Основные приемы невидимой духовной брани

по учению преподобного аввы Дорофея
В эпоху интернета, когда государственные и религиозные границы постепенно стираются, под влиянием протестантов все громче слышится голос о том, что сочинения святых отцов Средневековья, которые настаивали, что Истина одна, и учили борьбе со страстями, устарели и ими невозможно руководствоваться в нынешнее время просвещения и толерантности. Кто-то если и признает ценность наставлений отцов Добротолюбия, то считает их адресатами одних лишь монахов, но не мирян. Поэтому все больше людей ищут помощи для своей души не в Церкви, не в Слове Божием и святоотеческой мудрости, а у светских психологов и неправославных мыслителей. Правы ли они?
Одним из первых, кто еще в 70-годы ХХ века обратил на эту проблему серьезное внимание, был американец, обратившийся в Православие после долгих исканий, иеромонах Серафим (Роуз). Он указывал оппонентам, что святоотеческое учение вне времени: «Православие не меняется изо дня в день, из века в век. Глядя на католичество или протестантство, замечаешь, как устаревают или «выходят из моды» некоторые их духовные писания. Кое-какие возвращаются, кое-какие забываются. Неоспорима их связь с миром сим, призыв к человеку конкретной эпохи, а точнее, к «духу времени». С православными святоотеческими писаниями дело иное. Стоит нам принять полностью православные взгляды — основы христианства, заповеданные самим Христом и святыми апостолами, — как всё воспринимается, будто написано сегодня. Читаешь св. Макария Великого, жившего в пустынях египетских в IV веке, и слышишь: он говорит для тебя и сейчас. Да, он жил в других условиях, но обращается прямо к тебе, говорит языком, понятным через века. У него те же устремления, то же мышление, те же искушения и грехопадения, что и у людей сегодняшних. Таковы и прочие святые Отцы, прошлых лет и нынешние, например, св. прав. Иоанн Кронштадтский. Все святые говорят с нами на одном и том же языке — языке духовной жизни, который должны научиться понимать и мы» .
Наиболее ярким примером того, что святоотеческие писания со временем не теряют своей актуальности, являются «Душеполезные поучения» преподобного аввы Дорофея .
Преподобный авва родился в Антиохии (территория современной Турции) в начале VI века, благодаря заботе родителей получил хорошее внешнее образование. Правда, был период, когда будущий подвижник имел большое отвращение к наукам. Как он сам о себе вспоминает, когда приходилось ему брать книгу, то он был похож на «человека, идущего прикоснуться к зверю» . Но постепенно такое настроение поменялось на большое усердие к книжному учению. По словам самого Дорофея, он учился с раннего утра до позднего вечера, забыв о пище и сне и держа перед глазами книгу. Друзья по школе ни разу не смогли уговорить его уделить часть времени, посвященного учебе, юношеским развлечениям .
В монастырь братства аввы Серида Дорофей вступил не сразу. Первоначально, по болезни, он проживал неподалеку на средства, которые достались ему от немалого наследства родителей. Монастырь находился под духовным руководством двух старцев-затворников — преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка.
После вступления в монастырь Дорофей испытал сильную брань с похотью плоти , а также с желанием оставить обитель. Но когда он отдал себя в полное послушание старцам, то обнаружил, что ему удалось достичь глубокого душевного мира, который не могли разрушить никакие искушения.
Преподобный вспоминает, «как один брат, идя вслед за мною от больницы до самой церкви, поносил меня, а я шёл впереди его, не говоря ни слова. Когда же Авва узнал это, — не знаю, кто сказал ему о сём, — и хотел наказать брата, я пошёл и пал ему в ноги, говоря: «Ради Господа, не наказывай его, я согрешил, брат нисколько не виноват». И другой также, по искушению ли, или от простоты, Бог знает почему, немалое время каждую ночь пускал свою воду над моею головою, так что и самая постель моя бывала омочена ею. Также и некоторые другие из братий приходили ежедневно и вытрясали свои постилки перед моей келлией, и я видел, что множество клопов набиралось в моей келлии, так что я не в силах был убивать их, ибо они были бесчисленны от жара. Потом же, когда я ложился спать, все они собирались на меня, и я засыпал только от сильного утомления; когда же вставал от сна, находил, что всё тело моё было изъедено, однако же я никогда не сказал кому-нибудь из них: «Не делай этого», или: «Зачем ты это делаешь?» И я не помню, чтобы я когда-либо произнёс слово, могущее смутить или оскорбить брата…
На него были возложены ответственные послушания привратника монастыря и заведующего странноприимным домом. Немного спустя ему была вверена монастырская лечебница, а также по благословению старцев он стал помогать авве Сериду в деле духовного окормления — принимать откровения помыслов монастырской братии и воспитывать юношу Досифея.
Не ранее 540 г., после кончины аввы Серида, а через 15 дней — аввы Иоанна, а также удаления в затвор аввы Варсонофия, Дорофей оставил монастырь и стал подвизаться в безмолвии между сирийскими городами Газой и Маюмой. Вокруг отшельника начали селиться ученики, ради которых он основал монастырь между Газой и Аскалоном, продолживший духовные традиции обители аввы Серида. Почил авва Дорофей где-то между 560 и 580 гг.
В 634 г. Газа была захвачена арабами. Подвергся разрушению и новооснованный монастырь, скорее всего, покинутый монахами, незадолго до начала вторжения переселившимися в более безопасное место. О дальнейшей судьбе монастыря сведений нет. Несмотря на исторические катаклизмы, ученики Дорофея сохранили сочинения учителя, большая часть которых была написана в последний период его игуменства.
Духовные писания преподобного аввы Дорофея имеют особенную ценность, так как, хотя они и адресованы монахам, ими с большой пользой могут руководствоваться в духовной жизни и мирские люди.
Апостол Павел сравнивает христианина с воином, но говорит, что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных (Еф. 6:12).
Как вести такую брань, подробно, опираясь на собственный опыт жизни, описывает преподобный.
Первому и самому важному, чему учит преподобный авва Дорофей, — это отречению от мира. Отречение от мира условно можно назвать начальным приемом невидимой духовной брани, из которого проистекают и все последующие. Стоит заметить, что первая ступень Лествицы преподобного Иоанна, игумена Синайского, тоже настраивает подвизающихся на отречение от мира .
Мирские люди, ежедневно окунающиеся в житейскую суету, могут подумать, что это не для них, но на самом деле к исполнению этой заповеди призываются все христиане. Святой апостол Иоанн Богослов в своем послании пишет: Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей (1 Ин. 2:15). А святой апостол Иаков замечает: Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак. 4:4). Замечу, что когда спортсмены готовятся к серьезным соревнованиям, чтобы завоевать высокие награды, они вынуждены оторваться от семьи и разных житейских наслаждений на довольно продолжительный период времени, чтобы ничто не мешало тренировочному процессу. Об этом пишет святой апостол Павел: Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те — для получения венца тленного, а мы — нетленного (1 Кор. 9:24–25).
Преподобный авва Дорофей главную причину необходимости отречения от мира видит в том, что человек «отпал от естественного состояния и впал в противоестественное», то есть стал пребывать в грехе, славолюбии, любви к наслаждениям века сего и в прочих страстях… Господь, «сделавшись человеком, восставил падшего человека, освободил его», но предвидя, что и после этого он не перестанет грешить, дал заповеди Евангелия, с помощью которых возможно «очиститься не только от грехов, но и от самих страстей». По мысли преподобного, если до Рождества Христова человек с помощью Закона мог бороться лишь с грехами, то теперь с помощью заповедей может искоренять сам корень грехов — страсти. Отречение от мира — это и есть борьба со страстями . Подобным образом о мире и страстях рассуждал и преподобный Исаак Сирин: «Мир есть имя собирательное, обнимающее собою то, что называется страстями. Когда хотим назвать страсти в совокупности, называем их миром» .
Авва Дорофей делает четкое различие между грехом и страстью: «Страсти суть: гнев, тщеславие, сластолюбие, ненависть, злая похоть и тому подобное. Грехи же суть самые действия страстей, когда кто приводит их в исполнение на деле, т. е. совершает телом те дела, к которым побуждают его страсти, ибо можно иметь страсти, но не действовать по ним» .....