Мы восхищаемся Спартой.

300 спартанцев — вечный символ мужества, дисциплины и самопожертвования. Их система воспитания, Агогэ, создавала идеальных, несокрушимых воинов.
Так почему же эта совершенная военная машина в итоге проиграла историческую гонку Афинам — рыхлым, болтливым, вечно спорящим демократам? Почему от великой Спарты не осталось почти ничего, кроме мифа, а идеи афинских философов лежат в основе всей нашей цивилизации?
Ответ — в трагедии однобокой специализации.
Спарта довела до абсолюта первую ступень развития любого сильного государства или личности — то, что в одной философской доктрине называется «Кодекс Хаоса». Это — культ Воли, Дисциплины и Войны. Спартанцы были живым воплощением этого Кодекса.
Но они на этом и остановились.
Они в совершенстве овладели «Искусством Разрушения», но так и не перешли к «Искусству Созидания».
• Их экономика была примитивной и зависела от рабов-илотов, которых они могли контролировать только жесточайшим террором.
• Их культура была бесплодна. Кроме военных песен, они не оставили после себя ни великой архитектуры, ни великой философии, ни великой поэзии.
• Их дипломатия была прямолинейна, как удар копьем. Они не умели вести сложную игру, плести союзы, адаптироваться. Они знали только язык силы.
В терминах той же доктрины, они идеально прошли первый этап («Кодекс Хаоса»), но полностью провалили второй («Ars Ritualia» — искусство внутреннего и внешнего созидания) и третий («Тепло Пепла» — искусство мудрого правления и сложных союзов).
Урок Спарты — это вечное предупреждение система, заточенная только под войну, неизбежно проигрывает в мирное время. Воин, который умеет только сражаться, но не умеет строить, любить и создавать, — это не герой. Это — трагическая, хоть и прекрасная в своей ярости, аномалия, обреченная на вымирание.
Сила без мудрости и созидания — хрупка.
Именно поэтому гибкие, хаотичные, но живые Афины в итоге построили мир, а монолитная, совершенная Спарта осталась лишь красивым шрамом на теле истории.