Первое русское посольство во Франции (1615 г.)

В мае 1615 г. правительство царя Михаила Федоровича объявило об отправке первого в истории России посольства во Францию. Главой этого посольства был назначен дворянин Иван Гаврилович Кондырев, а при нем состояли подьячий Михаил Неверов и другие.

В данной им грамоте к королю Людовику XIII подробно описывались события Смутного времени и «неправды» поляков и шведов, сообщалось о вступлении на престол законного русского самодержца Михаила Федоровича Романова. Подобные извещения были в традициях тогдашней русской дипломатии.

Новый царь из боярского рода Романовых вспоминал ни много ни мало «деда своего (!) великого государя нашего царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии самодержца» (т.е. Ивана Грозного), который имел «с прежним государем вашим, з Гендриком королем братственную любовь и ссылку».

Русский царь предлагал установить дипломатические и торговые отношения между двумя странами и прислать для этого в Россию своих послов, а также просил французского короля, чтобы он запретил французским «воинским людям» поступать на службу к недругам России и воевать против нее.

Русское посольство отправилось в путь из Холмогор 30 августа 1615 г. на голландском судне и первоначально прибыло в Голландию. Во время пребывания в Гааге послы интересовались состоянием дел во Франции и местом нахождения короля.

Дело в том, что во Франции в это время шла гражданская война, по выражению русских послов «междоусобье» . Воспользовавшись малолетством короля (ему во время этого посольства едва исполнилось 14 лет), феодальная аристократия во главе с принцем Конде выступила против регентши Марии Медичи и пыталась захватить власть в стране. В связи с чем король и королевский двор с октября 1615 г. находились далеко на юго-западе страны, в Бордо.

10 декабря посольство прибыло в устье р. Гаронны, а 11 декабря они уже «приехали во Францовскую землю под город Бардиус [Бордо] и посылали с карабля в город перевотчиков к королевским думным людем. И велели говорити, что присланы от великого государя царя и великого князя Михайла Федоровича всеа Русии самодержца к великому государю их, Лодвику».

Встретили посольство достаточно почетно: «того ж дни в час ночи приехал от короля навстречю на берег х караблю в трех восках [возках] королевской барун мосор де Буйнил [барон де Боневиль], да с ним королевских три конты [три графа]... А в восках было по четыре лошади, — в первом воску лошади серые, а воски подбиты бархаты червчатым да зеленым, а по бархату шито золотом».

Что касается материального содержания посольства, оно на протяжении всего его пребывания оставляло желать лучшего. Послы постоянно сетовали на недостаток «корма», т.е. снабжения посольства: «и корму принесли скудно добре, с нуждою на пять человек на день... а приносили корму по тому ж всего шесть ден, а после того и того не приносили».

Послы постоянно настаивали на личной аудиенции у короля, потому что того требовал русский посольский обычай. Барон де Боневиль пытался разубедить их в этом, ссылаясь на то, что «государь наш король ещо молод, а люди государства его ныне в смуте». Но послы все же настояли на своем и 14 декабря они были приняты королем, королевой-матерью (Марией Медичи) и молодой супругой Людовика XIII королевой Анной Австрийской.

Вот как описывается эта аудиенция в статейном списке. Встречала послов гвардия короля: «А по королевскому двору стояли салдаты с мушкеты. А в сенех и по леснице гарды [гвардейцы] королевские с протазаны, платье на них бархат лазорев, шито серебром и зделано как латы, протазаны навожены золотом, кисти шелк лазорев да червчат с серебром. А сказывают, их 400 человек, а всей королевской дворовой гарды 3000 человек».

В зал для аудиенции "палату" русских послов проводил капитан королевской гвардии "в полате у дверей встретил от короля всей гарды [гвардии] королевские капитон [капитан]. А встретя... говорил, чтоб они шапки сняли и королю поклонились. И Иван правил от государя царя и великого князя Михайла Федоровича всеа Русии поклон". После чего юный Людовик XIII грамоту "принял и держал (ее) любительно сам... а никому не отдал... А людей полата полна, а все стояли, нихто не сидел».

Закончилась аудиенция раздачей традиционных посольских даров от имени царя королю: «сорок соболей да лисицу чорну, а королеве матере сорок соболей. И король и королева велели подарки поднести к себе Ивану самому и приняли у Ивана сами ж, а приняв, смотрили и почали быть весели и сказали: помози Бог». Как видим, ценные русские меха очень обрадовали короля Франции.

В заключительной части статейного списка содержится перечень наиболее знатных французских родов, начиная с принца Конде, описание взаимоотношений Франции с разными странами, а также краткий очерк ее истории последних лет.

В котором упоминается, между прочим, о трагической смерти на рыцарском турнире короля Генриха II в 1559 г., которому «в Парисе на игре выкололи копьем глаз, и оттого францужского Ендрикуса короля не сталось», о приходе к власти принца Наваррского — Генриха IV (отца Людовика XIII) и о последующем его убийстве (как сказано в статейном списке, семь лет назад, хотя на самом деле король был убит в 1610 г.).

В этом кратком очерке в конце статейного списка нашли свое отражение и традиционные интриги, измены во французском королевском дворе, упоминаются, в частности, внебрачные дети Генриха IV.

Послам не удалось получить от короля еще одной, «отпускной» аудиенции, так как «на королевском де дворе великая смута учинилася, пригнал гонец ис полков, что послан был от короля против Кундея князя [Конде] дюк дю Гвиз [герцог Гиз], а с ним было 12 000 людей, и тех де людей Кундея побил, а хочет итти по обе стороны реки к Бардиусу [Бордо] и хочет короля осадить».

Послам была передана ответная королевская грамота царю, от 16 декабря 1615 г., в которой Михаил Федорович именуется «Migala Feudorovitz», но самое главное, из-за чего разгорелся целый скандал, — это неполное перечисление в ней царских титулов.

Французы пытались было оправдаться тем, что у них не принято перечислять подробно все титулы государя и король обычно подписывается только одним своим именем, но русские непреклонно требовали исполнения своего этикета, поэтому пришлось надписывать сверху над строками грамоты все недостающие титулы.

Если верить статейному списку, ответное французское посольство в Россию планировалось отправить вслед за русским, и его даже высказывал горячее желание возглавить приставленный к послам барон де Боневиль. Однако в силу разных обстоятельств это посольство состоялось только спустя 14 лет, в 1629 г.

Хотя Россия в рассмотренный период представляла для Франции, как и для большинства других западноевропейских государств, незначительный (и почти исключительно торговый) интерес, сама она начинала проявлять все больший интерес к Западной Европе. Московские послы все чаще стали появляться в отдаленных от России европейских странах, таких, в частности, как Англия, Испания и Франция.

Несмотря на то, что русские зачастую воспринимались в Западной Европе как варвары, и несмотря на многие объективные трудности, включая незнание языков, русские послы, как это видно из источников, совсем не терялись за рубежом и с достоинством отстаивали честь своей страны и своего государя, как они тогда это понимали.

Франция начала XVII в. вовсе не ослепила тогда русских своим блеском, напротив, ими были отмечены даже некоторые ее недостатки (с точки зрения русских дипломатов), как, например, крайне скромное содержание посольства французской стороной. В общем же и целом Франция того времени была оценена ими вполне достоверно и объективно.