Марк Кац Кататься на горных лыжах я начал с первого курса, под руководством соседа Николая Николаевича Флерова. Сначала НикНик закреплял мне на беговых лыжах пятку ботинок к лыже при помощи веревочек и шурупов. Потом в 1957 родители купили мне (за 20 рублей!) настоящие хорошие - по тем временам! - польские горные лыжи Olimpic (деревянные, с открытым кантом и пластиковой скользячкой). Ботинки и крепления появились не сразу. Первые ботинки подарил Ник.Ник. – не горнолыжные, а прыжковые. Первые крепления были ремни (без маркера). Но вскоре появились настоящие кожаные двойные ботинки на шнуровке и крепления с маркерами и тросиками вокруг пятки. Подъемников не было. А энтузиазм был. Чернево, Крылатсое, Турист – Шуколовки… Зимой 1960 мне повезло – я выиграл по жребию в альпсекции МИФИ зимнюю путевку в Цей. Кататься там не умел никто, и инструкторы (альпинисты) не умели тоже. Склонов почти не было. Подъемников – тем более. А в спасработах я поучаствовал – тащил в коллективе из альплагеря санки (с переломом ноги) вниз, в поселок Бурон. Приехал в Москву – я с гор! Мне теперь тут все легко! И поехал на Большой Шуколвке по сложному направлению “Под елку”. Круто вниз, скорость, контруклон, и на шею приземлился. Но ничего, ударился терпимо. Надо было сгруппироваться и немного прыгнуть веред (кувырком). Повторил – и снова на шею. Черт побери! Слабо прыгнул. Снова – и снова на шею! Хватит. Лет 10 потом избегал катания “Под елку”. В Туристе мы с друзьями из МИФИ снимали на зиму хату в Новлянках – напротив учебной Шуколовки (ныне склона Тягачева). Там собирались вечером субботы, ночевали на полу, и в 8 утра я выходил на склоны. Наверх лесенкой – 5 минут, и сразу вниз. Если можно – по трассе. И так до темноты (до 16). Могу трассу открыть. Могу поучаствовать. Постепенно как-то научился. В 1962 году весной сразу после диплома порядочно навернулся – на последнем спуске по Малой Шуколовке по подмороженном склону внизу на последнем повороте проскользил и на скорости об березку двумя лыжами. Повезло. На одной лыже отлетел крючок, прижимающий вниз тросик. На второй лыже порвался сам тросик. Домой дошел сам. И месяц потом ковылял. С 1964 года я в ИТЭФ, и регулярно участвую в подмосковных соревнованиях по слалому. Однажды, после соревнований в Парамоново (на горке с именем Печка), по дороге домой вместе с другими лыжниками зашел в чайную, а лыжи прислонил заборчику, как все. Через 15 минут – лыж нет. А я на них только что установил новейшие крепления – поворотную пятку!

Весной 1969г я в конце катания поехал на скорость по ребру Большой Шуколовки. Мне просигналили – трасса свободна. Еду. На половине спуска перегиб, отрываюсь от склона и вижу рядом здорового мужика едущего на меня сбоку. Сделать ничего не могу. Сталкиваемся, падаем, сцепляемся, разлетаемся. Руки, ноги целы. А одна лыжа (Internacionale) пополам! Уж лучше б нога! Один механик в нашей лаборатории в ИТЭФ был знаком с известным на Москву “народным умельцем” по ремонту лыж. И за бутылку, за неделю лыжа была починена (на сломе срезаны щепки, вклеен на эпоксидке брусок подходящей древесины, рубанками лишнее дерево срезано так, чтобы обе лыжи гнулись одинаково, потом заплата была закрашена). Горнолыжники физических институтов Москвы регулярно соревновались на разных склонах. Лично и между коллективами. Раза по 3 за зиму. Но у самого большого коллектива (из ИАЭ) были свои склоны в Яхроме в Курово с подъемниками. Мы им завидовали.

Летом 1972г был куплен чешский бугельный подъемник ВЛ200 для лыжников из дружеского института ИПМ. Там работали в основном программисты. И требовались инженеры, чтобы поставить и эксплуатировать подъемник. А инженеры были в ИТЭФ. Договорились, что через год ИТЭФ купит второй ВЛ200, а поставим их вместе. Надо было решить – где. Мы ездили в Крылатское и на разные склоны Москвы реки, в Турист – в Пароамоново и Стреково, в Яхрому – за Курово, в Яхрому - к прыжковому трамплину. Выбрали место в Яхроме, левее склонов Дубны. Но надо расчистить склоны от кустов. Собрали осенью лыжников с топорами и лопатами. Но тут на выбранные нами склоны стали претендовать горнолыжники города Яхрома. Нам пришлось выбрать себе левее (если смотреть вниз), где расчищенных склонов не было. За несколько субботников проделали просеку для подъемника, расчистили два склона – крутой и пологий. Согласовали наше место с районным начальством. Договорились с местными электриками о электропитании двух подъемников и линии к ним на 5 столбах. Забили в землю стальные уголки для заземления. За день построили деревянный сарай для подъемников и электрохозяйства. Установили подъемник. Изготовили 40 бугелей (по чертежу Н.Н.Флерова), которые были пропуском на подъемник. И в январе 1973г подъемник заработал! Я часто ставил кому-то крепления. Так зимой 1973 года по просьбе друга Вити Прусса я поставил на новые польские лыжи крепления для Милы Минц, студентки МГУ. Осенью она стала моей женой. В 1974 и в 1975 у нас родились Женя и Боря. Мы поставили их на горные лыжи в Яхроме на самодельные (из винипласта) лыжи с самодельными (из стеклоткани с эпоксидкой) ботинки с 3-4 лет. С 5 лет начали их брать в Карпаты. Потом на Урал и в Кировск. И снова в Яхрому. С тех пор они отличные лыжники, хотя не спортсмены. И их дети тоже. Каждую субботу и каждое воскресенье два автобуса (от ИТЭФ и от ИПМ) привозили в Яхрому по 20-30 лыжников. Катались примерно с 12 до 16, с перерывом на перекус в кустах рядом со склоном. После снегопадов склоны надо было вытаптывать лыжами сверху вниз. Учили новичков и детей. Проводили соревнования. Через год прорубили вторую просеку и второй пологий склон, поставили второй ВЛ200. Весной тросы и нижние опоры убирали в сарай. В начале зимы тросы натягивали. В январе 1975 ИТЭФ купил для горнолыжников деревянный домик из двух стандартных сарайчиков. Мы их посильно благоустроили. В декабре домик сожгли. Несмотря на дружбу с Яхромскими г-л инструкторами возникла проблема общения с местной молодежью. Замки на сарайчике взламывались каждый год. Иногда перерубались тросы (мы научились их чинить!). В январе 1977 мы с мелкими детьми катались на наших склонах 10 дней. Жили в деревне напротив. До горы 1км – дети (1.2 и 2.5) на волокуше. Под горой ставим палатку. Дети гуляют, кушают, усажены последовательно на горшок, уложены спать в палатку. Мы 2 часа катаемся! Потом рев – дети проснулись. В обратном порядке эвакуация в деревню. Потом (1979) мы повторили аналогичный выезд, но снимали комнату в Яхроме – ближе и комфортнее. Дети начали кататься с 3 лет на самодельном оборудовании. В 1980г. был приобретен в ИТЭФ вагончик-бытовка с двумя комнатами. Осенью он был он обшит железом. Дверь и ставни на окнах могли выдержать атаку топоров. Замки были лучше сейфовых. В 1984 вагончик сожгли. Мы его отремонтировали в ИТЭФ, но заново установить в Яхроме не смогли. Юра Требушной (ИПМ) организовал летом насыпную горку высотой 6м сверху наших пологих склонов. Мы рисовали планы увеличения склонов и подъемников. Наступило время перемен, но до поездок за границу было еще далеко. Автобусы нас больше не возили. Но мы ехали в Яхрому сначала на метро и троллейбусе до Савеловского вокзала, потом электричкой до Яхромы, потом автобусом, потом пешком вверх и до склонов. С лыжами и детьми. На зимние каникулы мы вывозили детей в Славск, в Кировск, в Домбай, в Терскол, в Ашу и Кувандык (Урал). Потом место наших склонов было продано, сарай с подъемниками и тросами был растоптан трактором, и возник на этом месте ВОЛЕН. Приезжать на наше старое любимое место стало нам противно. И стало много мест для катания и в Туристе-Яхроме (Сарочан, Тягочев, Яхрома-парк…), и на расположенных прямо в Москве склонов с подъемниками (Кант, Крылатское, Ленинские горы, Снежком…). Потом (с 1997) наступило время катания за рубежом: Болгария, Турция, Австрия, Словакия, Андорра, Франция, Италия, Канада… и катание в Подмосковье потеряло привлекательность.

#спорт #история