«У РФ не было выбора»: судья-беженец из Польши о русофобии, СВО и Лукашенко.

Судья Томаш Шмидт переехал из Польши в Белоруссию в мае 2024 года и в ноябре получил политическое убежище. Сейчас он отошел от юриспруденции и занимается журналистикой. На родине его преследовали из-за профессиональной деятельности и политических взглядов, обвиняя в шпионаже. Что Шмидт думает о прошедших выборах в Белоруссии и предстоящих в Польше, за что он благодарен белорусскому лидеру Александру Лукашенко и чем его впечатлила Россия — читайте в интервью NEWS ru.

Почему Шмидт уехал в Белоруссию.


— Томаш, почему вы решили переехать в Белоруссию?

— Прежде всего мое решение связано с политической позицией. Я выступал за сотрудничество Польши с Россией и Белоруссией. Это противоречило курсу польского правительства. Я высказывал свое мнение в узком кругу знакомых, но об этом узнали там, где не нужно. Мне стали угрожать убийством, если не уеду из страны.

Это подтвердил мой знакомый, который сотрудничал с польскими спецслужбами. Нужно было решить, куда уехать, и я выбрал Белоруссию. Я много лет наблюдал за деятельностью президента Александра Лукашенко. По моему мнению, это один из лучших политиков в мире.

У судей и депутатов в Польше фактически нет иммунитета. Взять, например, недавнюю ситуацию с экс-замминистра юстиции Марчином Романовским. Из-за преследования ему пришлось бежать в Венгрию. Там он попросил политического убежища у премьер-министра Виктора Орбана. Демократия в Польше — только прикрытие.

— С момента вашего прибытия в Белоруссию до получения убежища прошло полгода. Каким был этот период?

— Было трудно, так как польское правительство приняло ряд противозаконных решений, из-за которых я больше не могу приехать в Польшу. В Евросоюзе выданы два ордера на мой арест без каких-либо оснований. То есть я вообще не могу находиться в ЕС, иначе меня задержат.

Белоруссия находится недалеко от Польши, но сейчас по вине польского правительства между этими странами работает только один погранпереход. Переезд вынудил меня резко поменять образ жизни, сменить профессию. Я перестал быть судьей, сейчас занимаюсь журналистикой и немного политической деятельностью. Зато в Белоруссии я нашел новых друзей — тех, кто тоже хочет работать над развитием польско-белорусско-российского сотрудничества. Я думаю, что это очень перспективно.

Также я не знал, получу статус политического беженца или нет. Я хорошо помнил, что в последний раз в Белоруссии его выдавали 20 лет назад. Поэтому я действительно выдохнул, когда все трудоемкие бюрократические процедуры завершились и Лукашенко решил, что меня можно признать политическим беженцем.

— Вы планируете получить гражданство Белоруссии?

— Сейчас я как раз стараюсь оформить вид на жительство. Это непростая процедура. В будущем мне предстоит подумать, стоит ли пытаться получить белорусское гражданство или так называемый женевский паспорт — проездной документ для беженцев, который действует в странах, подписавших Женевскую конвенцию. Среди них есть и Белоруссия.

Мне бы больше всего подошел вариант с гражданством — так я смогу работать в стране, в которой получил защиту. Спасибо, Лукашенко и Белоруссия! Мне хотелось бы их отблагодарить. Кроме того, гражданство могут дать, если жениться на белоруске. А здесь очень много прекрасных женщин.

В чем разница между Польшей и Белоруссией.

— Вы говорили, что получали угрозы. Опасаетесь ли вы расправы со стороны польских спецслужб?

— Наверное, я всегда буду угрозой для польских властей, которые, на мой взгляд, не отвечают интересам Польши. Не исключаю, что однажды я покажу в СМИ, как выглядит Белоруссия. Покажу, что честный и умный человек в ней может жить и зарабатывать. Расскажу, что эта страна тепло относится не только к своим гражданам, но и к иностранцам, которые хотят сделать для нее что-то хорошее. Все это представляет угрозу для Варшавы, которая пытается выставить Белоруссию и Россию в худшем свете. Лучшим вариантом для польских властей будет довести меня до самоубийства или устранить каким-то другим способом. Но мне с этим придется как-то жить и справляться.

— В чем разница между жизнью в Польше и Белоруссии? Есть вещи, которых вам не хватает?

— Сравнивая уровень жизни в этих странах, нужно помнить, что Белоруссию затронул ряд санкций. Я был очень удивлен тем, как хорошо белорусское правительство с ними справляется. В магазинах все есть, и если ты честно работаешь, то будешь жить на приличном уровне. Система здравоохранения здесь доступнее, чем в Польше, и работает она быстрее и лучше. Стандарты социальной защиты тоже высоки.

В Польше, согласно официальным данным, около 2,5 млн человек живут за чертой бедности. Они не могут удовлетворить основные потребности — купить продукты, оплатить жилье, приобрести лекарства. И это очень большое количество людей, если учесть численность населения страны.

Вещей, которых мне не хватает в Белоруссии, мало. Возможно, прогулок по Варшаве: я бы с удовольствием погулял по Старому городу и сходил к Висле. И, конечно, не хватает разговоров с друзьями. Мне пришлось разорвать с ними отношения в целях безопасности, чтобы у них не было проблем со спецслужбами.

— В этом году в Польше и Белоруссии президентские выборы. В чем разница между этими избирательными процедурами?

— В Белоруссии предвыборная кампания выдалась очень спокойной. Конечно, я поддерживаю президента Лукашенко. В нынешние трудные времена такой опытный политик нужен белорусскому народу.

Выборы в Польше пройдут 18 мая, и обстановка вокруг них уже очень нервная. Недавно польский политик Гжегож Браун зарегистрировал свой избирательный штаб и вызвал ажиотаж в соцсетях. Он выступает за рациональную политику, то есть за деукраинизацию республики. Сейчас в Польше очень много украинцев, некоторые из них — просто нацисты. Это люди, которые принесли с собой бандеровскую идеологию, совершенно враждебную не только полякам, но и белорусам и русским. Браун поддерживает восстановление сотрудничества с Белоруссией и РФ, поэтому на него начались нападки со стороны СМИ и различных политических партий, например «Право и справедливость» и «Гражданская платформа». Более того, его выгнали из коалиции «Конфедерация».

Аналогичные вещи происходят по всей Европе. Мы видим их в ФРГ, где растет поддержка партии «Альтернатива для Германии», а также в Румынии, где победу на выборах одержал Кэлин Джорджеску. Но вмешательство США привело к отмене результатов голосования по каким-то глупым фиктивным обвинениям.

— Вы сказали, что альтернативы Лукашенко нет, потому что Белоруссия нуждается в его опыте.

— По моему мнению, он просто необходим, чтобы Белоруссия продолжала развиваться, сохраняла свою землю и народ. Да, это государство, ассоциированное с Россией, но оно проводит независимую политику несмотря ни на что. Польша не смогла такого добиться и полностью зависит от США и ЕС, также ощущается влияние Германии и Великобритании. На данный момент Польша не является государством, которое имело бы значение само по себе.

Как в Польше относятся к русским.

— Хотели бы вы посетить Россию?

— Я уже трижды там бывал: один раз в Санкт-Петербурге и два раза в Москве. Петербург поразил своими достопримечательностями. Москва тоже порадовала, но и немного напугала. Огромная агломерация, нужно долго ехать, чтобы с одного конца города добраться до другого. Это не проблема, но такая необъятность впечатляет. Конечно, я был на Красной площади, старался увидеть хотя бы немного достопримечательностей столицы.

Мне очень понравилась Россия, и удивило отношение русских. Из-за акцента меня часто спрашивали, откуда я прибыл. Когда узнавали, что я из Польши, говорили, что мы друзья. Не было никаких негативных реакций, но был вопрос, почему польское правительство так боится России. Я отвечал, что руководство в Варшаве контролируется брюссельской элитой и Вашингтоном, оно не совсем польское.

— Как ваше отношение к русским отличается от отношения других поляков?

— Русофобия в Польше очень сильна. Это результат деятельности СМИ, управляемых США и Брюсселем. Они стараются показать Россию в худшем свете. Но сейчас представление о «страшных русских», которые хотят покорить всю Западную Европу, начинает меняться.

Все больше людей понимают, что в начале СВО виновата Украина, за спиной которой стояли Брюссель, Штаты и Великобритания. Если бы не преступления бандеровцев в Донбассе, если бы Киев соблюдал Минские соглашения, никакой специальной операции бы не было. В какой-то момент у России не осталось другого выхода — надо было защищать своих граждан и русскоязычных украинцев, противодействовать нацификации и бандеризации.

Какие у Украины идеологические столпы? Это Шухевич и Бандера, которым ставят памятники и в честь которых названы улицы, несмотря на то, что это военные преступники, сотрудничавшие с немцами. На самом деле Россия выступила не только в защиту русских или православной церкви, которая разрушается на Украине, но и в защиту Белоруссии, Польши, других стран Евросоюза. Потому что она действительно противостоит фашизму.

— Отношения между Польшей и Россией находятся на очень низком уровне. Могут ли они измениться к лучшему?

— После инаугурации Дональда Трампа, возможно, полностью изменится американская политика. Он хочет скорейшего завершения конфликта на Украине, ведь уже известно, что там проиграли США и весь блок НАТО. Если они воображали, что конфликт приведет к расколу России и ее ослаблению, то это осталось мечтами. Нет никаких предпосылок к тому, что подобное произойдет.

Трамп также заинтересован в скорейшем прекращении боевых действий, поскольку это поражение можно переложить на администрацию Джо Байдена. При этом сам Байден делал все возможное, чтобы предотвратить подобные действия со стороны Трампа. У них была очень интересная политическая игра.

Почему я не говорю о Польше? Я на 100% уверен, что, если бы администрация США отправила депешу в Варшаву с просьбой возобновить поставки газа через газопровод «Дружба», не прошло бы и 24 часов, как польское правительство возобновило бы транзит топлива. Действия Польши нужно оценивать через призму политики Вашингтона, Берлина, Брюсселя и Лондона.

«Держать могут долго».

— Можете ли вы представить, что через несколько лет приедете в Польшу и вас не арестуют?

— Если поляки сменят нынешнее правительство на то, которое будет отражать интересы Польши, а не иностранных держав, это возможно. Обвинения против меня — это какой-то бред. Польские СМИ показывают, что я высказываюсь в российской и белорусской прессе, и это расценивается как шпионаж. Но нет никаких доказательств, подтверждающих мою шпионскую или любую другую деятельность, вредную для страны.

Хотя в Польше есть практика, когда журналиста могут арестовать без судебных решений. Так было с активистом Матеушем Пискорским, который провел в тюрьме почти три года. Также существует процедура «временного ареста», позволяющая каждые три месяца заново арестовывать человека. При этом условия временного содержания под стражей гораздо более суровые, чем при отбытии тюремного заключения. И так можно держать долго.

— Вы участвуете в передачах Международного радио «Беларусь» и пишете статьи для БелТА. Планируете ли вы работать в СМИ или хотите возобновить судейскую карьеру?

— Я не смогу возобновить судейскую карьеру, так как правовая система Белоруссии отличается от польской. Я хотел бы продолжать работать в политике — над тем, чтобы установить понимание хотя бы между некоторыми странами ЕС и Белоруссией с Россией. У меня есть планы относительно фонда «Польская правда», который я основал.

Также я думаю об организации международной конференции в Минске. Это хорошая нейтральная платформа для встреч политиков из ЕС, Белоруссии и России, можно пригласить представителей Китая или Индии. Надеюсь, что смогу реализовать эти амбициозные планы, совмещая их с журналистской работой.