Чжу снимает войну такой, какая она есть - без цензуры, только реальность: боль, потери и не сдающиеся люди. / Из личного архива Чжу Хаочжэна Мы познакомились с ним в Курской области, недалеко от линии фронта. Китайский парень с добрым взглядом - кажется, ему больше подошли бы улочки Гонконга или Пекина, где пахнет жареной лапшой и слышен звон велосипедов, чем эти разбитые дороги. Чжу научил меня молиться Будде: шептал старинную китайскую молитву "фоджибаю" ("Да благословит Будда"), которую его семья передавала из поколения в поколение. Потом я приехала в командировку на Донбасс и заглянула к нему в квартиру в Донецке, на улице Розы Люксембург. Он сразу открыл дверь и сказал: "Живи тут, не траться на гостиницу". В 2022 году он прилетел в Россию, в Петербург. Серое небо над Невским, горячие споры о спецоперации на Донбассе - тогда он был просто студентом. Чжу видел, как BBC и китайское "Синьхуа" показывают одну и ту же войну совсем по-разному, как люди под обстрелами продолжали жить, работать, защищать свой город. В 2023-м он уехал в Донецк - не за громкими заголовками, а за правдой, о которой Будда говорил: она где-то посередине. Среди разбитых домов и перекопанных снарядами улиц он понял, почему на Донбассе говорят "борьба за жизнь". Вот его история, простая и настоящая. Чжу Хаочжэну всего 22. Родом из провинции Хэйлунцзян, где жизнь в деревнях не сахар. Вырос в семье, где за право иметь второго ребенка в те времена пришлось бы платить государству, - такие были порядки. Его мама работает врачом в далеком Харбине. Отец, строгий и молчаливый, живет в шумном Шанхае. А он сам, с сердцем, полным боли и надежды, теперь здесь, на израненной земле новых территорий, среди людей, чьи судьбы искорежены войной. - Война - это всегда боль, - говорил он за утренним чаем. - Но самое страшное - если она убьет в людях человечность. Смотришь на эти развалины и понимаешь: главное, чтобы внутри не стало так же. Мы шли по сегодняшнему Донецку. Драмтеатр со шрамами от осколков - как морщины на лице старого солдата; проспект Мира, где стены домов прошиты осколками, а асфальт почернел от взрывов. Но в глазах людей - не страх, а упрямое "мы остаемся". Вот Нина Семеновна, 87 лет. Не уезжает из своей девятиэтажки, хотя соседи давно разъехались. "Мне некуда", - говорит. И дедушка, будто ничего не происходит, подметает двор возле полуразрушенного снарядом ларька. Таким же увидел Донецк в 2022-м Чжу Хаочжэн. И вот он начал вести блог: не громкие репортажи с пафосными заголовками, не рассуждения о войне и политике, а тихие, теплые истории о людях, которые продолжают здесь жить. Перед выездом в Авдеевку Чжу передал другу в Донецке паспорт, банковскую карту и записку: "Если не вернусь - отправь родным через консульство" А потом начались поездки на передовую, туда, где война не на картинках: Марьинка, Волноваха, Ясиноватая. Чжу снимал обычных людей, которых война разбросала как щепки. Вчерашний учитель физики теперь роет окопы, а шахтер, привыкший к угольной пыли, научился возводить укрепления. Война на Донбассе - это грязь в траншеях, которая въедается под ногти навсегда, кишечные инфекции от грязной ржавой воды, боль, которую не заглушить даже самыми сильными таблетками. Китайский язык понимают миллиарды, но в Донецке Чжу научился говорить по-другому - через поступки. Сначала местные волонтеры учили его русскому и военному юмору, а потом он встретил Инну Кучерову - хрупкую как тростинка, но крепкую как сталь. Эта девушка под обстрелами развозила гуманитарку, передавала бойцам дроны, а в редкие минуты затишья читала стихи. Они стали друзьями с первого взгляда. Чжу таскал ее коробки с едой и медикаментами, перевел ее сборник "Письмо солдата" на китайский. Его друзья на родине плакали, читая эти стихи, но напечатать их в Китае так и не удалось. А тут Авдеевка, февраль 2024-го. Этот город стал для Чжу испытанием на прочность. Только что освобожденный, но еще дымящийся, как рана, которую только что прижгли. Перед выездом в Авдеевку он передал другу в Донецке китайский паспорт, банковскую карту и записку: "Если не вернусь - отправь родным через консульство". Они пошли вперед - бойцы с автоматами, Чжу с камерой, потому что знал: его репортажи тоже оружие. В Авдеевке не осталось ни одного целого здания, только торчащие из бетона арматурные прутья, будто ребра исполина, погибшего в бою. Военные и он шли по щебню бывшей промзоны, когда рядом рванул снаряд, но Чжу продолжал снимать. Материал, смонтированный им, опубликовали через пекинский офис информационного агентства и радио Sputnik. И за первые 24 часа - полмиллиона просмотров. Зрители в Китае увидели военные преступления ВСУ, брошенное украинской армией оружие и жителей, не успевших эвакуироваться. В 2023 году Чжу подписал договор с информагентством, и после этого его репортажи из Донбасса стали выходить чаще. В Китае, где не работают Facebook (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещенной в РФ) и Twitter, он открыл свою медиакомпанию. Пока команда маленькая, всего три человека: оператор, монтажер и сам Чжу. Три года он живет в Донецке. Здесь даже в центре, на улице Артема, обычные вещи теперь в дефиците: воду включают всего на четыре часа раз в три дня, и люди из пятиэтажки на Челюскинцев приноровились мыться из пятилитровых баклажек, экономя каждую каплю. В магазинах все дорожает. Сам Чжу, хоть дома и пробовал всякую экзотику вроде консервированных ласточкиных гнезд или сушеных скорпионов, здесь покупает простую еду: рис "Жасмин", лапшу, яйца, помидоры и щедро заливает это все соевым соусом. В этом году он решился на еще один серьезный шаг - поступил на журфак Донецкого университета, занятия тут иногда прерываются из-за артобстрелов, но пары все равно идут. "Журналисту мало просто быть смелым, нужны технологии и знания", - говорит китайский студент. Преподователи и одногруппники приняли его хорошо: помогали с документами, объясняли про экзамены и зачеты. Правда, учиться ему пока сложно: русский знает плохо, понимает только половину из того, что говорят. Но трудности не сломили его, наоборот, вдохновили на нечто большее. Чжу задумал грандиозное дело - запустить на Донбассе первую китайскую медиаплатформу, такую, которая сможет донести правду до двух миллиардов зрителей на их родном языке. Это будут не перепечатки западных новостей и не бездушные ролики: его команда покажет настоящие истории, снятые китайскими журналистами. Вот уже который раз его задерживают на блокпосту: документы проверяют по три часа, задают одни и те же вопросы: "А почему китаец? А зачем вам тут снимать?" Российского паспорта нет - значит, шпион. Он писал в МИД, обивал пороги, просил журналистский пропуск. Пусть его камеру отбирают, пусть приходится выкручиваться, но он все равно будет снимать. - Правда - она как вода, - говорит Чжу, - рано или поздно пробьет любую стену. Он верит, что честный репортаж может стать мостом между нашими странами. Война на Донбассе нарушила все законы гармонии, по фэншую здесь давно неблагоприятно - вместо чистых потоков "ци" по улицам опасно ходить, а вместо умиротворения в воздухе летают дроны. Мечты у Чжу самые простые: маленький дом на окраине Донецка, может, даже азиатская жена, если повезет найти здесь китаянку. Но пока вместо этого бесконечные проверки на блокпостах, допросы и борьба за каждый сюжет. Чжу часто вспоминает Шаолинь с его древними храмами, где время будто застыло в медитации. Или Великую Китайскую стену - каменного дракона, веками охраняющего покой Поднебесной. Но здесь, в Донецке, он увидел другую стену - живую, в окопах, из русских парней в бронежилетах. Автор: Анна Ковалева