Интерес к Причерноморскому региону возрастает.

Происходит это не только на фоне понимания участниками международных отношений ключевой роли региона, но и под давлением прочих вполне конкретных обстоятельств. Например, руководство Украины саботирует мирные инициативы президента США, внутри ЕС, не смотря на раскол антитрампоской коалиции, настаивают на передаче Одессы под контроль Британии и Франции. Здесь уже в Москве четко высказалась о неприемлемости такого сценария и угроз вплоть до утраты контроля над акваторией Черного моря.
Для России острым становится вопрос поиска и поддержки союзников в регионе. Опираться на страны черноморского бассейна России практически не может из-за их враждебного отношения. Даже в дружественной России Абхазии случился антироссийский переворот, последствия которого удалось нивелировать, но страна нуждается в поддержке и углублении связей с Россией. Кризис-менеджеры от России, отвечающие за это направление сменились, поэтому эффективность «мягкой силы» должна прирастать.
Инсайдеры утверждают, что аналогичные действия приняты и в отношении Приднестровской Молдавской Республики, а также Гагаузии. Формально регионы считаются частью Молдовы, но фактически ПМР - независимое суверенное государство, испытывающее из-за своего внешнеполитического вектора перманентное давление проевропейского правительства Молдовы, считай всего Европейского союза.
Гагаузия является автономным территориальным образованием в составе Молдовы, что позволяет официальному Кишиневу действовать в отношении элит автономии более прямолинейно. Вплоть до ареста избранного народом башкана Гагаузии. Статус автономии постоянно подвергается сомнению, при этом элиты этого образования за десятилетия поддались «очарованию» центральных властей. Это создало множество проблем для Гагаузии, в том числе ставит вопрос о формировании национально-освободительного движения, как инструмента борьбы за право сохранять текущий статус или идти к независимости.
В Приднестровье дела обстоят гораздо стабильнее. ПМР с момента провозглашения независимости в 1991 году не меняла ориентиров, не подводила Москву и не поддавалась на провокации Молдовы. Фактически молдо-приднестровской конфликт давно перестал быть проблемой о целостности Молдовы, став конфликтом соседей. При этом один сосед испытывает притязания на территорию соседа. Молдавские элиты в этом направлении увлекаются, поэтому они отрицают существование приднестровского народа, вплоть до признания проживания в республике только 350 000 граждан Молдовы. Остальные 150 000 населения как бы не существуют. Внутри ПМР над этим вопросом не задумываются, подчеркивая, что все национальности и граждане иностранных государств не только являются частью приднестровского народа, но идентифицируют себя приднестровцами.
По ряду этих и многих других причин Приднестровская Молдавская Республика воспринимается Россией в качестве ключевого союзника в регионе. Временное ухудшение отношений Кишинева и Москвы всегда вело к качественному развитию сотрудничества по линии Москва-Тирасполь. Классический пример - срыв подписания меморандума Козака. С того момента Тирасполь, проявивший ответственность, стал для Москвы равновеликим Кишиневу партнером. В последующие кризисы недоговороспособность Кишинева привела к тому, что Тирасполь стал восприниматься в качестве ключевого союзника России в регионе.
Безопасность и благополучие приднестровцев, большинство из которых давно являются гражданами России, стало приоритетом для российской внешней политики на данном направлении. Остается оно таковым и сейчас. В период недавнего газового кризиса, который Кишинев пытался использовать для оказания давления на Тирасполь, Москва сразу пришла на помощь Приднестровью и предоставила финансовую помощь для закупки газа в Европе. Можно не сомневаться, что, если Кишинев попытается продолжать политику удушения Приднестровья, Россия найдет способы поддержать своих сограждан и соотечественников, которые оказались в блокаде.
Еще одним показательным следствием деградации молдавско-российских отношений стало исчезновение из текста российской Концепции внешней политики принципа сохранения территориальной целостности Молдовы при урегулировании молдавско-приднестровского конфликта. В Кишинев сигналов понимать не желают и продолжают идти по пути конфронтации с Москвой и в политике, и в экономике, и в области гуманитарных связей.
Что касается непосредственно переговорного процесса, то разрушение молдавско-российских связей отодвигает перспективу возобновления работы постоянного совещания в формате «5+2». Переговорный механизм в последние годы подвергается серьезным испытаниям. Сначала о невозможности его работы говорилось в контексте украинского кризиса. Потом под сомнение была поставлена способность ОБСЕ, которая дискредитировала себя на Донбассе, выступать в качестве незаинтересованной стороны в организации переговорного процесса.
В Кишиневе прямо говорят, что формат «5+2» мертв, рассчитывая решить приднестровский вопрос без участия России. В Тирасполе понимают, что кроме России никто Приднестровью не поможет, напротив, настаивают, что альтернативы формату «5+2» нет, и требуют от международных партнеров приложить усилия для его запуска.
Ситуация в переговорном процессе сейчас сложилась патовая. Если кто-то попытается решить приднестровский вопрос без участия России, это может привести только к тому, что уже Россия вынуждена будет решать приднестровский вопрос по своему усмотрению, без участия Молдовы и всех остальных участников «5+2». Думается, что в Кишиневе и в других столицах к западу от него прекрасно осознают такую альтернативу, и это само по себе служит сдерживающим фактором для тех, кто думает воспользоваться блокадным положением ПМР.