Лошадиные силы в колеснице Нептуна Симпатичные существа гиппокампусы (от греч. «гиппос» — «лошадь» и «кампус» — «морское чудовище») живут на оградах мостов, фасадах домов и колоннах. В Петербурге образ стал популярнее владыки морей Посейдона.

Гиппокамп Крылатые гиппокампы украшают фронтоны доходных домов и даже здание биржи. Рогатых коньков, похожих на Пегасов или Единорогов, можно увидеть на фонарях моста Ломоносова через Фонтанку. Приближенные к Античности образы с трезубцем Нептуна и раковинами украшают решетки Аничкова и Благовещенского мостов. Обе созданы в эпоху Николая I — известного любителя лошадей. В 1840-е годы император подарил пару скульптур коней Клодта прусскому королю Фридриху Вильгельму IV. Последний, в свою очередь, отправил в дар решетку с гиппокампами — копию ограды моста через реку Шпрее в центре прусской столицы, которую вскоре установили на Аничковом мосту. Николай I был любителем лошадей — как в жизни, так и в искусстве «Морской конь» — мифический персонаж второго плана. Состоит из двух частей: голова и туловище у гиппокампа породистого скакуна в сочетании с перепончатыми лапами вместо передних ног; задняя часть — чешуйчатый хвост морского чудовища Кета, которое бы растерзало Андромеду, не спаси её Персей. Древние греки, кстати, не считали такое сочетание странным. Они верили, что кони имеют морское происхождение, и оттого они стремительны, как волны. Обычно гиппокампы появляются в свите морских обитателей. Полурыбы-полукони состояли у Посейдона на постоянной службе. Часто именно этими зверьками запрягались колесницы. Сегодня гиппокампы — верные слуги Северной столицы, символ часов Omega и популярные герои серии книг о Гарри Поттере. Женщина — важный атрибут в жизни настоящего кентавра Кентавры — полукони-полулюди, чаще всего изображаются стадами. На одном из барельефов Доходного дома купца Иоффа лесные дебоширы несутся с луками и стрелами. В 1913 году архитектор Лишневский украсил рельеф еще двумя кентаврами: один целует красавицу, другой мчится прочь, унося добычу. 

Кентавр украл красавицу В начале XX века любили фантазировать. Андрей Белый в стихотворении «Игры кентавров» описал жизнь одинокого кентавра. Однако в Петербурге одинок лишь кентавр скульптора Пахомова у Дома кино. Появился на 90 лет позже барельефов Лишневского. В этом юноше еще не проявилась буйная натура соплеменников. Он символизирует фестиваль «Послание к человеку». Образ кентавра появляется в архитектуре Петербурга в эпоху классицизма Взрослые кентавры, напротив, всегда олицетворяли животную сторону, еще не обузданную. Они участвовали в вакханалиях и даже в «кентавромахиях» — битве кентавров и лапифов. Динамичные эпизоды изображены на полотнах Боттичелли, Пикассо, Себастьяно Риччи, Пьеро ди Козмо, а также украшают греческие храмы. Образ кентавра удалось одомашнить в эпоху классицизма. Так, на барельефе дома Шуберта престарелый кентавр несет на плече бревно в окружении веселых женщин. 30 женщин верховного бога Одина Валькирии воспарили над Невским проспектом в 1904 году, когда П. Ю. Сюзор закончил дом компании «Зингер», а скульптор Адамсон создал крылатые женские скульптуры из бронзы. У одной одомашненной воительницы в руках веретено со стальной нитью, рядом швейная машинка. Другая, с копьем, символизирует тяжелую промышленность. 

Валькирии Валькирий (с др. исландского «вбирающие убитых») в свите Одина насчитывалось от 9 до 30. Они решали исход битвы: приносили на своих крыльях удачу одним воинам, а других сопровождали в загробную обитель — Валхаллу. Воспетые Вагнером валькирии находятся на Английской набережной, 30. После Первой Мировой о валькириях предпочли не вспоминать Фасад дома в 1874 году украсил орнамент в виде чередующихся голов бородатых мужчин, олицетворяющих Одина, и кудрявых валькирий в крылатых шлемах. Спустя 20 лет Россию захлестнула волна вагнеризма, и мотив стал постоянным. Тетралогию «Кольцо нибелунга» стали показывать на столичной сцене. В начале Первой мировой войны первыми были сброшены статуи германских воителей с крыши посольства на Исаакиевской площади. О валькириях предпочитали больше не вспоминать. Главный любимец императорской семьи Романовых Грифон соединяет в себе черты двух царских существ: льва и орла или любой другой хищной птицы. Геральдисты любили изображать его на щитах и гербах европейских монархов и аристократов, в том числе Романовых. Немалая доля грифонов в Петербурге появилась именно благодаря императорской семье. Например, на помпезных грифонах на Мариинском театре, созданных Виктором Шретером, есть инициалы Александра II. В советское время меч и молот в лапах чудовищ сменила главная национальная эмблема, но впоследствии атрибуты вернулись на место. 

Грифоны Самые знаменитые петербургские грифоны — златокрылая четверка Банковского моста, созданная в 1826 году мастером Павлом Соколовым. Он, кстати, придумал и сфинксов Египетского моста через Фонтанку, и львов одноименного моста через канал Грибоедова. Мифические существа еще способны исполнять самые заветные желания. Достаточно потереть грифону левое бедро, которое находится ближе к Казанскому собору. Грифон — любимое мифическое существо Романовых В мифах крылатые существа назначались сторожами, призванными отпугивать злые силы, поэтому их появление у здания Ассигнационного банка вполне оправдано. Они присматривают за золотыми запасами. В Греции грифонов даже называли «бешеными псами Зевса». Они популярны у архитекторов и в наше время. В 2010 году на Депутатской улице возвели дом, крышу которого украшают 4 грифона. Они, вероятно, вселяют в обитателей Ренессансного палаццо уверенность. Русская душа речных обитательниц Русалка — существо славянской мифологии не первой величины. Привлекла петербургских архитекторов в конце XIX века. Самые знаменитые русалки — на ограде Литейного моста. Они поддерживают 546 щитов с гербом Санкт-Петербурга. Молодые девушки обычно изображаются с длинными и распущенными, как и положено незамужней особе, волосами. «Что ты ходишь, как русалка?» — спрашивали у нечесаной девки. 

Русалки Важную роль этот образ играл на праздновании Зеленых святок, или Семикома — недели гуляний перед Троицей. Девушки невестились: пускали венки по воде, гадали. Церковь называла эти забавы «бесовскими игрищами». Считалось, что именно в это время русалки выходили из воды и сушили волосы, покачиваясь на ветвях. Поэтому у Пушкина «русалка на ветвях сидит». Люди верили, что после праздника полудевушки-полурыбы становились агрессивными, поэтому поодиночке не ходили и белье в реке не полоскали, ведь русалка могла защекотать до смерти и отобрать всю одежду. Интересно, что у славянского существа латинское имя. Ученые Миклошич и Веселовский уверены, что изначально появился праздник поминовения родственников — Русалии, а потом имя. Приятно, что хвостатые девушки с Литейного моста, как и сам Санкт-Петербург, европейские по форме, но русские в душе.