди. А кисель… Я ж говорил, он был всюду. И не надоедал. Его варила мама по воскресеньям, обе бабушки в остальные дни. Бабушка Ида жила с нами, а бабушка Софа с тетей Женей, но приходила часто. Еще бы. Внучек у нее было пять, а внук – я! – один.
Кисель все варили разный. Самый вкусный бабушка Ида. Но и у остальных тоже получалось неплохо. Я одобрял.
Самый плохой кисель был в школьном буфете. Жидкий, с комками и почти не сладкий.
И вдруг я подумал, что очень хочу кисель. Ну, просто не могу без него в данный момент жить! А они ушли. И некому мне бедному кисель сварить.
- Сам сварю! - решил я. – И им, так и быть, оставлю. Мне не жалко. Это от них стакана киселя не дождешься. А мне не жалко.
Короче, размял я банку ягод в миске, сок слил, а мятые ягоды залил водой и на огонь поставил. Не очень надолго. Минут на десять. Ну, чтоб закипать варево начало, но еще не кипело. Потом снял кастрюлю с огня и поставил настаиваться. Тут, как раз, важный матч начался. Черноморец с Луганском. Как пропустить? Сел я смотреть. А зря. Как начинаю Черноморец смотреть, так он проигрывать начинает. Впрочем, без меня тоже. Но первый тайм я высидел. И на кухню. При счете 0:3 после первого тайма мне на футболе делать нечего.
Сцедил я настоявшийся отвар, ягоды выбросил, а в варево еще и сок добавил. Сахару подсыпал и на огонь. А сам стал в холодной воде крахмал разводить. Целых две ложки. Сыплю по чуть-чуть и мешаю. Ну, чтоб комков не было. А потом крахмальный раствор в кастрюлю. И тоже помешиваю, на этот раз, чтоб сгустков не было.
Огонь уменьшил, крышкой прикрыл и к телевизору. А там уже 0:5…
Короче, вернулся я, огонь погасил, поставил кастрюлю в миску с водой охлаждаться. Долго, правда, не выдержал. Зачерпнул свой кисель половником и в чашку большую, прозрачную. Цвет потрясающий! Но и вкус не подкачал. Достал я из хлебницы хлеб черный с изюмом – полдоллара масенькая буханочка, отломил – именно отломил! – шмат… Сижу прихлебываю кисель, хлеб в него макаю, ем пью… И такое вдруг прошлое нахлынуло. Кухня наша на Жуковского, кухонный стол со скобленной-перескобленной столешницей, кружку с киселем и горбушкой ржаного серого. И все были живы и, наверное, счастливы. И я был счастлив уже тут, в этой, нынешней кухне…
Правда, недолго. Мои пришли.
- Ну, и что ты тут без нас делал!
- Кисель варил!
Старшие в шоке, мелкие в недоумении:
- А что это?
Ну, как им объяснишь?