Эмир Катара и президент России благодарили друг друга многократно.Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ Иногда в Москву приезжают тихие, спокойные люди, и это бросается в глаза. Так было в случае c эмиром Катара Тамимом бен Хамадом Аль Тани. Бесшумно прилетел, зримо встречен был первым вице-премьером Денисом Мантуровым, а незримо — так же не бросающимся в глаза главой «Роснефти» Игорем Сечиным. Журналисты, сопровождавшие эмира,— само спокойствие. В отличие, хотел сказать, от тех-то и тех-то, а потом понял, что в отличие от всех. Неуловимыми движениями поставили камеры впереди всех — и сказать им было на это нечего, потому что никому не помешали. Что-то, короче говоря, необыкновенное. А ведь все торопились, и еще как, особенно катарские журналисты: надо было обогнать эмира, с которым прилетели на одном самолете, хоть очень большом, и приехали одним кортежем. И российские официальные лица были тихи и немногословны: что Юрий Ушаков, что Дмитрий Песков — сострадательно качали головами в такт вопросам журналистов и отвечали на них в таких деликатных выражениях, что спрашивать ни о чем больше и не хотелось. Какое-то странное сонное царство обнаружилось в это утро в Кремле, и казалось, что все происходит в рапиде (то есть в замедленной съемке): вот солдаты роты почетного караула медленно поднимают ноги, чтобы дойти до дверей, вот и двери открываются, причем еле-еле, зато не скрипят (неужели вняли пожеланию министра иностранных дел России, высказанному две недели назад через “Ъ”?), вот входят они: Владимир Путин и Тамим бен Хамад Аль Тани, и уж точно не спеша… Да и говорили, мне уже казалось, чуть не нараспев: — Ваше высочество, вы были последний раз у нас с визитом, по-моему, в 2018 году…— не торопясь, вспоминал президент России.— Прошло много времени… Помню очень хорошо, как вы, ваше высочество... причем вы лично этим занимались… оказывали нам содействие в получении права проведения зимних Олимпийских игр в Сочи, а потом…— все, что касалось проведения чемпионата мира по футболу… То есть отплатили друг другу за доброту. — Мы, со своей стороны,— подтверждал президент России,— пытались, и, мне кажется, у нас это получалось, оказать содействие вам при организации чемпионата мира по футболу в вашей стране… Вот что нас, оказывается, объединяет с Катаром: футбол. — Мы знаем, что Катар предпринимает очень серьезные усилия по поводу разрешения израильско-палестинского конфликта,— продолжал российский президент.— К сожалению, выдвинутые, в том числе вами, инициативы не реализованы, продолжают гибнуть мирные люди в Палестине, что является безусловной трагедией сегодняшнего дня, очень серьезной… Речь-то шла о сорванных соглашениях о перемирии. И все-таки они лучше, чем вообще не достигнутые. — Мы, со своей стороны, так же считаем, как и вы — здесь у нас позиции совпадают,— что долгосрочное урегулирование может быть достигнуто только и исключительно на основе решения Организации объединенных наций, в том числе в первую очередь это связано с созданием двух полноценных государств,— добавил Владимир Путин.— Имею в виду в данном случае, конечно, создание Палестинского государства. Ведь израильское-то, справедливости ради, создано. — И мы с вами обсуждали тоже вопросы развития ситуации в Сирии,— продолжал господин Путин,— для нас это имеет тоже серьезное значение. Мы хотели бы сделать все для того, чтобы Сирия, во-первых, сохранилась как суверенное, независимое и территориально целостное государство, и хотели бы вместе с вами обсудить возможность оказания помощи сирийскому народу, в том числе и гуманитарного характера. Проблем там очень много: и политических, и с точки зрения обеспечения безопасности, и чисто экономического характера. Россия, давал, кажется, понять Владимир Путин, все еще может помочь Сирии.

Министру финансов и главе Центробанка всегда есть о чем поговорить.Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ Тамим бен Хамад Аль Тани говорил дольше, при этом, я обратил внимание, не всем членам российской делегации (а были тут и глава Центробанка Эльвира Набиуллина, и министр финансов Антон Силуанов, и глава Чечни Рамзан Кадыров, похудевший и, такое впечатление, посвежевший) понадобились наушники. То ли не чужой была арабская речь, то ли пока что все тут было для кого-то не очень важно. — У нас отличные личные отношения,— тем не менее рассказывал эмир Катара.— Вы упоминали о том, что товарооборот пока не соответствует уровню нашего сотрудничества — я согласен с вами, господин президент. Впрочем, не сказать что в инвестициях и торговле в конце концов был достигнут какой-то прорыв, что ли. Нет, ничего такого громкого. Просто встретились. Просто позавтракали. Просто обсудили цены на нефть. В тишине. Ее любит и нефть тоже. И даже особенно нефть. И даже больше, чем ее любит газ. — Мы с нашими русскими друзьями прекрасно сотрудничали по подготовке чемпионата мира 2022 года! — единственный раз, кажется, оживился эмир. — Россия предоставила огромную поддержку, и это способствовало успешному проведению чемпионата мира в Дохе! Сотрудничество было на очень высоком уровне! Вы нас поддерживали на протяжении всего подготовительного периода, мы с вами все время на контакте. И, слава Богу, нам удалось на отличном уровне организовать чемпионат мира! Да, все и тут было хорошо. — Господин президент,— вздохнул Тамим бен Хамад Аль Тани,— мы также продолжаем сотрудничество в горячих проблемах, по горячим точкам в регионе, по тем проблемным ситуациям… То, что мы видим в Газе… Продолжающаяся агрессия…

Помощник президента России Юрий Ушаков (в центре) — один из лидеров российской делегации.Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ Да, это можно было бы и послушать с переводом. — Мы достигли соглашения несколько месяцев назад, но, к сожалению, Израиль не соблюдает, не придерживается этого соглашения,— пожал плечами эмир Катара.— Но мы как Катар продолжаем наши посреднические усилия с точки зрения сближения позиций сторон и достижения соглашения, которое бы облегчило страдания палестинского народа… Мы с Россией, позиция наша четкая и устойчивая: невозможен мир без создания независимого Палестинского государства в границах 1967 года. Россия тоже за создание независимого Палестинского государства, но один момент: никогда не уточняется, что в границах 1967 года. Ведь Палестинского государства в границах 1967 года и не было. То есть не стоит объединять позиции двух стран именно на этой основе. Хотя попытка была хорошая. — Вы тоже упомянули, господин президент, о том, что касается Сирии,— продолжил эмир.— Несколько дней назад Ахмед аш-Шараа, президент Сирии, находился в Катаре. Мы много с ним говорили, мы обсудили с ним и исторические связи между Сирией и Россией, которые носили и носят стратегический характер. И он настроен на продолжение этого сотрудничества, выстраивание взаимодействия на основе взаимного уважения и соблюдения интересов двух народов. То есть эмир Катара поговорил с коллегой из Сирии и за Россию, за что ему, без сомнения, отдельное спасибо. Возможно, российские базы в Сирии в конце концов и уцелеют. — Сирия, без сомнений, проходит очень сложный период, и конечно, нужно поддержать это стремление новых властей Сирии, с тем чтобы обеспечить территориальную целостность и суверенитет этой страны,— заключил Тамим бен Хамад Аль Тани. И это была еще одна хорошая попытка. Возможно, она станет более успешной. Подписанных соглашений было не много: здравоохранение, спорт… А заявления и вовсе, кажется, не были предусмотрены. Так уж, президент сказал два слова и эмир потом тоже. — Уверен, все поставленные цели будут достигнуты,— произнес Владимир Путин.— Шукран! (Спасибо! — А. К.) То есть цели успели поставить все же, пока обедали. — Надеемся в скором времени увидеть вас в Катаре,— отозвался Тамим бен Хамад Аль Тани.— Спасибо! (Шукран! — А. К.) И разве это не цель? Андрей Колесников