Есть знаменитая фотография – рабочие застыли в нацистском приветствии фюреру, и лишь один человек демонстративно сложил руки на груди. Это Август Ландмессер – в 1934 году он посмел «осквернить германскую честь» и влюбиться в еврейку. Он рьяно отстаивал свое право на любовь – трижды сидел в тюрьме, пока его не отправили в штрафбат, превратив в пушечное мясо. Август Ландмессер родился в 1910 году в коммуне Морреге, расположенной недалеко от Гамбурга. Его семья всегда жила небогато, поэтому в 1931 году, когда экономика Германии уже была в руинах, мужчина вступил в НСДАП и переехал в Гамбург, чтобы найти себе приличную работу. Именно здесь спустя три года он встретил 21-летнюю Ирму Эклер, с которой захотел связать свою судьбу. Мать Ирмы, Фредерика Софи, происходила из рода сефардских евреев, но после того как националисты начали распространять антисемитскую пропаганду, вместе с дочерями приняла протестантизм. Женщина рассчитывала, что христиан трогать не будут, но положение семьи становилось все более плачевным, и в 1932 году Фредерика, не в силах бороться с проблемами в одиночку, повторно вышла замуж. Вскоре ее примеру последовали старшие дочери Герта и Лилли, и поскольку их мужьями стали немцы, они вместе с детьми, появившимися в законном браке, оказались в относительной безопасности.

Ирме повезло меньше – они с Августом встретились только в 1934-м и пожениться не успели. Через месяц после того, как пара решила сыграть свадьбу, в силу вступил «Закон об охране германской крови и германской чести», и документы Ирмы забраковали из-за ее происхождения. Однако отсутствие штампа не помешало влюбленным жить вместе, и в 1935 году у Августа и Ирмы родилась дочь Ингрид. Примерно в это же время мужчина покинул НСДАП и принял сторону оппозиции, а спустя год попал на знаменитый снимок, на котором единственный из толпы не вскинул руку в нацистском приветствии. Летом 1937 года влюбленные, ожидавшие появления на свет второго ребенка, отметили 24-летие Ирмы, после чего Август попытался тайно перебраться в Данию. Там мужчина надеялся найти работу, чтобы впоследствии невеста и дети могли присоединиться к нему. Однако этот план потерпел неудачу, поскольку граждан, которые каким-то образом дискредитировали себя, контролировали особенно тщательно. За несколько дней до рождения второй дочери, 28 июля 1937 года, Августа арестовали. Из тюрьмы он писал письма в Берлин, в которых настойчиво просил разрешения на брак с еврейкой, а также подал ходатайство об освобождении. «Моя невеста ждет второго ребенка, и я не хотел бы оставлять ее с двумя детьми на руках. Прошу учесть, что я никогда не поступал неправильно, и в данном случае совершал преступление бездумно, в состоянии психического смятения», – писал Ландмессер. Уже в сентябре над Августом состоялся суд по делу об «осквернении расы», на котором он заявил, что не знал о «полностью еврейском» происхождении Ирмы, ведь ее дедушка по отцу был арийцем. Тогда расследование прекратили из-за нехватки доказательств, но не прошло и года, как Ландмессера задержали снова – мужчина проигнорировал запрет властей и возобновил отношения с Ирмой, «не имея ни сдержанности, ни покаяния». В итоге его осудили за предательство своей расы и отправили в Бёргермоор – один из первых концлагерей, где в основном отбывали срок политзаключенные, мошенники и дезертиры. Через три дня после ареста Августа гестаповцы забрали и Ирму. Почти год она находилась в концлагере Лихтенбург, а в 1939 году вместе с остальными заключенными попала в крупнейший женский лагерь Равенсбрюк. Ирма регулярно писала своей семье, и позже ее младшая дочь Ирена, которая узнала о письмах только в 90-м году, удивлялась тому, что «женщины, которых выставляли врагами народа, беспокоились не о себе – возвращаясь в барак после целого дня адского труда, они думали о том, живы ли их дети». Последнее письмо из Равенсбрюка пришло в январе 1942 года – в нем Ирма радовалась, что ее старшая сестра Герта ждет ребенка. Увы, ни племянников, ни собственных детей женщине увидеть уже не довелось: в 1942 году ее вместе с другими еврейками увезли в Бернбург, где по «программе эвтаназии» умерщвляли тех, кого нацисты считали недостойными жизни.

Что касается Ингрид и Ирены, то сразу после ареста матери их поместили в сиротский дом, однако будущее девочек было очень разным. Старшую, Ингрид, забрала к себе бабушка по материнской линии, а младшая, которой тогда едва исполнился годик, осталась в приюте. Как впоследствии рассказывала сама Ирена, она была слишком маленькой, чтобы запомнить события того времени, но шрамы от травм, полученных в детдоме, говорили о том, что к детям «осквернителей расы» относились ужасно. К счастью, вскоре Ирену забрали в приемную семью, и ее детство было относительно беззаботным.

Август Ландмессер освободился в январе 1941 года и устроился на работу в транспортное предприятие «Пюст» в Ростоке. Два года он горевал по своей Ирме, а потом все-таки решил начать жизнь с чистого листа и стал встречаться с уроженкой Украины Соней Пащенко, которая работала в Германии медсестрой. Август и Соня хотели создать полноценную семью – весной 1943 года они даже навестили детей, чтобы те познакомились с мачехой, – но вскоре произошло событие, которое помешало их планам сбыться. В 1944 году Августа забрали в так называемый «испытательный батальон» 999, куда попадали в основном узники концентрационных лагерей. Люди в этих штрафбатах были пушечным мясом, до конца службы доживал лишь каждый 10-й. Августу не повезло – он пропал без вести на хорватском полуострове Пелешац осенью 1944-го. В 1945 году Ингрид и Ирена в последний раз перед долгой разлукой увиделись в доме у бабушки, после чего их пути окончательно разошлись. Сестры не общались до тех пор, пока Ирена, когда ей было уже за 50, не начала изучать свое прошлое. Женщина посетила Гамбург, чтобы узнать историю матери от оставшихся в живых родственников, наконец-то встретилась со старшей сестрой и нашла в местном архиве информацию о приемных родителях. В довершение всего, в 1991 году Ирена увидела в газете Die Zeit тот самый снимок с верфи Blohm+Voss и узнала в человеке, который отказался приветствовать фюрера, своего отца, Августа Ландмессера. Тогда, несмотря на преклонный возраст, младшая дочь «человека, который не вскинул руку» написала книгу «Семья, разделенная “осквернением расы”», куда вошло множество документов и писем, сохранившихся от родителей. Мария Крамм