Продразвёрстка

«Белые пришли — грабят, красные пришли — грабят», — говорил хитроватый мужичок из всеми любимого фильма «Чапаев». И действительно, простому крестьянину податься было особо некуда.
На бумаге расчёт за сельхозпродукцию предписывалось производить немедленно и по твёрдым ценам. Но о твёрдых ценах в условиях Гражданской войны и разрухи можно было только мечтать, а советские дензнаки ценились не более резаной бумаги. Расстроенность экономических связей между городом и деревней толкала большевиков на установление для крестьян жёстких норм потребления. Но вообще-то продразвёрстку как форму укрепления продовольственной безопасности придумали вовсе не они.
Первыми были французы во времена Французской революции. А в России продразвёрстку начали во время Первой мировой войны по указу Николая II.
29 ноября 1916 года министр земледелия Российской империи Риттих, ранее работавший в Министерстве внутренних дел, подписал постановление «О развёрстке зерновых хлебов и фуража, приобретаемых для потребностей, связанных с обороной». Суть его состояла в том, что крестьян обязывали продавать зерно по установленным государственным ценам. Резко повысился спрос на хлеб со стороны армии, численность которой в 1916 году достигла 15 млн. человек, а количество потребляемого служивыми хлеба возросло с 81,8 в 1914 году до 563, 5 млн пудов в 1916-м. В условиях войны правительство не могло предложить крестьянам эквивалентного обмена, деньги обесценивались. Причём взамен зерна им нередко выдавались даже не деньги, а расписки или бумажные марки. Кроме того, железная дорога была не в состоянии обеспечить фронт регулярным подвозом продовольствия, а торговцы в тылу придерживали хлеб, надеясь продать его подороже.
Реквизиции проходили не только в прифронтовых областях, но и по всей империи. Например, сопротивление продразвёрстке в Томской губернии привело к крупным волнениям, в результате которых было арестовано несколько десятков человек, а на Кубани реквизицию проводили с помощью воинских команд. Перед самой Февральской революцией председатель Госдумы Родзянко писал Николаю II, что продразвёрстка, затеянная министерством земледелия, провалилась.
Продовольственная проблема свалилась на плечи Временного правительства. 27 марта 1917 года была введена госмонополия на хлеб, за исключением собственного потребления и хозяйственных нужд. Однако реализовать эту идею так и не удалось, поскольку влияние Временного правительства с каждым месяцем угасало. В августе приняли решение об изъятии хлеба с применением оружия в случае отказа его выдачи, осенью ввели институт особо уполномоченных, которые и должны были осуществлять продразвёрстку в самой жёсткой форме.
В отличие от многих других старорежимных учреждений, ведомство, отвечающее за продразвёрстку, продолжило свою работу и после большевистской революции. В ноябре 1917 года его преобразовали в Народный комиссариат продовольствия. Наркомом продовольствия был назначен большевик Цюрупа, учившийся в своё время в сельхозинституте, работавший агрономом и управляющим в имениях. Для продовольственной диктатуры пролетариата ещё до введения продразвёрстки летом 1918 года была создана Продармия, состоящая из вооружённых рабочих продотрядов.
Естественно, что деревня, наводнённая пришедшими с фронта солдатами, ответила на насилие вооружённым сопротивлением. Рекомендованные тогда Лениным силовые меры по изъятию хлеба у крестьян не получили широкого распространения. Так называемая договорная развёрстка, когда продотрядчики вместе с крестьянами определяли «излишки» и договаривались, когда и сколько их надлежит сдать, распространения не получила. Низкое поступление хлеба, грозящее массовым голодом, заставило большевиков временно нарушить хлебную монополию и разрешить горожанам в течение пяти недель, с 24 августа по 1 октября 1918 года, закупку и провоз по вольным ценам полутора пудов хлеба. Разрешением этим воспользовалась большая часть населения городов.
Вначале продразвёрстка распространялась только на хлеб и зерно, в заготовительную кампанию 1919-1920 годов она охватила картофель и мясо, а к концу 1930 года — почти все сельхозпродукты. Деревенские отвечали не только усилением сопротивления и восстаниями, но и частушками: «На вершине, на осине/ Голубок качается./ Собирайте, мужики,/ В развёрстку масло, яйца».
Справедливости ради надо сказать, что не жаловали своих крестьян, живущих в тех или иных частях бывшей империи, и идейные противники красных. В большинстве случаев они также прибегали к изъятию продовольствия. На Украине ставленник немцев гетман Скоропадский, придя на время к власти, объявил о передаче хлеба урожая 1918 года в распоряжение своего недолго просуществовавшего государства. В начале 1919 года Петлюра также предпринял попытку монополизации рынка сельхозпродуктов на подконтрольной ему территории.
Данные о хлебозаготовках в советской России во время Гражданской войны таковы: 1918/1919 — 1 767 780 тонн, 1919/1920 — 3 480 200, 1920/1921 — 6 011 730 тонн. Продразвёрстка позволила большевикам решить важнейшую проблему снабжения продовольствием Красной Армии и городского пролетариата. Ленин говорил, что политика военного коммунизма, составной частью которой являлась продразвёрстка, была политикой вынужденной, вызванной войной и разрухой. В 1920-1921 годах произошло несколько масштабных антисоветских восстаний — Тамбовское, Западно-Сибирское. Особенно напугало большевиков Кронштадское восстание, в котором участвовали революционные матросы. Об этих и других событиях историк и замнаркома просвещения Покровский сказал: «Построенная в шеренгу экономика расстроила ряды и замитинговала». В марте 1921 года ВЦИК взамен продразвёрстки ввёл продналог. Крестьянам разрешили торговать излишками зерна и другой сельхозпродукции.
Каковы же были причины таких вынужденных мер?
А причина была строго одна – нулевой уровень развития сельскохозяйственного сектора экономики при монархии. Освобождённые в своё время крестьяне не получили плодородной земли в собственность (при освобождении они вообще никакой не получили) – государство выкупало для них тот кусок земли, который бывший барин был готов отдать (естественно отдавалась наименее плодородные куски). Крестьянское хозяйство Центральной России, и после аграрной реформы Столыпина, накануне первой мировой войны пользовалось в основном трехпольной системой земледелия. Орловская земская статистика отмечала строгое трехполье на надельных (крестьянских) землях. В 1913 году в губернии структура надельной пашни выглядела следующим образом: 33,8% составляли озимые, 33,2% - яровые, на пустоши приходилось 33,0%. А если отданный крестьянам надел был мал, то применяли двуполье (аграрная технология XVI века) или вообще чересполосицу (XII век!)
Применение искусственных удобрений широкого распространения здесь не имело. В районах фосфоритных залежей, вдоль западной части Брянского уезда соприкасающихся с территорий Рославльского и Жиздринского уездов, население издавна применяло фосфоритные удобрения в довольно широких размерах. В других же районах крестьянство не знало его применения.
Орудиями труда при возделывании земли были плуг, борона и конь в качестве тягловой силы. Тракторов на всю страну в 1913 году было 152. А с началом Первой мировой войны часть лошадей была реквизирована на нужды фронта. Как и часть крестьян трудоспособного возраста. Это, как вы понимаете, не могло способствовать увеличению производства хлеба.
Вот такое наследие оставили своим потомкам царские власти. И начавшаяся в новой стране (в СССР) коллективизация и индустриализация в кратчайшие сроки ликвидировала проблему продовольственной безопасности (напомню, что последний голод в СССР был в 1946-47 годах и был «наследием» Великой Отечественной войны, а в Российской империи он случался каждые 2-3 года в той или иной губернии)
В подтверждении вышеупомянутых данных приводим список тематических материалов.
Статистические данные:
Главные результаты урожая 1891 года. — СПб.: Издательство ЦСК МВД, 1891. — Т. 20. — 40 с. — (Временник Центрального статистического комитета МВД).
Местные продовольственные капиталы губернские сословные и общественные, и хлебные запасы в общественных магазинах в 1867—1891 гг. в 44-х губерниях Европейской России. — СПб.: Издательство ЦСК МВД, 1895. — Т. 39. — 61 с. — (Временник Центрального статистического комитета МВД).
Хлебные запасы в общественных магазинах и местные продовольственные капиталы к 1-му сентября 1891 года в Европейской России. — СПб.: Издательство ЦСК МВД, 1892. — Т. 24. — 119 с. — (Временник Центрального статистического комитета МВД).
Статистические данные по выдаче ссуд на обсеменение и продовольствие населению, пострадавшему от неурожая в 1891—1892 гг.. — СПб.: Издательство ЦСК МВД, 1894. — Т. 28. — 139 с. — (Временник Центрального статистического комитета МВД).
Задолженность сельских обществ по казённым, земским и мирским окладным сборам и в продовольственные капиталы, из обследования 1893 г. о сельских обществах 46 губерний Европейской России. — СПб.: Издательство ЦСК МВД, 1894. — Т. 32. — 182 с. — (Временник Центрального статистического комитета МВД).
Средний сбор хлебов и картофеля за десятилетие 1883—1892 гг. в 60 губерниях Европейской России по отношению к народному продовольствию. — СПб.: Издательство ЦСК МВД, 1894. — Т. 34. — 142 с. — (Временник Центрального статистического комитета МВД).
Отчёт Медицинского департамента Министерства внутренних дел за 1892 год. — СПб.: Типография МВД, 1896. — 478 с.
Дореволюционные и ранние советские исследования:
Веселовский Б. Б. История земства за сорок лет. — СПб., 1909. — Т. 2. — 703 с.
Влияние неурожаев на народное хозяйство России / Под общ. ред. В. Г. Громана. — М.: Российская ассоциация научно-исследовательских институтов общественных наук, 1927. — 79 с.
Ермолов А. С. Неурожай и народное бедствие. — СПб.: Типография В. Киршбаума, 1892. — 270 с.
Ермолов А. С. Наши неурожаи и продовольственный вопрос. — СПб.: Типография В. Киршбаума, 1909.
Измайлов А. Железные дороги в неурожай 1891 года. — СПб.: Типография Ю. Н. Эрлих, 1895. — 54 с.
Сборник правил по обеспечению народного продовольствия / Сост. Г. Г. Савич. — В 3-х выпусках. — СПб.: Типография МВД, 1900. — 454+135+65 с.
Мемуары и дореволюционная публицистика:
Короленко В. Г. В голодный год // Собрание сочинений в 10 т. — М.: ГИХЛ, 1955. — Т. 9. — С. 261—285.
Оболенский В. А. Воспоминания о голодном 1891 годе // Современные записки. — 1921. — Т. VII. — С. 261—285.
Толстой Л. Л. В голодные года: Записки и статьи. — М.: Типография товарищества И. Н. Кушнерёва, 1900. — 180 с.
Толстой Л. Н. О Голоде; Страшный вопрос; Голод или не голод? // Полное собрание сочинений: в 90 томах. — М.: ГИЗ, 1954. — Т. 29.
Hodgetts, E. A. Brayley. In the track of the Russian famine; the personal narrative of Journey through the famine districts of Russia (1892). — London: T. Fisher Unwin, 1892. — 252 с.
Reeves, Francis B. Russia then and now, 1892—1917; my mission to Russia during the famine of 1891—1892, with data bearing upon Russia of to-day (1917). — New York; London: The Knickerbocker Press, 1917. — 186 с.